Яна Розова - Скелет в шкафу художника

До несчастного случая трое друзей проводили много времени в квартире Виталия Кирина, чувствуя там себя абсолютно свободно, ведь мать Кирина, Люська, уже тогда была запойной пьяницей и совершенно не вмешивалась в дела сына. У Кирина хранилось и многое из вещей его приятелей. В том числе и папки с набросками Вали Ганжи. Однажды, где-то через год после аварии, Тимур взял одну из этих папок. На память о Вале, как он тогда сказал себе. После училища Кирин, всегда мечтавший приобщиться к западной свободе, укатил в Америку. Тимур познакомился со мной, узнал, кто мой отец, и женился на возможности безбедно жить, ничего не зарабатывая и занимаясь любимым делом.

Тут я снова заплакала от его откровенности. Что-то мне подсказало, что так честно говорить может только человек, который не надеется ничего исправить в будущем.

— Ну не надо же плакать, — прошептал Тимур, заметив мои слезы. Он стал вытирать их ладонями с моего лица. — Я потом полюбил тебя. Ты же знаешь, я же говорил тебе! Я люблю тебя, люблю!

Однажды, взяв папку с набросками Вали, Тимур, шутки ради, попробовал сделать картину. Когда начал — не смог оторваться, пока не закончил. А потом пришла в студию я и сказала, что это шедевр. После первой работы пошла вторая и так далее… Работа доставляла немыслимое удовольствие, затоплявшее чувство вины. Где-то в подсознании сидела мысль о преступности деяния, но Тимур уже не мог остановиться. Его захватил процесс творчества. А работа получила необыкновенный импульс, живительное вливание свежей идеи сделало Багрова мастером, творцом, демиургом. Он был на самом пике своего взлета, когда я сообщила ему, что в Гродин прибыл Виталий Кирин. Тимур откровенно испугался, но сделать уже ничего не мог: «Лабиринты» висели в «Арт-салоне» и красовались на сайте в Интернете. Во всех местных СМИ были размещены хвалебные оды в честь молодого гения с описаниями и изображениями его творений. К тому же чуть раньше из Москвы приехала журналистка, как тогда представилась Тамила, она считала, что открыла новый талант по имени Тимур Багров.

Багров только что вернулся из Москвы, где встретился с начальником Тамилы. Тот сказал, что ждет его осенью для начала раскрутки. По дороге домой он заехал в «Арт-салон», чтобы предупредить Ижевского о том, что заберет свои работы в начале августа. Там он и увидел Кирина. Витус был в ярости. Он уже успел обнаружить пропажу папки Валентина. Именно той папки, именно с теми идеями, что были реализованы в экспозиции молодого гениального мастера, Тимура Багрова. Кирин не стал затевать скандал при людях, он подвез Тимура домой и там выложил ему все, что думает о плагиате и ворах. Часть этого разговора я застала. Ни Тимур, ни я так и не узнали точно, получил ли Кирин заявку от Тамилы на охмурение распутной жены Багрова до этой стычки или после. Да это и неважно. Важно, что такая заявка была сделана. Я верно угадала!

Тамила и Витус были прекрасно знакомы еще при жизни Валентина. Летом Наташа Томилина приезжала на каникулы в Гродин и встречалась с Ганжой в квартире Кирина. Витус даже пытался приударить за ней после смерти ее жениха, но Наташа отшила его. Теперь они встретились в Гродине, точнее Тамила отыскала его, зная, что он приехал. Она уже четыре раза пыталась убить меня, но ничего не вышло, и тогда она пообещала Витусу пятьдесят тысяч долларов, если он увезет меня в Америку. Как я и предположила, я мешала ей.

— Тамила просто больше не могла придумывать покушения, — пояснил Тимур. — Она сама сказала мне, что ты заколдована, что пытаться убить тебя бессмысленно и уже небезопасно. Рано или поздно окружающие начнут верить тебе и станут искать убийцу. Странным ей казалось только то, что этого не произошло ранее, что я, ее муж, твой отец, следователь из милиции и этот доктор Костров, буквально все, считали тебя способной на несколько попыток самоубийства. Почему я не верил тебе?

— Вы все считали меня сумасшедшей! — сказала я с горечью.

Тимур грустно кивнул мне и продолжил свой рассказ. Буквально через пару дней после появления Тамилы художник уже не мог обходиться без нее ни минуты. Она была обаятельной женщиной, и только внезапно наладившиеся между нами отношения помешали ей стать любовницей моего мужа. История с портретом обнаженной Тамилы на самом деле была эротическим этюдом, элегантной и художественной попыткой соблазнения. Случись выход на сцену Тамилы всего на полгода раньше, и я бы неизбежно потеряла бы Тимура. Но и в качестве друга она успела немало. Она сумела немного настроить мужа против меня, умело манипулируя информацией о моем прошлом и придумывая несуществующие отношения с Витусом. Дескать, я собралась уехать с ним в Америку. И ей удалось убедить его принимать какие-то таблетки, которые повышали работоспособность художника. Всего за месяц в организме Тимура произошли непоправимые изменения: он потерял способность работать без этих таблеток, а их действие длилось всего минут сорок. Без таблеток он ходил злой и больной, а приняв их, терял ощущение времени и пространства. А вскоре он понял, что стало катастрофически падать зрение. Тимур пожаловался на это Тамиле, но она повела себя неожиданно жестко: проблем со здоровьем быть не должно! Она зовет его в Москву работать, а не лечиться и отдыхать. Он попробовал сказать, что это таблетки виноваты, но Тамила только рассмеялась. Вскоре произошла эта история с картиной: однажды утром он пришел, по привычке, в студию и застыл потрясенный — на мольберте стояла готовая картина. Краски еще не высохли. Это был «Срез дерева», работа, которую Тимур действительно хотел написать следующей, но так и не приступил к исполнению замысла. Ослабевшее зрение не позволяло художнику точно определить, насколько техника была идентична его собственной, но он точно знал только одно: он эту работу не писал.

Появилась Тамила и рассыпалась в изъявлениях восхищения новой работой. Тимур же получил новую порцию таблеток и заснул до вечера. Потом он проснулся и поехал домой. На следующий день я уезжала в Питер, и Тимур взялся меня провожать, намереваясь рассказать мне по дороге о случившемся. Он так и не решился этого сделать до конца, заменив откровения сексом.

Вернувшись в студию, Тимур застал там Кирина, который, недолго думая, вырубил ослабевшего от наркотиков художника ударом мощной длани и вывез его на заброшенный завод. На заводе был вагончик для строителей, которые, понятно, там больше не бывали. В этом вагончике Тимур и провел две последующие недели. Это были ужасные дни. Металлическая коробка раскалялась уже с утра, и до поздней ночи Тимур сидел, будто в духовке. Проветрить вагончик он не мог — все окна были наглухо заварены. Оставалось только маленькое узкое отверстие над входной дверью. Узник задыхался и обливался потом почти в полной темноте. Зрение падало, это он чувствовал по тому, как туман заполнял полумрак вагончика. Еду и воду ему привозил парень на «Жигулях». Тот самый водитель Тамилы, влюбленный в нее самым безнадежным образом. Вот интересно, а как она объяснила происходящее ему? Ведь он был втянут в уголовное дело!