Мануэль - Блядь ненаглядная 2

Но оставался запах. Сначала Димка боялся, что одежда сырая от пота, а она то ли уже высохла, то ли была не такой уж и сырой. Она хранила запах Костика. Это был ошеломляющий и сводящий с ума аромат мальчишечьего тела. Димка, закончив одевание, уткнулся носом в грудь мальчика, и последний втянув его в себя, встал и коротко бросил:

— Идём.

Они вышли в комнату, и им в нос ударило отвратительное зловоние. До этого они словно его не замечали, но теперь...

Вид перепачканного пола привёл их в ужас. От испарений мутило. От аммиака слезились глаза.

Димка схватил сумку, перекинул её через плечо, и потащил Костика за руку, прочь из этой страшной квартиры, не забыв, сиротливо лежащую в прихожей, его шапочку.

А потом они вышли на улицу и свежий воздух опьянил их. Костика покачивало. Шёл он неуверенно, Димка тоже чувствовал странную слабость в ногах. Но он посадил мальчика на плечи и понёс его над покрытым снегом тротуаром.

Домой.

Третий день Костик лежал в больнице. Организм оказался слабоват… Он уже по дороге начал терять сознание. Везение, что малыш успел очухаться там, в квартире... Час-другой, и Димка вообще не сумел бы его откачать.

В тот субботний день, когда Димка появился в квартире у Костика с бесчувственным мальчиком на руках, Виталий Павлович без лишних расспросов вызвал «скорую» и они все вместе поехали в больницу. Димка даже не стал спрашивать разрешения, просто влез в машину. Санитары не спорили, решили, что брат. И вот уже там, в больнице, после того как Костика увезли на каталке, Димка с его отцом имели длительную и очень трудную беседу. Поначалу Виталий Павлович сжимал кулаки, с ненавистью глядя на мальчишку, которого винил во всем, что случилось. Но когда Димка начал рассказывать про похищение, он оттаял. Узнав, что его сыну грозила смертельная опасность, Виталий Павлович закрыл глаза и вытер лоб платком.

— Получается, ты Костю от смерти спас?..

Димка пожал плечами, он не видел в этом ничего героического.

— Я тебе, очень благодарен, — сказал Виталий Павлович, стараясь не смотреть Димке в глаза. – Я знаю, Костя уже не представляет своей жизни без тебя. Даже не пойму, чем ты его взял. Неужели вы все, мальчишки, так тянетесь друг к другу? Может быть было бы намного лучше, если бы вам не мешали. И не было бы тогда на свете подлецов…

Димка опустил голову, тяжело вздохнул.

— Я не знаю, — тускло пробормотал мальчик.

Виталий Павлович положил руку на его плечо.

— Ты прости меня. Ладно? Но пожалуйста… будь с ним ласковым что ли… не причиняй ему боли…

— Виктор Павлович, я… я не знаю что мне сказать… Все мои лучшие друзья страдают из-за меня. Меня нельзя любить… Я грязный… я понимаю…

— Хватит! – строго сказал отец Костика. Грязным тебя считают те, у кого нараспашку чёрное нутро и оболваненные ими люди. Ты сделал Костика счастливым. В то короткое время, до нашей стычки, после встречи с тобой он цвёл. И я чуть бы не погубил его. Кстати, расскажи подробнее что произошло. Я приму меры и обещаю… что это никоим образом не коснётся тебя и твоих друзей.

— Кассеты, — прошептал Димка.

— Что?

— Я уничтожил все кассеты. Я не хотел чтобы кто-то увидел их жертв. Но я оставил одну. С самим собой…

Виктор Павлович задумался.

— Ты правильно поступил. Ты уже не мальчик а мужчина. И это не потому что ты давно потерял свою невинность. Мужчина это тот, у кого есть мужество и честь. Это тот, кто берёт на себя ответственность за свои дела и за жизнь других людей. Я не знаю как будут развиваться события, но сделаю всё, чтобы всё прошло как можно мягче для тебя. И приходи к Костику. Он нуждается в тебе. Я скажу, чтобы тебя пускали к нему в любое время.

Костик очнулся ночью. В его голове всё ещё туманилось, но где-то на пульте зажёгся сигнал, возвещающий что пациент приходит в себя.

Дежурная медсестра, вбежав в палату и проверив мальчика, увидела спящего в углу на стуле Димку. Она потормошила его. Димка открыл глаза и в это же мгновение распахнулись глаза Кости. Малыш, склонив голову набок, улыбался ему.

Димка не был у Дениски недели две. Не решался, боялся смотреть Дениске в глаза, словно был в чем-то виноват... Отделывался лишь звонками...

В ночь на первое декабря выпал первый снег. Дима распахнул настежь форточку, влез на подоконник и полной грудью вдохнул мягкие колючие снежинки. За окном было белым-бело... На искристом покрывале не было ничьих следов; все ещё спали в своих тёплых постелях.

И только одинокий мальчишка стоя на подоконнике приветствовал зиму...

После школы Димка помчался к Денису. Радости не было предела, когда дверь Димке распахнул его друг! Улыбаясь во весь рот, Дениска с порога заявил:

— А мне уже вставать разрешили, еще на той неделе! Я тебе специально не говорил, чтобы обрадовать!

В короткой не по росту пижамке, Дениска выглядел так трогательно, что Димка его тут же обнял.

Спохватившись, спросил:

— Мама дома?

— Не-а! Она работе. Соседку на меня оставила. Говорит, «раз вставать можешь, то я уже не нужна, справишься. Соседка покормит».

— Ну и правильно, хватит уже болеть, сколько можно, — согласился Димка, увлекая Дениску в комнату. — Пошли, пошли, а то замерзнешь совсем.

В спальне Димка заставил мальчишку улечься в кровать.

— Ну, рассказывай, чем занимался тут без меня? Скучал хоть?

У Димки был странный тон, совсем ему неподходящий. Ершистый и ласковый одновременно.

— Скучал... Я каждый день ждал, что ты придешь...

Дениска отвернулся к стене Дениска и стал скоблить о неё пальцем.

— Проблемы были... Тебе рассказывали?

— Нет, мама только говорила, что тебя в милицию таскают. Ага? А за что?

Дениска ничего не знал, он был совершенно отрезан от мира, а мама решила его поберечь.

— Да ну… Вызывали пару раз. Да я тут к маньякам попал…

Рот Дениски приоткрылся от удивления.

— Да ну… Правда?

— Я тебе хоть раз врал?

— Но…

— Не бери в голову, всё хорошо. Они меня на деньги развести хотели. Ну напоили и оттрахали. На кассету записали.

Денис помрачнел. На глазах заблестели слёзы…

— Эй, ты чего? – испугался Димка. – Всё же хорошо!

— Сядь сюда... — прервал его Дениска хриплым шепотком.

Димка испуганно опустился на кровать.

Денис вдруг, приподнявшись, вскинул руки и обхватив ими шею Дики потянул его к себе.

— Как же я соскучился... — зашептал он прямо на ухо

— Сволочь я, правда? – так же шёпотом сказал Димка, разыскивая прохладные губы и растворяясь в нежном пряном дыхании.

— Ещё какая. Редкая...

Дениска, легонько постанывая тянул ещё ближе.

— Жарко, как у тебя жарко... — Димка принялся сбрасывать одежду, быстро, срывая пуговицы.