Юлия Шилова - Охота на мужа, или Заговор проказниц

Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезинки, которые мне совсем не хотелось сдерживать.

Мне неудержимо хотелось сунуть свою уставшую голову под струю холодной воды и хоть ненадолго свободно вздохнуть.

– Ты что, плачешь, что ли? – посмотрел в мою сторону не менее усталый Денис.

– Нет.

– Я же вижу, что плачешь.

Я моментально вытерла слезы и отрицательно покачала головой.

– Тебе показалось. Я в полном порядке.

– Я бы этого не сказал. Ты перепугалась?

– Есть немного, – Жалко Виталика. Хороший был парень. Самое главное, преданный. Жизнь страшно любил, только успел он в ней совсем немного. Я ему платил хорошо.

У него же ребенок совсем маленький. Да и жена постоянно болеет. Он еще когда зарплату получал, всегда смеялся, что эти деньги гробовые. Мол, на гроб. Так оно и получилось…

– А где он сейчас?

– Труповозка увезла. Был человек и нет человека.

– А жене сообщили?

– Нет. Понимаешь, по телефону такие вещи нельзя говорить.

– Почему?

– Потому что это слишком жестоко. Нужно это сказать с глазу на глаз, только я не представляю, как я его жене в глаза посмотрю. Ты мне поможешь?

– Я?!

– Ты. Ты же женщина. У тебя свой подход есть.

– Я не смогу, – замотала я головой, – У меня не получится.

– Я тебя очень прошу. Мне одному будет это сделать очень тяжело.

– Так пусть милиция позвонит. Им не привыкать.

– Я должен сделать это сам. В конце концов, Виталик на меня работал и из за меня он погиб.

В тот момент, когда нам вынесли кучу бумаг для того, чтобы мы поставили на них свою подпись, Денис слегка покосился в мою сторону и спросил каким-то странным и подозрительным голосом:

– А ты что, и вправду там работаешь?

– Где это там?

– Ну, в салоне этом….

– В салоне интимных стрижек?

– Точно.

– Работаю. – Я почувствовала, как меня слегка затрясло и задергалась моя нижняя губа. – А что?

– Да ничего… Таких салонов в Москве много?

– Легализованный только один. Остальные кустарные, на квартирах.

– Получается, что ты мою жену знаешь.

– А при чем тут твоя жена? – опешила я.

– При том, что она на этих интимных стрижках помешана. У нее сдвиг по фазе. Ее хлебом не корми, дай там что-нибудь понаряднее сделать. Ее Лидой зовут.

– Думаешь, я всех своих клиентов по именам знаю?

– Да она постоянная клиентка.

– У меня все клиенты постоянные. Никто на один раз ничего не делает. Это как наркотик. Один раз причесал, потом всю жизнь причесывать хочется.

Я говорила довольно уверенно, но чувствовала, что в любой момент могла перейти на крик.

– Ты не можешь мою жену не знать, – никак не сдавался Денис. – Она у тебя раз сто была. Ну вспомни. Такая яркая, эффектная женщина.

Отодвинув милицейские бумаги подальше, я метнула в сторону Дениса злющий взгляд и прошипела:

– Жена, говоришь, у тебя эффектная… Яркая… Так какого тогда ты ко мне клеишься?! Кобелина хренов!

Поняв, что все, что было нужно нашей доблестной милиции, она уже получила, а посему в этом клубе меня больше ничего не держит, я встала со своего места и бросилась в сторону двери. Я никого и ничего не замечала вокруг и даже не слышала, что кричали мне вслед.

Огни, перепуганные члены клуба, садящиеся в дорогие машины… Тихая улица… В глубине души я понимала, что совершаю большую глупость, что я должна была остаться, потому что это всего лишь сделка. Обычная сделка и ничего больше. А Денис мой клиент, которого я должна «обслужить» и получить за это свои честно заработанные деньги. Но странно, мной уже не руководил только расчет, меня обуяли странные и противоречивые чувства, перемешанные, как ни странно, с ревностью.

Господи, но я же давала себе зарок. Никогда и никаких чувств – чувства нас унижают, втаптывают в грязь, обезоруживают, делают беззащитными. Потому что люди, к которым мы начинаем что-то чувствовать, становятся хозяевами положения и начинают жестоко играть на этих чувствах. Говорят, что без чувств нельзя жить, что мы дышим только тогда, когда любим. Ерунда, так говорят только для успокоения и для оправдания собственного бессилия. Чувства отнимают последние силы…

Нужно чувствовать себя, это важно, и.., впитывать в себя, как в губку, чувства других людей. Что такое любовь?

Это болезнь души и сердца. А это плохо. Это очень плохо.

Так можно подорвать здоровье. Мне нужно здоровое сердце и такая же здоровая душа.

Нужно быть расчетливой.., холодной и расчетливой… – проносилось в моей голове. Нужно быть стервой, потому что мужики любят стерв. И чем баба стервознее, тем больше ее любят.

– Анька, постой! – донеслось до моего сознания.

Я не остановилась. Я побежала еще быстрее. Прямо на каблуках, размахивая дамской сумочкой. Я боялась остановиться и сбить дыхание, потому что тогда мне придется намного труднее. Когда-то, в детстве, я занималась спортом. Я знала, что если собьется дыхание, то восстановить его будет довольно трудно. Мне показалось, что за моей спиной послышался топот ног, но затем он исчез. А может, и в самом деле все это мне только показалось?

Бег всегда был моим любимым видом спорта.

Я бегала на дальние дистанции, завоевывала призы и всегда рассчитывала свои силы. Мои одноклассники сбивались с ритма, хватались за бока, сходили с дорожки, бледнели, задыхались, просили воды и с особой злостью смотрели мне вслед… А я бежала. Тихо, спокойно, размеренно… Я никогда не держалась за бок. Я знала, где нужно немножко убавить набранную скорость, а где, наоборот, прибавить обороты. Я бегала такие марафоны, которые были не под силу профессиональному спортсмену. Такая худая и даже какая-то дохлая. Но дохлая я была только на вид. Внутри меня бушевала настоящая буря, переходящая в ураган. Мои тренеры разводили руками, с ужасом смотрели на секундомер и непонимающе пожимали плечами.

Они ждали, когда я свалюсь или просто сойду с дистанции. Но я никогда с нее не сходила. Я могла бегать сутки, словно во мне батарейки, прочные надежные батарейки, подпитывающие меня энергией. А мой секрет был прост.

Да, наверно, и не было никакого секрета. Я просто хотела быть первой. Вот и все. Первой во всем, а особенно в спорте. Я подчинила свой организм своей воле и заставила его работать, как хорошо отлаженные часы.

Бог мой, прошло столько лет, а ничего не изменилось. Я все так же бегу. Только мне уже почти тридцать, но я не думаю, чтобы кто-нибудь смог меня догнать…

Неожиданно мне перегородил дорогу глазастый «мерседес» из которого выскочил Денис.

– Ну ты и шальная бабенка, – присвистнул он и попытался схватить меня за руку. – Ну ты и бегаешь.

– Что тебе надо?! – резко спросила я, восстанавливая дыхание.

– Ты что убежала-то?! Ты вообще бежишь, как ненормальная.