Алена Судакова - Золотые рыбки

Но Мимочка продолжала упорно качать головой.

— Алена, не стоит делать такие дорогие подарки! Ты его унизишь! Он же мужик, сама говорила.

— Поэтому и хочу, чтобы он выглядел соответствующе.

— Конечно, это твое дело, но, по-моему, ты ошибаешься, — предупредила Мимочка.

Алена обиженно насупилась:

— Мне искать другую помощницу?

— Нет уж, тонуть будем вместе!

Вадим купил новую одежду, приготовил перчатки, скальпель. Положил баночку красной краски. Взглянул на себя в зеркало: глаза горели лихорадочным огнем. Это ему всегда нравилось. А по жизни он был скорее тютей. Его так на работе и звали, он сам слышал. На него не обращают внимания, будто его совсем нет. Знали бы они, что он почти знаменит! Но вот это «почти» и беспокоило.

Вадим хотел быть просто знаменитым, чтобы мама гордилась им! Имя ее сына прозвучит с экрана телевизора, о нем напишут в газетах, а может быть, и в книгах…

— Черт!

Он размечтался и порезал палец скальпелем. Алая капля крови прокатилась бусинкой по гладкой поверхности скальпеля, скользнула вниз. Не успел… Вадим осторожно поднес скальпель к губам, коснулся языком, стараясь не порезаться снова. Никакой он не маньяк — игрок, который любит играть с жизнями… с чужими жизнями.

Сейчас его заботила жизнь мента Семы. Он позвонил в уголовный розыск и выяснил его фамилию — Краснов. Ничего особенного, поэтому не запоминается. Этот человек враг не потому, что ищет его, хочет поймать и засадить за решетку. Краснов — его личный враг, он оскорбил его, Вадима, мать! Семен поступил очень плохо, а все непослушные мальчики должны быть наказаны. Только Вадим не решил, как именно. Пока что он оставит им «письмо», чтобы они прочитали его и поняли: он знает о них, видит их, чувствует и не боится.

Набирая Катин номер, Вадим продолжал рассматривать себя в зеркало.

— Привет. Как дела?

— Вадик! Как долго ты не звонил! Ждать — невыносимо.

Это ему и было нужно.

— Почему ты так редко звонишь? — обижалась Катя.

— Чтобы каждый мой звонок был для тебя праздником!

— Так и есть. Мы сегодня встретимся?

— Да, дорогая! — он подпустил в голос вкрадчивые, интимные нотки, скрывая презрение. — Но не забудь: все должно быть в тайне! Мне так нравится. Словно дети, что играют в прятки… Мы прячемся, нас ищут…

Он показал своему отражению язык, взлохматил волосы и рассмеялся.

— Вадик?

— Что, дорогая?

— С тобой все в порядке?

— Абсолютно! Просто мне нравится играть. А тебе?

Ее ответ не играл никакой роли. Ее роль — молчаливая Золотая Рыбка.

Они договорились встретиться в парке. Вадим надеялся, что за несколько часов найдет подходящее место, чтобы оставить там «привет» Краснову.

Кошкин торопил с раскрытием дела. Они бы и сами поторопились, если бы уцепились за крепкие концы.

— Значит, аквариумист-любитель? И как вы собираетесь вычислять его среди тысяч таких же любителей? Молчите? Потому что ответ — никак! Так я и передам начальству. Хоть что-нибудь еще есть?

— Может, стоит предупредить женщин, чтобы были осторожнее? — предложил Семен. — Наверняка он попытается убить снова.

Начальник с досадой скинул с носа очки.

— Как я не люблю журналистскую братию! — воскликнул Кошкин. — Но тут делать нечего. Надо предупредить. Кто знает, что ему еще в голову взбредет. Даю добро. Свяжитесь с журналистами, но без точных деталей. Поняли? И без всякой бульварной гадости!

Журналистов крупных изданий собрали за пару часов. Пишущая братия пришла подготовленной: слухи о маньяке давно будоражили население. Теперь информация обретала статус подтвержденной. Вопросы один за одним сыпались на представителей Следственного комитета и прокуратуры. Есть ли у следствия подозреваемый, какие ведутся мероприятия для его поимки, сколько человек задействовано в операции? О действиях сотрудников уголовного розыска рассказывал Семен. Лавров от речи он не собрал, скорее ироничные смешки и недоверие. Оттарабанил, ответил на пару вопросов, обходя каверзные, и передал микрофон представителю Следственного комитета.

Они ушли с Владом из зала первыми. Ехали в управление и почти не разговаривали. Но он был уверен, что в голове Влада бродят те же мысли.

На работе Семена поджидал сюрприз: возле кабинета приютилась Галя. Вырядилась как на парад: белые брюки ладно сидели на стройной фигуре, грудь облегал бледно-сиреневый топик. В ложбинке мерцал кулончик-слеза.

— Я зайду попозже, — Влад, хмыкнув, растворился в переходах коридора.

— Привет. Что ты здесь делаешь? — удивился Семен.

Галя одарила его поцелуем, тут же стерла следы помады и усмехнулась:

— Тебя жду. Дома ты не появляешься, телефон не отвечает. Пробовала позвонить Елизавете Дмитриевне, и она под большим секретом сообщила, что у тебя скоро изменится семейное положение. Неужели тебя поймала бабенка, с которой ты притащился домой? Кажется, твоя соседка, да? Семен?.. Это ли не глупость? Ты даже живешь у нее! Боже, я ушам не поверила.

Она смотрела на него с упреком и насмешкой. Последнее задевало мужскую гордость — Галя знала, что он выносит подобное с трудом.

— Или твоя мама поторопилась с выводами?

Семен ухватился за подкинутую фразу:

— Там все сложно, — кивнул он. — Мне кажется, я еще не готов…

— Если кажется, то точно не готов! Пойдем к тебе, — Галя поправила очки, — а то на нас дежурный смотрит.

Семен открыл кабинет, пропустил ее вперед.

— У тебя что-то важное или зашла проведать?

— Не волнуйся, я по делу.

Галя расхаживала по кабинету, задевала рукой шторы, сдувала пыль с цветов на подоконнике.

Семен хмыкнул и потер затылок. Что-то в последнее время женщины, что бывшие, что настоящие, вьют из него веревки. Терпеливый же он!

— У моей подруги неприятности. Помоги ей, а?

— А больше обратиться не к кому?

Галина вспыхнула:

— Семен, неужели ты мне откажешь в такой ерунде?

— Не тебе же, а твоей подруге. Дел по горло, зашиваюсь, — попытался объяснить он. — Да еще серийный объявился… Слышала новости?

— Мельком. Мне хватило историй, которые ты рассказывал.

В свое время они часто ссорились по этому поводу. Семен возвращался домой злым, усталым, вываливал на нее проблемы. Работа не отпускала ни по вечерам, ни по выходным. Таблицы, звонки, размышления вслух. Галя терпела сколько могла, а потом обижалась на него и уходила спать на диван.

— Хотел предупредить: будь осторожна!

Галина сняла очки, протерла стекла и качнула головой:

— Ты волнуешься, словно я до сих пор для тебя что-то значу…

Семен присел на краешек стола, наклонился и поцеловал ложбинку на груди. Палец коснулся сверкающего кулончика, пробежался туда-сюда.