Виктория Лошкарёва - Убей меня, если симожешь...

Интересно, эта девушка хотя бы представляла себе, что за чушь она сейчас несла. Коды, бумаги, Кольцов под колпаком…Бред и полная ахинея. Но ведь кому — то была нужна эта встреча и этот разговор. Только кому?

Сидеть дома на больничном мне категорически не нравилось. Поэтому я много гуляла, прикидывая в уме возможные схемы игры. И хотя схем этих было предостаточно, ни одна из них не обходилась без участия Шимова. Выходило, что Кирилл прав, а я изображаю страуса. Ну и пусть. Приложу все усилия, чтобы не вмешиваться в игру. Кто бы какие записки мне не передавал. Буду сидеть дома, гулять по парку и смотреть сериалы. А больше ничего.

Сдержать слово получалось чуть больше недели. За это время я настолько измучилась от безделья, что ежедневно звонила судье и просилась на работу.

— Лечись, — каждый раз приказным тоном отвечала Нина Ивановна, не желая слушать, что кроме двух пальцев, всё остальное уже давно пришло в норму.

В пятницу ко мне в гости заглянула Коломейцева со своим женихом.

Юрий оказался парнем внушительной комплекции и редкой доброты. Хотя приятельница и рассказывала, что её жених — парень деловой, никаких понтов за ним я не заметила, и это не могло не порадовать.

Наташка, знакомя меня с Юрой, несколько раз уточнила, что я и есть та самая девчонка с работы, которая помогала выбирать ей ресторан, флориста и даже платье. Тут она, правда, осеклась, потому как жениху про платье рассказывать не стоило. Примета же.

Гости приехали с изрядным количеством спиртного и закуски, так что вечер удался. Я забыла про все проблемы, про Шимова с его идиотскими играми и даже про странную девушку Карину, которая всё это время после нашего разговора в пиццерии, не шла у меня из головы.

Верить в её сказки, которые она плела, прикрываясь Кольцовым, было бы глупо, но вот сам факт такого происшествия заставлял меня здорово нервничать.

Потому что те, кто принимали участие в игре, очень хотели моего вмешательства. Всё правильно, если бы такое провернули чуть раньше, до того, как я попала в милицию, я бы не задумываясь кинулась выяснять, где в словах Карины правда, а где ложь. Может, это и было главной целью её выступления в Доме пиццы.

Они просчитались с одним: пребывание в отделе дознания здорово поменяло мои приоритеты. Да и потом, я знала Влада. Даже если в Картрене работает предатель, Влад его вычислит. Если он уже этого не сделал.

— Земля вызывает Настю, — щёлкнула пальцами приятельница возле моего носа.

Отвлёкшись от своих мыслей, я виновато посмотрела на гостей.

— Простите, задумалась.

— С кем не бывает, — отмахнулся Юра, разливая мартини по бокалам. Сам он пил водку с томатным соком.

Наташка тем временем принялась рассказывать про последних кандидатов на роль тамады, с которыми она успела встретиться.

— Кстати, — спросила Настя. — Когда думаешь возвращаться на работу?

— Ой, не могу, — захохотал Юра. — Она хочет по новой впрячь тебя в каббалу приготовления к свадьбе.

— Прекрати, — обиделась подружка. — Мы вместе работаем, поэтому мне интересно.

— Нина Ивановна очень тебя загрузила? — спросила я у Наташки.

— Ты это о чём? — удивилась подружка. — Чтобы Михайловникова поручила мне что — то большее — да никогда. Она даже подменного помощника не взяла — всё сама.

— А мне сказала, что попросит тебя помочь.

Наташа покачала головой.

— Вы с Ниной Ивановной как два сапога пара: всё сама.

— Да прекрати, какое «всё сама», если сейчас я не хожу на работу?

— Тебе пока нельзя перетруждаться, — покачала головой Коломейцева. — Надо отдыхать и набираться сил. И потом, много от тебя толку с двумя сломанными пальцами.

— Зато у меня полная батарейка энергии, — пошутила я. — С понедельника я выхожу на работу, а после работы, если надо, могу тебе помочь.

— Ты всё равно не сможешь нормально печатать.

— Буду печатать по старинке, двумя пальцами.

Что угодно, лишь бы не думать о Шимове, Картрене, игре…

Разошлись мы только к часу ночи, при этом Юра недвусмысленно намекнул, что его друг — будущий свидетель на свадьбе — холост, хорош собой и мечтает о серьёзных отношениях.

Наташка, заслышав слова жениха, многозначительно мне подмигнула.

Оставшись одна, я какое — то время тупо ходила по пустой темной квартире, кажется, отчаянно жалея себя. Обычно, спиртное на меня так не действовало.

Разозлившись (только непонятно на кого), я притащила из кухни табуретку и принялась сдирать с люстры прослушку. Затем последовали и другие места.

Собрав всё в один пакет, вместе с пустыми бутылками от водки и мартини, я вынесла всё в ближайший мусорный бак, не испугавшись ни темноты, ни возможного последствия своих необдуманных действий.

А бояться, всё же, следовало.

Судья в понедельник встретила меня с распростёртыми объятиями, горячим сладким чаем и солёными крендельками. Проявив деликатность, Нина Ивановна не стала выспрашивать детали моего пребывания в милиции. Зато Коломейцева решила прояснить ситуацию до мельчайших подробностей. У меня в гостях она проявила неслыханную выдержку и тактичность.

— Я при Юрке не хотела спрашивать, — пояснила Наташка, задавая очередной вопрос.

Пришлось удовлетворить любопытство подружки, рассказав ей про происшествие в общих чертах. Всё равно слухи по суду уже ходили.

Где-то часа через два Нина Ивановна снова заглянула к нам.

— Так — так, — произнесла судья строгим тоном. — Коломейцева, вы в детстве что, Мэри Поппинс не читали.

Наташка опешила.

— Читала вроде…

— Да? — Михайловникова хмыкнула. — А как же ещё коронное «от любопытства кошка сдохла»?

— Ну, Нина Ивановна….- протянула Наталья.

— Не ной. Дай Петровой отдохнуть. И вообще, девочки, хватить трепаться: займитесь делом. Работа стоит.

Благодарно взглянув на судью, я тут же кинулась выполнять её поручение.

Ликвидируя бумажный затор, я проработала весь день, не делая даже перерыва на обед.

Возможно, это мазохизм или какое — то иное отклонение в психике, но мне нравилась моя работа, нравилось составлять чёткие формулировки решений суда.

Около шести из кабинета судьи в новом кожаном пиджаке вышла Нина Ивановна.

Оценив приобретение начальницы, я собралась было ещё немного попечатать, но Михайловникова погнала меня домой. Пришлось подчиниться начальству.

— Вот и весна пришла, — вздохнула Нина Ивановна на пороге. — Чувствуешь?

Я пожала плечами.

— Ну да, уже темнеет поздно. Раньше мы с вами выходили в черноту, а сейчас ещё светло.

— А теплынь — то какая, — восхищённо проговорила судья. Её, как часто бывало, возле дорожки встречал муж.

Обменявшись с ним приветствиями, я пожелала Нине Ивановне и Льву Степановичу доброго вечера, а сама отправилась в магазин за пельменями. Пропустив обед, есть я хотела зверски.