Кейси Марс - Молчаливая роза

— Я набитая дура, — сказала Девон, не замечая, что говорит вслух. — А ты, Джонатан, ублюдок. — Она изо всех сил стиснула карандаш и так нажала на него большим пальцем, что чуть не сломала пополам.

Она вернется в библиотеку завтра, на свежую голову, и прочтет все статьи о несчастном случае с Алексом, которые сумеет найти. Теперь ясно: между тем, что случилось с ней в «Стаффорд-Инне», и тем, что случилось с Алексом, существует прямая связь. Джонатан знал это и понимал, что Девон немедленно уловит суть. Он задался целью помешать этому, залез к ней в душу, исподволь вселял неуверенность и поддерживал тревогу, пока она не убедила себя, что все пережитое в гостинице было лишь плодом воображения.

Сейчас она знала: все было на самом деле. Оба прочитанных письма и пожар в Стаффорде ясно указывали на это. Она узнала совсем немного, но этого было достаточно, чтобы укрепить ее решимость искать новые факты. И на сей раз ей не помешает ничто.

Она нажала на кнопку с надписью «Печать» и сделала копию статьи, затем вскинула на плечо ремень тяжелой кожаной сумки, взяла желтый блокнот с записями и направилась к двери. Злые слезы капали на стопки книг, мимо которых она шла, думая лишь о том, как Джонатан лежал с ней рядом на королевском ложе, а она выбалтывала ему самые сокровенные мысли и делилась своими страхами.

Как же он, должно быть, смеялся, когда она сказала, что решила не продолжать, как был доволен! Еще бы, ведь он снова выиграл. Он всегда выигрывает.

Девон настежь распахнула дверь библиотеки, и ледяной ноябрьский ветер пробрал ее до костей. Но девушка, доведенная до белого каления, не почувствовала холода. Она вспомнила Джонатана на заднем сиденье лимузина, самое себя в задравшейся черной юбке, свитере с блестками и почувствовала приступ дурноты. Пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть.

Никто еще так не предавал и не унижал ее. Она легла в его постель, как последняя проститутка с Бауэри. Была игрушкой в его руках и отдала ему все, что он хотел.

Нет, даже больше, чем он хотел.

Настала пора взглянуть правде в глаза: она отдала ему свою любовь.

Девон с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос; горючие слезы струились по щекам. Ей хотелось кричать, стонать, рычать и реветь от пылавшей внутри боли.

Она сделала шаг вперед, зашаталась и упала на какого-то шедшего мимо студента с потертым кожаным чемоданчиком. Он уронил кейс, но удержал Девон, не дав ей рухнуть на тротуар.

— Леди, что с вами?

— Я… Извините. Должно быть, я споткнулась. С-спа-сибо.

— Постойте, вы что-то потеряли. — Юноша протянул Девон блокнот, который она машинально несла в руках, затем наклонился и подобрал свой «дипломат». — Вы уверены, что все в порядке?

Какой там порядок, когда по щекам ее текли слезы, смешанные с тушью? Но слова студента прибавили Девон сил, и девушка вздернула подбородок.

— Все нормально. Еще раз спасибо.

Когда хрупкий юноша двинулся дальше, Девон взяла себя в руки, подошла к краю тротуара и остановила такси.

— Парк-авеню, триста восемьдесят пять, — сказала она шоферу, сев на заднее сиденье. — Следующий за «Сигрэмом», на углу Пятьдесят третьей.

Он что-то буркнул по-арабски и кивнул лохматой черноволосой головой. Девон почувствовала толчок, когда машина рванулась вперед, и постаралась ни о чем не думать, пока такси не достигло места назначения и водитель не потребовал плату.

Она полезла в сумку за кошельком, непослушными руками вынула деньги, расплатилась и вышла из машины. Подойдя к башне из стекла и бетона, девушка толкнула тяжелую стеклянную дверь и очутилась во внушительном — на четыре этажа — вестибюле «Стаффорд Энтерпрайсиз». Над ее головой маячили огромные металлические скульптуры. Одну из стен украшала чудовищных размеров фреска в стиле Бентона, на которой были изображены рабочие-кораблестроители.

Девон сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, одернула шерстяной костюм сливового цвета и пригладила растрепанные ветром волосы. Затем она прочитала оправленный в латунную рамку список кабинетов, висевший рядом с лифтом. Долгий подъем на сорок пятый этаж дал ей время прийти в себя, но внутри все продолжало кипеть от гнева. Скорее всего, ей предстояло в последний раз увидеть Джонатана Стаффорда. Но этот день он никогда не забудет.

Двери лифта раскрылись, и Девон вышла на площадку. На сорок пятом этаже так и разило могуществом и большими деньгами — пол устилал толстый серый ковер, в коридоре стояли обтянутые шелком диваны, на стенах висели подлинники работ художников Востока. Кругом сплошной Джонатан Стаффорд. Девон затошнило.

— Я к мистеру Стаффорду. — Она молилась про себя, чтобы улыбка ее выглядела естественной, а щеки были не такими бледными. — Мое имя Девон Джеймс.

Светловолосая секретарша лет двадцати воспользовалась стоявшим на черном лакированном столе интеркомом, и почти в ту же минуту появилась привлекательная тридцатилетняя женщина, одетая в безупречную «тройку» цвета морской волны.

— Хелло, мисс Джеймс. Я Делия Уиллс. Джонатан несколько раз упоминал ваше имя.

— В самом деле? — В голосе Девон чувствовалось то самое напряжение, которого она всеми силами старалась не показать.

— Да. — Делия Уиллс смотрела на нее как-то странно. Наверняка обратила внимание на натянутую улыбку и руки, чересчур крепко сжимавшие сумку. — Сейчас у него в разгаре заочная конференция, но если у вас что-нибудь важное, я могу прервать его.

— Это не обязательно. — Еще одна принужденная улыбка. — Пожалуй, я и сама могу это сделать.

Глаза женщины непроизвольно расширились, когда Девон продефилировала мимо, распахнула огромную двойную дверь кабинета Джонатана, а потом плотно закрыла ее за собой. Стук отвлек внимание Джонатана от телефона с громкоговорителем, стоявшего на внушительных размеров столе тикового дерева, и заставил его обернуться к Девон. Девушка стояла неподвижно — непреклонная, словно богиня мщения.

Ему было достаточно одного взгляда.

— Извините, Гастингс, ко мне пришли. Закончим разговор немного позже. Монти, я перезвоню вам днем.

В тот момент, когда связь прервалась, зажужжал интерком.

— Джонатан, мисс Джеймс была довольно настойчива. Я не вполне уверена, что…

— Все в порядке, Ди. Я позабочусь об этом.

Он обошел стол и двинулся к Девон, перехватив ее на полпути.

— Что это значит? Что случилось? Ты похожа на привидение.

Девон закусила трясущуюся губу. С минуты на минуту могла начаться истерика. С одной стороны, ей хотелось смеяться от абсурдности ситуации. С другой — рыдать от гнева и боли. Она задрожала всем телом, чувствуя приближение слез, но пытаясь бороться с ними.

Джонатан схватил ее за руки.