Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка

В тетради для зарисовок, которую я постоянно таскаю с собой в сумке и которая и на этот раз оказалась, по счастью, со мной, я и сделала первые свои записи, старательно восстанавливая на бумаге события, которые произошли со мной до нынешнего момента.

И я решила отныне отсчитывать «дни без числа», начиная с сегодняшнего утра. «Пусть это будет «день первый», — решила я.

Я буду теперь регулярно вести дневник. Очевидно, это единственный способ не сойти тут с ума.

Итак…

Отсутствие «Макдоналдса» ощущается все сильнее. И, оставив временно попытки ответить на более сложные вопросы, я всерьез задумалась о еде.

Несколько небольших рыбешек, соблазнительно сверкая чешуей, резвились в прозрачной воде. Рядом ходила, плавно и тяжело извиваясь, рыбина покрупнее…

Увы, я могла только облизываться, глядя на них и представляя, как они аппетитно золотятся, когда поджариваются в кипящем масле. Ведь я еще не настолько слилась с природой, чтобы ловить их руками…

Правда, у меня есть «Smith & Wesson». Но опять же, увы, я не настолько меткий стрелок, чтобы поразить ту крупную рыбину выстрелом!

Если быть точной, и стреляла-то я в жизни всего два раза — по пустым банкам из-под пива на каком-то пикнике, когда все напились и вдруг выяснилось, что у кого-то из гостей есть пистолет.

В общем, из двух вариантов: плести сеть или обучаться охоте с острогой, я выбрала третий… Держа «Smith & Wesson» в вытянутых руках, я зажмурилась и выстрелила в воду.

Мой расчет оказался верным.

Когда эхо от выстрела затихло и я открыла глаза, на поверхности воды плавали кверху пузом пару рыбешек. Их оглушило выстрелом. Меня, правда, тоже, но рыбок явно больше.

Сухие ветки, зажигалка… Какая удача, что я все-таки вернулась тогда за сигаретами. Без зажигалки я бы сейчас пропала. То есть я, по всей видимости, и так рано или поздно пропаду, но с огнем — очевидно, не так быстро.

Две оглушенные из «Smith & Wesson» рыбки я зажарила на углях. Это была моя первая трапеза с тех пор, что я вышла из дома. Я разделила ее с Диди.

Ну что ж, результат для начинающего Робинзона Крузо неплохой.

Однако в магазине «Smith & Wesson», увы, всего восемь патронов. Конечно, на ближайшую неделю мы с Диди не останемся без обедов. А вот что потом… В общем, рыбные блюда мне не успеют надоесть, на этот счет можно не беспокоиться.

Теперь, когда голод перестал меня терзать и сил значительно прибавилось, я смогла оглядеть и хотя бы поверхностно исследовать «местность», где столь странным образом очутилась.

Первое впечатление было неутешительным.

Похоже, что «райская долина», в которой я нахожусь, это замкнутое со всех сторон несколькими высокими горами пространство. Собственно, у подошвы одной из них я и обнаружила свое бренное тело, когда впервые открыла глаза в этом «раю». Очевидно, это вулканический массив. Когда деятельность вулкана прекратилась, землетрясение раскололо массив. В результате образовался глубокий провал, а стены его избороздили расселины, напоминающие дольки апельсина.

За весь день я не встретила ни одного человека. И не обнаружила никаких признаков жилья.

Конечно, я люблю одиночество… Но не до такой же степени?

Какое счастье, что рядом со мной Диди…

Едва солнце скрылось за линией гор, наступил такой колотун, что зуб на зуб перестал попадать.

Из чего можно было предположить, что климат в «раю» резко континентальный. Не слишком райский климат, по правде сказать. В том смысле, что без палатки и теплой одежды к утру можно и окоченеть. Если честно, то в таком месте могло бы быть и потеплее.

Вдобавок поднялся ветер.

И я с надеждой, как написали во времена Крузо, обратила свои взоры к склону ближайшей горы, предположив, что в одной из ее расселин можно укрыться от пронизывающего ветра.

Я сразу назвала ее Черной. Из-за черных стекловидных потеков лавы, которые не в силах скрыть гумус и острая зеленая, пробивающаяся из трещин трава.

И еще потому, что сейчас, вечером, ее массив со срезанной плоской вершиной как-то по-особенному, зловеще чернеет на фоне подсвеченного лунным светом неба. В отличие от Двуглавой — такое имя я дала другой горе, возвышающейся над долиной.

Так Черная стала тем самым местом, где я ночевала в свою первую ночь, оказавшись в «раю». Я убрала из расселины несколько крупных острых камней и улеглась прямо на гравий, укрывшись курткой. Темнота все сгущалась… Я ожидала ночи с ужасом. Ночь обнаруживает то, что скрывает день. Местность, которая при свете дня кажется погруженной в тишину, безжизненной и мирной, ночью наполняется звуками. А ведь я даже не знаю, по сути дела, на каком я континенте? Что, если ночью в этой чудесной долине выходят на охоту рыкающие львы?

Но я услышала только шум ветра, какие-то шорохи, похожие на мышиную возню. Никакого рыка диких зверей и лязганья клыков зубов не было слышно. Возможно, я все-таки не в Африке… И не в Мексике.

Немного успокоившись, я закрыла глаза…

И в это время где-то вдалеке раздался вой.

Открытие, которое я сделала, проснувшись поутру, было крайне неприятным. При свете дня оказалось, что вокруг моего «ложа» всюду лежат змеиные выползки. Попросту говоря, это отвердевшие слои змеиной кожи, которую эти пресмыкающиеся сбрасывают во время линьки.

Диди взволнованно бегал вокруг меня, шарахаясь от этих змеиных «останков».

Эта новость плохая. Хотелось бы, конечно, чтобы она оказалась самой плохой из тех, что, возможно, могут обнаружиться в этом «раю». Хорошо бы, если какие-нибудь тривиальные гадюки оказались самыми страшными из обитающих здесь тварей. Давешний вой продолжался вчера недолго. Вслед за ним наступила тишина. Именно поэтому мне удалось все-таки заснуть. Когда леденящий кровь вой стих, я еще некоторое время лежала, дрожа от страха, уставившись в темноту широко открытыми от ужаса глазами. Прислушивалась к малейшим шорохам, и сжимала свой драгоценный «Smith & Wesson», и вздрагивала. Кстати, вполне возможно, это шуршали, резвясь среди камней, те самые сбросившие кожу змеюки…

Но я так устала от выпавших на мою долю странных потрясений, что в итоге сон все-таки сморил меня, несмотря на все мои страхи.

Во всем, однако, следует искать хоть какие-то положительные моменты. Несмотря на то что ночевала я в каком-то змеином гнезде, выяснилось, что есть новость и хорошая. Заключается она в том, что к утру я не замерзла. Не превратилась во сне в окоченевший труп. Удивительно, но это так. Ночью в расселине, которую я облюбовала, оказалось совсем не холодно.