Юлия Шилова - Охота на мужа, или Заговор проказниц

– Ты не пожалеешь?

– Нет.

Когда режиссеру приказали вылезти из ямы, особого торжества в его глазах не чувствовалось, а только страшная боль и чудовищная усталость. Казалось, он постарел на несколько лет. Посмотрев на меня благодарными глазами, он вытер рукавом слезы и произнес:

– Я сказал правду…

Денис кивнул головой и прокашлялся:

– Мужик, ты нас извини. Мы к тебе без претензий.

Мы тебя отпускаем. Трупы на твоей совести. Пусть от них избавляется твоя многочисленная охрана. По рукам?

– По рукам, – словно умалишенный, пробормотал режиссер. – Вы не переживайте. Я сделаю все в лучшем виде Честное слово.

– Мы тебе верим, мужик. Мы с тобой никогда не встречались, а видели тебя только по ящику. Ты все уяснил?!

– Конечно, конечно… А деньги?

– Что деньги?

– Отдайте мне мои деньги. Мне нужно вернуть долг.

Умоляю вас.

– Держи.

Денис протянул режиссеру пакет с деньгами и похлопал его по плечу.

– Нам чужого не надо. Мужик, ты без обиды, путаница получилась. Там у тебя в доме, наверно, охраны уже куча. Давай мы тебя хоть до поворота довезем.

– Нет. Езжайте, я сам, – истерично замахал головой режиссер.

– Да мы тебя не тронем. Садись в машину. Куда ты один с такими деньжищами и простреленной ногой?

Доедешь до поворота. Отсюда до дома далеко. Мобильный я тебе тоже свой дать позвонить не могу. У твоей охраны мой номер высветится, сам понимаешь.

– Конечно. Мне ничего не нужно. Вы езжайте. Я сам доберусь…

– До дома далеко. Ты же в обморок свалишься. Садись в машину.

– Нет. Вы меня и вправду отпускаете?

– Конечно. Мы же сказали, что мы к тебе без претензий.

– А вы мне в спину не выстрелите?

– Нет. Мы даже хотим тебя подвезти.

– Спасибо, я сам. Я могу идти?

– Иди. Чего тебе делать с такими-то бабками ночью на кладбище?

– Тогда я пошел?

– Иди.

Когда силуэт режиссера, держащего пакет с аккуратно сложенными пачками долларов, похромал между могил и через несколько минут скрылся из виду, Денис не удержался и крикнул:

– Мужик, давай мы тебя до дороги довезем! Мы, честное слово, тебя не тронем!

Ответа не последовало…

По дороге в клинику я сидела как безмолвная мумия, не издавая ни звука.

– Ань, о чем ты думаешь? – наконец не выдержал Денис. У него было встревоженное выражение лица и очень усталый, нехороший вид.

– Да так…

– Не переживай ты. Объявится твоя подруга. Только ты ей всыпь по первое число, чтобы она не играла на чувствах близких людей и соизмеряла свои силы с теми, с кем решила поиметь дело. Она у тебя вообще чудная какая-то… Ты бы к ней присмотрелась получше. Какая-то она у тебя слишком самоуверенная и безответственная…

– Друзей не выбирают.

– Странно, а мне всегда казалось, что друзей как раз и выбирают. Не выбирают родителей. В принципе ты от нее недалеко ушла. Вы друг друга стоите. Где она любит проводить свободное время?

– В смысле?

– В смысле того, когда ей хочется немного развеяться, куда она едет?

– В «Парижскую жизнь».

– Что это такое?

– Ты не знаешь, что такое «Парижская жизнь»?', – Почем мне знать. Наверно, забегаловка какая-нибудь?

– Это не забегаловка, а нормальное заведение. Я и сама там люблю расслабиться. По крайней мере, раз в неделю точно. Если утром на работу не нужно и можно выспаться, я смело туда еду. Там бывает очень много моих клиенток.

– Ну и что это за заведение?

– Это дискотека, бильярд, ресторан. Светка там всегда пьет «Дайкири», когда плохое настроение, и отрывается на дискотеке.

– Не старовата ли она для дискотек?

– Не старовата! – с вызовом в голосе ответила я. – Это не какая-нибудь дискотека для малолеток. На нее может прийти человек и в сорок лет, и в пятьдесят. Там нет возрастного ограничения. Там нет марихуаны, экстази и прочей дряни. Там совершенно нормальная публика на дорогих машинах..

– А где это?

– В саду «Эрмитаж», в Каретном ряду.

– Тогда поедем сейчас туда.

– Для чего?

– Посмотрим, может, она там. По крайней мере, попытаемся ее найти.

– А в больницу?

– Сначала заедем в больницу, а затем в твою «Парижскую жизнь».

Как только мы добрались до больницы, Денис вышел из машины, сунул Илье деньги на такси и похлопал его по плечу.

– Илья, на сегодня ты свободен. Дальше я сам.

Встречаемся завтра утром, как всегда. Позвони от моего имени Максу и поблагодари его за помощь.

– Шеф, а может, я тебя и дальше подстрахую? – преданно заглянул в глаза своему начальнику Илья.

– Уже страховать нечего.

Как только мы остались одни, Денис пошел в хирургический кабинет, а я засеменила за ним.

– Мне сейчас будут пулю вытаскивать, подождешь?

– Подожду. Денис, это же больно?

– Сейчас поедем в твою «Парижскую жизнь», выпьем чего-нибудь покрепче и вся боль пройдет.

Сунув несколько купюр хирургу, Денис встал у дверей операционной и тяжело задышал.

– Хочешь, тебе пока сестричка гипс снимет?

– Хочу.

– Вот и время пока убьешь. Пойди, сделай снимок.

Если все нормально, то пусть снимут гипс.

Пока Денису доставали пулю, мне сделали снимок и сняли гипс. Ощутив себя довольно свободной и обрадовавшись тому, что мои движения ничего не сковывает, я села в кресло, стоявшее в холле, и закрыла глаза. Осознав, что Денису совсем не сладко, я слегка поморщилась и подумала о том, что, если бы я сейчас открыла свои глаза и дала в них заглянуть Светке, та бы сказала, что я сумасшедшая и прочитала бы мне целую лекцию о вредном воздействии современного мужчины на современную женщину. Потому что сейчас мои глаза были точно такими же, как выглядят глаза влюбленной женщины. Я была подхвачена водоворотом исступленной радости и волнения, которые пронизывали все мое существо и говорили о том, что наконец-то в моей жизни появился мужчина, на которого я могу положиться и за могучую спину которого я смогу спрятаться…

Когда из кабинета хирурга вышел еле стоявший на ногах Денис, я бросилась ему на шею с каким-то юношеским, неведомым мне ранее пылом.

– Ты как?

– Все в порядке. Просто я немного слаб.

– Тебе нужно полежать.

– Нет, – отрицательно замотал головой Денис, – Сейчас поедем искать твою подругу.

В голосе Дениса прозвучала потаенная грусть, и я даже подумала о том, что этот человек даже перед лицом смерти сделает для меня все, что касается моей безопасности. Он слишком порядочен и слишком надежен. ;

– А ты знаешь, тебе намного лучше без гипса…

– Знаю, – постаралась улыбнуться я, поудобнее усаживаясь в машине. – Ты так говоришь, как будто я ходила с ним всю свою сознательную жизнь…

– Ну, конечно, не всю сознательную жизнь, но я уже успел к нему привыкнуть.

Когда машина тронулась, я инстинктивно прижалась к Денису и ощутила, насколько же он стал мне близок. Я почувствовала, что хочу ему принадлежать безраздельно, потому, что я его выстрадала и больше ни за что на свете не хочу его потерять, даже если из-за нашей связи мне придется долго страдать. Страдания и слезы только укрепляют любовь.