Тьерни Макклеллан - Дела сердечные

Стиснув зубы, я продолжала смотреть на Энни. Кажется, она кое-что упустила. Прежде всего она внушила Труди мысль, будто они с Натаном покупают дом потому, что собираются пожениться. Вот, наверное, почему Натан не знал, что помолвлен. Будущая невеста забыла ему сообщить.

— Само собой, я не хотела, чтобы Труди кому-нибудь проболталась, что встречается со мной, поэтому сказала, что наша помолвка — пока большой секрет. Что мы с Натаном хотим сами объявить о ней, когда подпишем все бумаги о покупке дома.

Энни перевела взгляд на Дерека, словно ждала похвалы за отличную работу. Он же отрешенно смотрел прямо перед собой. Энни снова повернулась ко мне:

— Я сказала Труди, что встречусь с ней в том доме на Саратоге, но на самом деле мы собирались встретить ее вместе с Дереком.

Услышав свое имя, Дерек поморщился. И, будто инспектор дорожной полиции, поднял вверх руку, приказывая Энни остановиться.

— Скайлер, ты должна нам поверить, — поспешно вставил он, — в итоге мы с Труди там не встретились. Да, Энни ей позвонила, Энни выманила Труди в пустой дом, все верно, но…

Я покосилась на Энни. Интересно, она заметила, с каким нажимом старина Дерек всякий раз произносит ее имя? Можно подумать, за собой он вины не чувствует.

Но Энни не заметила. Она молча слушала и даже кивала в подтверждение его слов. У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Питай я к ней побольше симпатии — точнее, хоть каплю симпатии, — сказала бы: "Энни, проснись! Кофе-то совсем выдохся! Ты только принюхайся!"

— …но мы ничего с ней не сделали. Абсолютно ничего! — закончил Дерек.

— Угу, — скептически заметила я.

Невероятно, но Энни явно обиделась, что я усомнилась в словах Дерека. И вновь кинулась ему на выручку.

— К твоему сведению, — отчеканила она, ткнув в мою сторону указательным пальцем, — Дерек говорит правду!

Еще бы. Этот мужчина обманывал жену с ее родной сестрой, задумал прикончить упомянутую жену и даже признался в этом. Но разве он способен солгать? О нет! Только не Дерек. Для этого он слишком порядочный человек.

— Нам не удалось ничего сделать, — с сожалением поведала Энни. — Потому что, когда мы туда приехали, Труди уже была мертва.

Я не верила своим ушам:

— Она уже была…

— Ну да, — кивнула Энни. — Нас кто-то опередил.

От изумления я едва устояла на ногах. Энни же продолжала как ни в чем не бывало:

— Мы с Дереком подъехали на моей машине и остановились за пару кварталов от дома. Сама понимаешь, чтоб никто не увидел машину и не смог ее потом опознать. Затем пешком добрались до дома, и тут оказалось, что парадная дверь не заперта. — Энни качнула головой. — Ну вот, мы вошли и обнаружили Труди. Внизу, в подвале.

Воспоминания ничуть не тяготили Энни. Более того, глаза ее возбужденно заблестели.

У Дерека же, напротив, потухли.

— Это было ужасно, — пробормотал он. — Сначала туда спуталась Энни, потом я. Боже, как это было ужасно! Я был не в силах…

— Представляешь, — перебила Энни, — он только мельком глянул на нее и тут же побежал наверх сблевнуть!

Я посмотрела на Дерека. Значит, вчера, после моего звонка, он видел мертвую Труди уже повторно. Однако вернулся из подвала с неподдельным потрясением на лице. Возможно, в первый раз просто не заметил сердечко, раз глядел мельком.

— Смешно сказать, он едва успел добежать до ванной! Мужчины порой ведут себя как дети!

Однако. Когда Энни вот этак выпучивает глаза, она — вылитая Труди.

— Ради бога, прекрати! — осадил ее Дерек и, словно защищаясь, повторил: — Это действительно было ужасно.

— Да, ужасно! — с вызовом ответила Энни. — Ужасно, что Труди пришили до нас. — Она беспечно провела рукой по волосам. — Подумать только, мы строили такие планы, я весь день ждала, чтобы наконец показать этой гадине, что о ней думаю, и в итоге мы опоздали. Кто-то добрался до нее первым. Проклятье!

Я похолодела. Вот вам трогательная сестринская привязанность.

Кажется, Дерека тоже слегка удивили слова подружки. Он окинул ее внимательным взглядом.

— Нет, ты можешь поверить, кто-то нас обскакал! — не унималась Энни.

Видать, сильное было разочарование.

Скрепя сердце — все-таки Энни мерзко поступила с Натаном и потому заслуживала самого наихудшего, — но я ей поверила. Уж слишком неподдельной была злость на то, что сорвались их планы. Сыграть такое ей не под силу.

Но тогда… Если Энни с Дереком и в самом деле не убивали Труди, однако заманили ее в дом на Саратоге, значит, никакого безымянного клиента не существовало. Я прочистила горло, переводя взгляд с Дерека на Энни и обратно:

— Выходит, все, что Труди написала в той записке…

— …было милой шуточкой моей сестренки, — закончила за меня Энни. — Она знала, как всех в агентстве бесит, что она уводит ваших клиентов, так что просто решила потешиться, оставляя писульку. — Энни усмехнулась. — Очень в духе Труди. У этой сучки было потрясное чувство юмора.

В душе я понадеялась, что на похоронах Энни не попросят сказать несколько слов о покойной.

Нужно собраться с мыслями. Ведь если никакого клиента и в помине не было, значит, Труди убил человек, который знал, куда она направляется. Коль скоро это не Энни с Дереком, стало быть, кто-то еще, прочитавший ее записку. Записку с неровным верхом. Как будто листок второпях вырвали из блокнота. Или же оторвали клочок с именем того, кому в действительности адресовалось послание… Помнится, мои инициалы были выведены печатными буквами, словно автор боялся быть узнанным по почерку.

Мне вдруг стало совсем зябко.

В то утро, когда я получила записку, в офисе, помимо меня и Труди, был только один человек…

— Ну вот, Скайлер, — продолжала тем временем Энни, — обращаться в полицию у тебя нет никаких оснований. Доказать, что мы с Дереком встречались, ты не сможешь. Мы будем все отрицать. И кроме того, это не поможет поймать убийцу Труди. Только замутишь воду и…

Я не дослушала. Резко развернулась и помчалась к своему автомобилю. Через несколько минут я уже неслась на всех парах в агентство.

Когда я вошла, в офисе было полно народу. За столом справа от входа восседал Джарвис, оформляя закладную с молодой парой. Видимо, молодожены покупали свой первый дом — оба выглядели крайне потрясенными; риэлторы привыкли видеть подобное выражение на лицах людей, впервые отписывающих чужому дяде ближайшие тридцать лет своей жизни.

Шарлотта показывала буклеты другой паре. Этим было за сорок, и покупка недвижимости явно утратила для них прелесть новизны. Они слегка заскучали.

Всю эту публику я осмотрела лишь мельком. Меня интересовала Барби. На ней было все то же обтягивающее открытое платье, что и в похоронном доме, только сверху она надела черный льняной пиджак. Более уместный наряд для работы, хотя не припомню, чтобы прежде Барби волновала уместность того или иного наряда.