Екатерина Черкасова - Сладкая ночка

— Давай сегодня никуда не пойдем, — попросила я Киру. — Завтра доклад, а я так устала, да еще на голове черт знает что…

— Давай, — легко согласилась подруга. — Примем ванну, приведем себя в порядок, закажем ужин в номер, будем как белые богатые леди…

— Ну не такие уж белые и вовсе не богатые, — рассмеялась я, — но, пожалуй, не хуже.

— И даже лучше!

Доклад прошел на «ура». Я стояла на кафедре в деловом костюме из тонкой шерсти, с гладко причесанными волосами (только Кира знает, чего это мне стоило), отвечала на вопросы коллег, которые сыпались со всех сторон. Я казалась себе очень деловой ученой дамой, восхищающей учителей и старших коллег своим интеллектом. Жаль, Абдул Азиз не видит моего триумфа… А может быть, и видит…

В первом ряду сидела Кира, одетая соответствующе научному мероприятию, и страшно мною гордилась. Это было заметно по торжествующим взглядам, которые она бросала вокруг, ревниво наблюдая, так ли все восхищены мною, и по ее сияющей улыбке. Когда я спустилась в зал и села рядом, подруга не удержалась и чмокнула меня в щеку, чем явно шокировала чопорных научных дам и мужей, не привыкших к таким открытым проявлениям чувств. А мне было приятно.

В перерыве подходили коллеги, поздравляли, передавали приветы моему шефу. Многие вспоминали Абдул Азиза, но я избегала участия в этих разговорах, боясь не сдержаться.

Сначала Кире все нравилось, она разглядывала окружающих, строила глазки приглянувшимся мужчинам. Но ученые мужи не обращали никакого внимания на ее призывы. Кира ничего не понимала, начала ныть и через каждые десять минут спрашивала, когда все это кончится. Пришлось пообещать ей ночной поход в какой-нибудь клуб. Кира сразу же повеселела и довольно спокойно просидела до конца заседания.

Вечером Кира нарядилась в новое черное платьице, искусно раскрасила свое худое неправильное личико, непостижимым образом превратившись в женщину вамп. Я рядом с ней казалась темнокожей дылдой с непослушными курчавыми волосами, к тому же одетая в неженственные брюки и топ и напрочь игнорирующая каблуки. Как Кира ни уговаривала меня надеть вечернее платье, я не согласилась, сославшись на отсутствие желания кого-либо соблазнять. По крайней мере сегодня. Кира вздохнула и смирилась.

— А я готова к приключениям, новой жизни, богатым, экзотическим мужчинам! — экзальтированно восклицала она, совершая пируэты перед огромным зеркалом.

Предчувствие говорило мне, что такое настроение до добра Киру не доведет. Но расстраивать ее мне не хотелось…

Я не слишком хорошо знаю ночную жизнь Лондона, поэтому назвала таксисту клуб, в котором мы не раз бывали с Абдул Азизом. Я старалась об этом не думать, опасаясь, что моя жизнь превратится в лавку воспоминаний: это кольцо подарил Абдул Азиз, в этом ресторане мы обедали с Абдул Азизом, в этом музее перед констеблем Абдул Азиз украдкой поцеловал меня, на этой лестнице я чуть не упала, а Абдул Азиз поддержал меня. Я до сих пор не покупаю клубнику, потому что у Абдул Азиза на нее аллергия… Словом, пока что не вспоминать о прошлом у меня не получалось.

В клубе гремела музыка, глаза ослепляли разноцветные вспышки. Посетителей было не слишком много, публику разогревала лишь парочка профессиональных танцовщиц. Мы сели за столик и заказали сухой «Мартини». Его я, правда, терпеть не могла, но решила, что Кира в таком настроении, что с радостью мне поможет.

Помещение постепенно наполнялось публикой. Я потягивала минеральную воду, а Кира допивала мой бокал. Подруга с интересом поглядывала по сторонам, комментируя внешние данные входящих. К часу ночи народ подвыпил, развеселился и принялся осваивать танцевальную программу, надо сказать, весьма пеструю, учитывая вкусы многонациональных посетителей. К этому времени Кира приканчивала четвертый бокал, а я наконец-то созрела для «Маргариты». По опыту я знала, что текила несколько взбадривает меня. И вдруг Кира весьма чувствительно толкнула меня и весьма выразительно указала глазами на соседний столик.

— Только резко не оборачивайся и пристально не смотри, — громко прошипела подруга.

— Не очень-то интересно, — безразлично бросила я, отодвигаясь от острого подружкиного локтя.

— Ой, ну там такой красавчик, такой красавчик, вернее, даже двое красавчиков! И смотрят в нашу сторону! — застонала Кира, чувствительная к мужской красоте.

— Ползала в нашей стороне! — резонно заметила я.

— Нет, ну я же чувствую, он во мне просто дырки глазами прожигает! Вот здесь! — Кира резким движением скинула шелковый палантин и приложила ладонь к худой груди, куда якобы бросал пламенные взгляды красавчик, сидевший сзади меня.

Я медленно, демонстративно обернулась, не реагируя на Кирины протестующие возгласы, и бросила взгляд на парочку черноволосых парней. Один из них воспринял мой взгляд как приглашение, улыбнулся, что-то сказал напарнику и направился в нашу сторону.

— Ой, ну что ты наделала! — притворно застонала Кира. — Теперь они подумают, что мы их снимаем!

— А разве не так? Разве ты не этого хотела? — осадила я подругу. — Но учти, я уверена, что они арабы, которых ты, кажется, терпеть не можешь!

— Ой-ой! — сокрушенно замотала головой Кира, — ну везде, везде арабы! Я же не виновата, что среди них столько красавчиков, аж сердце плавится!

— По-моему, у тебя другое место плавится!

— Ну и это место тоже, — беззлобно согласилась Кира, — а у кого бы не плавилось?

Действительно, парень был потрясающе хорош: кошачья грация, юное лицо в сочетании с уверенностью зрелого мужчины. Неудивительно, что Кира просто таяла при виде него.

Парень на арабском попросил разрешения присесть.

— Меня зовут Омар, моего друга Осама. Мы из Кувейта. В Лондоне по делам. Только сегодня прилетели, и так приятно в первый же день встретить таких очаровательных девушек. Вы ведь тоже арабки?

— Извините, — на всякий случай я сделала вид, что не поняла. — Вы говорите по-английски?

— О, простите, я был уверен, что вы если не соотечественницы, то хотя бы из стран Залива… — произнес Омар на приличном английском, — иначе я бы никогда не посмел…

«Еще как бы посмел!» — подумала я.

Парень повторил свой текст по-английски.

— Меня зовут Лиля, мою подругу Кира, мы русские из Москвы.

Кира напряженно улыбнулась уголками рта, пялясь на красавчика. Не разжимая губ, она прошептала:

— Чур, это мой!

— Да ради бога! — ответила я ей.

Парень непонимающе улыбнулся.

— Ваша подруга не говорит по-английски?

— Говорю! — смело заявила Кира, чудовищно коверкая язык Шекспира и Байрона.

— Прекрасно! — обрадовался Омар.

По Кириному взгляду я поняла, что в моих услугах переводчика она больше не нуждается.