Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы

– Ну что такое, Петр! Нет, не хочу и слышать об этом! Нет, нет и нет! Дай мне Лию…

Лией звалась та самая гувернантка, с которой изменял ей Эдик.

– Отчего вы позволяете ребенку отвлекать меня на работе? – раздался грозный голос клона. Точнее, ее собственный голос. – Ведет себя плохо? Так накажите его! Да, я не только вам разрешаю, я требую, чтобы вы наказали этого капризного мальчишку! Заприте его в подвале!

Пылая ненавистью, Настя подскочила к своему клону и ударила его по лицу. Клон ничего не заметил, завершил разговор и сказал:

– А теперь обсудим вопрос цены… Думаю, у нас получится поднять цену на полмиллиона, а то и на целый миллион, если мы используем следующий аргумент…

Слушать эту болтовню не было сил. В особенности потому, что Настя узнала в этом клоне саму себя. Так она и вела себя – по крайней мере, в бизнесе. Нет, не продавая свою фирму, а разоряя чужие. Или интригуя против конкурентов.

Но теперь ей было не до фирмы. Она закрыла глаза – и очутилась у себя в особняке. И увидела, как Лия тащит плачущего и сопротивляющегося Петю из его комнаты.

– Мама тебя уволит! Ты не можешь так вести себя со мной! – кричал он, а Лия влепила ему пощечину и процедила:

– Заткнись, маленький уродец!

Петя ошеломленно замолк и, растирая щеку, сказал:

– А за это тебя точно уволят! И никуда больше не возьмут! В проститутки подашься!

Рассвирепев, гувернантка схватила его за ухо и потащила вниз. Подкравшись к ней со спины, Настя закричала ей в ухо. И при этом желала, чтобы Лия оглохла. Та внезапно затрясла головой и забормотала о том, что в ухе зазвенело. Но это не помешало ей запихнуть Петю в одно из подвальных помещений и, закрыв его на ключ, гордо удалиться. Настя слышала, как она отправилась к Эдуарду. И как тот с порога сказал ей:

– Что за визг, юный гаденыш опять кочевряжился? Ничего, я найду на него управу! А теперь раздевайся, крошка. Я сделаю тебе хорошо…

Настя прошла сквозь дверь и оказалась в подвале. Петя сидел в углу и, сжавшись в комок, плакал. Настя знала, что если сейчас выдаст свое присутствие, то напугает его до смерти. Поэтому она осторожно подошла к сыну и, чувствуя, что по щекам текут слезы, стала гладить его по голове.

Мальчик перестал плакать и потом пробормотал:

– Мамочка, я знаю, что ты меня любишь! И что это не ты, а злая мачеха!

Как же он был прав! Устами ребенка глаголила истина. Настя наклонилась и поцеловала Петю. А потом стала петь ему колыбельную, как когда-то давно, когда он был еще крошкой.

Петя, прислонившись к стене, задремал. И, уже соскальзывая на пол, пробормотал:

– Мамочка, я тебя тоже очень сильно люблю! Возвращайся к нам поскорее! И пусть все будет как раньше!

Настя подошла к двери, напрягла всю силу воли – и дверь вдруг, тихо скрипнув, раскрылась. Услышав скрип, Петя проснулся, вышел из подвала и побежал в комнату к Олесе. Ему пришлось долго барабанить, прежде чем сестра открыла.

– Ну что такое? – спросила она. – Ты что, плакал? Что случилось, братик?

Она затянула Петю к себе в комнату и закрыла дверь.

– Можно я буду жить у тебя в комнате? – спросил он. – Ну пожалуйста! Только почему ты заперлась?

– Потому что наш милый отчим сильно переменился! Очень сильно! – ответила Олеся, прижимая к себе младшего брата. – Лез ко мне, я сразу маме об этом сказала, но она как Снежная Королева – ничего знать не хочет, ничему не верит, сказала, что я вру, и вообще обещала отправить к психологу…

Эдик приставал к Олесе! Вот скот! Настя была готова отправиться к нему и запугать его до смерти.

– Маму заколдовали! – заявил уверенно Петя. – Она стала как зомби! И вообще, это не мама! Она… Она другая!

– Как бы то ни было, – ответила Олеся, – я звонила папе, оставила сообщение на автоответчике. Он непременно заберет нас отсюда! Он сейчас, наверное, за границей, но скоро прилетит! И у него нам будет хорошо!

Она поставила в известность своего отца? И Виктор, который ради своих сексуальных утех отказался от семьи, был готов вступиться за детей?

– Скорее бы! – вздохнул Петя. – А мама была у меня в подвале! Я ее не видел, но чувствовал, что она рядом! Настоящая мама, а не эта тетя-зомби! Только я боюсь, что с мамой что-то случилось…

Он помрачнел, а Олеся прикрикнула на него:

– Не говори глупостей! Просто мама без ума от этого жеребца, который ей изменяет со всеми направо и налево. Дура она, наша мама!

– Нет, не дура! Мама хорошая! – закричал Петя, а Настя приказала детям:

– Не ссорьтесь!

Это подействовало – Олеся улыбнулась, притянула к себе братишку, поцеловала его и сказала:

– Конечно, не дура. Но здесь нам жить невозможно. Вот папа нас заберет, и все будет иначе…

В этом Анастасия сомневалась – что ждет детей в обществе ее бывшего мужа и его новых пассий? Они, не исключено, будут обращаться с детьми так же, как и Эдик с Лией.

Поэтому надо было действовать. Причем сразу в нескольких направлениях. И первым делом требовалось разоблачить аферу, которую затеял Дуйменов.

Обняв детей, Настя закрыла глаза – и оказалась перед кабинетом олигарха. Она шагнула через дверь – и поняла, что не может сделать этого. Она попыталась зайти сквозь стену, но потерпела неудачу. Как и в логове призраков-сектантов, дверь и стены были изолированы особенным, не пропускающим призраков материалом.

Случайность или закономерность? Конечно, закономерность, если учесть, что имеются люди, сотрудничающие с призраками. И пусть Дуйменов сам не был медиумом – на него мог трудиться один из подобных типов.

Настя вернулась на крышу небоскреба, ставшую ее резиденцией, и, шагая туда-сюда, размышляла. И поняла – ей требовался союзник. Причем не из мира призраков, а из мира людей. Такой союзник, который помог бы ей вывести на чистую воду миллиардера. Только вот кому она могла доверять?

Точно не Эдику. Явно не Виктору. Светлана элементарно не справится – и, чего доброго, еще сама станет жертвой киллера.

Оставался один кандидат. Михаил Точилин. Настя подумала о нем, закрыла глаза, а открыв, очутилась в детективном агентстве «Закон и порядок».

Несмотря на поздний час, Точилин был у себя в кабинете и работал с бумагами, время от времени поглядывая в стоявший перед ним ноутбук.

Да, выбор был идеальный. Точилин подходил по своим человеческим качествам, но, кроме того, он знал свое дело. И кто, если не он, мог провести расследование, собрать улики и передать в руки правоохранительным органам Дуйменова?

Загвоздка была в одном: она ведь официально не умирала!

Значит, никакого дела о ее убийстве и не заводили. А, кроме того, если бы даже и стало известно, что она мертва, – как она могла навести Михаила на верный след?