Алена Судакова - Золотые рыбки

В парке никого не было. Дождь разогнал даже собачников, которых Вадим очень боялся. Он шел по узенькой тропинке, стараясь наступать на траву и не оставлять следов подошв ботинок. На голове капюшон, руки в карманах. Катю увидел издали. Она стояла под зонтиком, прижавшись к стволу кривой березы. Дрожала от нетерпения. Была одета в нелепое розовое платье, подходящее для девчонки лет двадцати, а не для сорокалетней тетки! На плече — ремешок от сумки. Туфли на каблуках…

В голове созрел план. Неподалеку есть овражек. Подвести ее к краю, наступить на туфлю — каблук обломится… И чуть подтолкнуть. А потом… Бедная женщина! Какая нелепость… Плохо одно: нет уверенности, что она умрет.

Катя увидела его, замахала, поспешила навстречу.

— Мальчик мой!

У нее были холодные губы. Вадим поморщился, когда они коснулись его щеки. Руки полезли ему под свитер, сняли капюшон — волосы тут же намокли.

— Пойдем! — коротко обронил он.

Катя послушно засеменила рядом.

— Я так давно тебя не видела… Ты скучал по мне?

— Скучал.

— Почему мы так редко видимся?

— Я работаю. Учусь.

Он продолжал врать, хотя теперь это было лишнее.

Почему ему так трудно избавиться от Кати? Проснулась пресловутая жалость? Никого из предыдущих жертв он не жалел. А она… Катя так похожа на его мать! Вот рука и не поднимается.

— Вадичек, куда мы идем?

Если бы он знал! Шел вперед, словно его гнали.

Дождь то затихал, то начинался заново. Они подошли к оврагу. Внизу темнела вода, валялись сухие ветки, листья, пластиковые бутылки и банки из-под пива. На мгновение Вадим пожалел, что не может найти для ее последнего вздоха место покрасивее. Но у него нет времени.

— Катя… Мы должны расстаться. Совсем.

Он посмотрел в ее круглое лицо. Морщины — длинные и короткие, лучиками и сеткой. Она разом постарела лет на десять.

— Вадичек… Как же это? — по мокрым щекам потекли крупные слезы. Глаза покраснели, распух нос, делая ее уродливой.

— Так надо, Катя.

Он даст последний шанс. Если она откажется от него и не будет преследовать, он уйдет и просто забудет ее.

— Нет!

Она вцепилась в его руку, как пиранья, сжала до боли. От судьбы не уйдешь… Видимо, ей на роду было написано встретить именно его.

— Катя, ты веришь в рок?

— Что? — она перестала плакать, растерянно озиралась по сторонам.

Поздно! В ее глазах забился пойманной рыбкой страх.

— Ты хочешь, чтобы я обнял и поцеловал тебя в последний раз?

— П-почему в последний? — переспросила она мелко дрожащими губами.

— Мы больше не увидимся. Иди ко мне…

Вадим не знал, что ей напомнили его широко раскинутые руки. Но Катя побежала.

Она бросилась в противоположную сторону и оступилась: каблуки заскользили по глине, ноги разъехались. Успела зацепиться рукой за куст, но ветки были тонкие и гибкие — не удержали грузного тела. И всего-то подтолкнуть чуть-чуть…

Катя взмахнула руками, повалилась в грязь и покатилась вниз, ударяясь о выступающие корни деревьев. Слишком мягко, крикнуть успела. Что-то вроде: «Будь ты…» Предположим — счастлив!

— Буду, — усмехнулся он, засовывая руки в карманы.

Катя лежала внизу бесформенной грязной кучей. Не шевелилась. Но он знал, что она жива. В его руках — дать ей жить или умереть. Сейчас он — бог, вершитель судьбы.

И вершителю захотелось даровать жизнь.

— Прощай.

Он уходил, не оглядываясь, стараясь не думать, что если она останется жива, то опознает его. Ну и пусть. Здесь у него осталось только одно незавершенное дело…

Алена дремала под стук дождя по карнизу. У каждой капли свой голос. Одна звонче, другая тише, третья норовит тренькнуть по стеклу.

Недавно звонил Семен — проверял, дома ли она.

— Никуда не выходи! — командовал он. — Погода шепчет.

— Неужели маньяку захочется вылезти из теплой постельки в дождь и ветер?

Она сама нежилась в постели.

— Кто знает, что у него на уме? Ты обещаешь, что никуда не пойдешь?

Алена представила Семена. Она скучала по его рукам и поцелуям, по нежности и страсти. Но не собиралась говорить об этом первой.

— Краснов, куда мне идти? Завтра поеду в деревню к Грише, а сегодня буду спать. Ты доволен?

— Надеюсь, одна?

— Глупая шутка! — фыркнула Алена. — Захочу…

— Ладно-ладно, знаю — ты хозяйка своих желаний!

Злить ее Семен не стал, пожелал спокойной ночи и повесил трубку.

Можно ли сказать, что они помирились? В душе она больше не злилась на него, но встречаться отказывалась. Мечтала о нем, хотела его до безумия, но не разрешала прикоснуться к себе. Позволяла мелкие шалости, вроде легких поцелуйчиков, кокетства. И Семен принял правила ее игры — а что ему оставалось делать?

Она закрыла глаза. Сон накатывал приятной волной, унося с собой.

Звонок заставил подскочить и резко сесть на кровати.

— Если это опять Краснов, я его убью! — простонала Алена.

Но голос был чужой, незнакомый, грубый и с хрипотцой. В спешке сообщили, что сработала сигнализация в ее салоне.

— Сигнализация?

Сон как рукой сняло. Алена завертелась в поисках одежды. Черт, куда она все забросила, когда раздевалась? Это все мечты о Краснове… Представляла себе, как его руки медленно расстегивают пуговицы на блузке, трогают кожу на груди, саму грудь, сжимают…

— Так вы подъедете? — прикрикнул на нее тип в телефоне. — Нужно все зафиксировать, снять следы, составить протокол. А вы должны подписать!

— Ну если должна…

Она обещала Семену никуда не выходить, но ведь это быстро. Сигнализация может сработать от чего угодно: птица в стекло ударилась или какой дурак камнем запустил.

— А вы не знаете, что случилось точно? — спросила она, подпрыгивая в джинсах и застегивая молнию.

— Разбили стекло и пытались проникнуть внутрь.

— Стекло?… — Алена удивленно остановилась у двери. — Меня уверяли в фирме, что разбить его не так-то просто. Поэтому мы заменили все стекла и заплатили приличные деньги!

— Можно подумать, вас одну так обманули!

Собеседник прав. Только недавно она слышала разговор двух клиенток о злоключениях с установкой стеклопакетов. Одной из дам потом еще и ремонт за свой счет пришлось делать.

— Через сколько вы будете?

— Я не знаю, — Алена искала ключи от машины. — Я же не ковер-самолет, чтобы лететь по мокрым улицам.

— Но вы нужны срочно. Без вас мы не имеем права проводить дальнейшие следственные действия.

— Иду уже! — раздраженно бросила Алена и отключилась.

Подумав, она набрала номер Мимочки. Та ответила не сразу — видимо, уже спала.

— Привет. Тебе сообщили?

— О чем? — голос у Мимочки был заспанный, сладкий.

— Хороший сон снился? — Алена вышла из дома, открыла машину и села за руль. — Ты приедешь или нет?