Карина Тихонова - Солнце ночи

Мы с Глебом одновременно вздохнули.

— Кстати! Где вы нашли эту фигню? — спросил Игорь. — У Макарова?

— Ты что, думаешь, мы обшаривали карманы раненого человека? — вспыхнула я.

— Не кипятись, — ответил Игорь. — Оно могло лежать рядом с ним.

— Расскажи, — попросил меня Глеб. — У меня сил нет.

Я поведала Игорю о нашем сопливом знакомом. Тот выслушал мой рассказ очень внимательно.

— Значит, мальчик уверен почти на сто процентов, что это была женщина? — уточнил он.

— Он говорит, уверен, — ответила я. — Не знаю, можно ли ему доверять.

Игорь пожал плечами:

— Почему бы и нет? Дети очень наблюдательны!

— Удар был сильный, — объяснила я. — Макарову проломили череп. Думаешь, женщина на такое способна?

— Смотря какая женщина, — ответил Игорь. — Если это тренированная женщина, да еще вооруженная каким-то тяжелым предметом… Очень даже способна!

Я мысленно примерила эту характеристику на знакомых женщин из отеля.

Ольга? Она в хорошей форме, я ее видела в купальнике! Сразу видно, дама ходит в спортзал и себя там не щадит! Возможно, что это была она?

Вполне, — признала я. Ведь нам неизвестно, что делала Ольга вчерашним вечером.

Дальше идет Анечка, несчастная супруга режиссера Палянского. Я скептически скривила губы.

Не знаю, не знаю… Мне эта барышня не симпатична, но в ее причастность к вчерашнему событию я не верю. Уж слишком она малохольная. Худая, как макаронина. Сомневаюсь, что она могла шарахнуть по башке высокого мужчину, да еще так, чтобы проломить ему череп. И потом, зачем ей это делать? А Ольге зачем? Не хотела платить за камень? Макаров пытался всучить ей подделку?

— Ты заметила, какая у нее мускулатура? — прервал мои мысли голос Игоря.

Я очнулась и подняла голову. Но выяснилось, что Игорь обращался не ко мне, а к Глебу.

— Помнишь, мы рано утром уходили в море, а она во дворе делала зарядку? — продолжал Игорь.

— Помню, — отозвался Глеб. В его глазах загорелся огонь вдохновения. — Слушай! Вполне возможно!

— А она не старовата для такого дела? — спросила я многозначительно. Я не сомневалась, что разговор идет об Ольге.

Глеб и Игорь одновременно взглянули на меня.

— Ты тоже заметила, что она немолодая? — спросил Игорь. — Вообще-то я сначала дал ей лет двадцать.

Я засмеялась. Ольге! Двадцать лет! Вот наивный мальчик! Впрочем, мне он тоже дал двадцать пять. Зеленый еще, чтобы разбираться в такой тонкой материи, как женский возраст!

— Ну, от тебя и не того можно ожидать, — сказала я. — Ты у нас известный джентльмен!

— Я, кстати, тоже сначала так подумал, — признался Глеб.

Тут я удивилась. Чем-чем, а наивностью от моего приятеля никак не пахнет! В женском вопросе он человек, можно сказать, изощренный!

— Да ты что! — сказала я. — Очнись, родной! У нее на лбу написано, как минимум, три впрыскивания! У нее возле носа траншея в метр глубиной!

— Ну, не преувеличивай, — сказал Глеб. — Никаких морщин у нее на лице вообще нет, вот только выражение глаз… Когда она улыбается, ничего не заметно. А когда нет…

Он не договорил и медленно покачал головой. Я переводила широко раскрытые глаза с одного мужчины на другого. Наконец не выдержала и закричала:

— Да о ком вы говорите?!

— Тихо, Катя, тихо, — сказал Глеб. — Мы говорим о Светлане.

Я поперхнулась и закрыла рот. Честно говоря, такая идея мне в голову не приходила.

— Светлана? — переспросила я медленно.

И сразу вспомнила тот взгляд исподлобья, который навел меня на мысль о том, что Светлана намного старше, чем кажется.

— Да, пожалуй, ей лет сорок, — сказала я. — Не меньше.

— А бицепсы у тетки, как у мужика, — подхватил Игорь. — Ты заметила, что она все время носит костюмы с длинным рукавом? А на улице, между прочим, уже лето!

Да. Светлана явно не такая милая и пушистая, какой кажется вначале. Интересно, она связана с людьми, которые прослушивают наши разговоры?

Вполне возможно.

Глеб поднялся со скамейки и сказал:

— Мы должны спрятать эту проклятую копию. Никто не должен знать, что она у нас. Может, на яхте? Вряд ли ее станут обыскивать второй раз. Зачем им это нужно? Камня в тайнике больше нет!

Игорь подумал, покивал головой:

— Да, пожалуй. Лучше всего спрятать подделку на яхте. Можно, конечно, бросить ее в море, но на всякий случай подождем. Мало ли, как сложатся обстоятельства. Может, эта копия нам еще пригодится.

Глеб поднялся со скамейки:

— Катя, поезжай в отель и жди меня. Я на яхту и сразу обратно.

А Игорь предупредил:

— Будьте осторожны! Похоже, коллеги, мы вписались в дерьмовую историю.

— Это точно, — согласилась я с тяжелым вздохом.

Мы распрощались с Игорем и отправились восвояси.

Я сидела на подоконнике и смотрела в окно, испещренное мелкими каплями дождя. Море приобрело тяжелый свинцовый оттенок, на пляже не было ни души. Даже мальчишки, удившие рыбу, свернули свои удочки и разбежались по домам.

Пусто. Одиноко. В такую погоду хорошо гулять босиком по берегу без зонта. Или стоять возле водной кромки и смотреть, как от тяжелой морской поверхности отскакивают мелкие дождинки. Может, так и поступить? Искушение было велико, и я не удержалась.

Слезла с подоконника, выскользнула из номера. Неслышно пробежала вниз по лестнице, осмотрелась вокруг. В холле было пусто и тихо. Ну и слава богу. Почему-то мне сейчас не хотелось встречаться со Светланой.

Я отворила стеклянную дверь. Шагнула на террасу, вдохнула полной грудью воздух, в котором перемешались запахи соли, листвы и влажной земли. Так пахнет только юное лето: молодым трепетным запахом наивной девушки. Я легко сбежала по ступенькам и пошла по дорожке к ограде. Мне навстречу не попалось ни одного человека. Все сидели в номерах, все боялись высунуть нос под теплый летний дождь.

Я перебежала узкую дорогу и сняла туфельки. Ступила на влажный песок и сразу ощутила его легкое теплое дыхание. Пляж щедро возвращал тепло, накопленное за день. Я пошла к морю, размахивая туфельками. Ко мне внезапно вернулось дивное бесшабашное ощущение юности. Набежавшая волна облизала мои босые ступни теплым щенячьим языком. Я засмеялась и потянулась широко, сильно, до хруста в косточках. Господи, до чего хорошо!

Еще немного постояла, посмотрела, как дождевые капли отскакивают от тяжелой соленой поверхности моря. И пошла вдоль берега, по щиколотку зарываясь ступнями в мокрый песок.

Справа от меня мокли громадные камни, сваленные на берегу в живописную груду. А за ними рисовалась черепичная крыша отеля с новенькими каминными трубами. Картинка выглядела, как иллюстрация из английского романа и отзывалась в душе ощущением тихой ностальгии.

Я обошла громадный валун, выбрала место посуше. И уселась на камни так, что оказалась скрытой от посторонних взглядов.