Яна Розова - Сбывшиеся сны печальной блондинки

Ленка все же золотой человек! Никому ни слова не сказала об утренней разборке с Ведищевым и дала мне к тому же целый час отдыха! Я почти пришла в себя, во всяком случае надежно спрятала в самый дальний уголок свои эмоции.

Миша, руководитель творческой службы, как человек опять-таки творческий, пребывал в ступоре, его подразделение било баклуши, а чтобы создать видимость работы, они пытались впарить мне свою концепцию акции.

Заглянув в первый раздел концепции под масштабным заглавием «Цели и задачи», я убедилась, что творцы работать не собираются. Поэтому начала планерку с небольшой речи:

— Миша, твою мать! Ты что мне подсунул? Ты знаешь, лодырь, что я терпеть не могу этой болтологии: «продвижение товара», «создание образа», «триединые задачи», «маркетинговые исследования»! Фигня! А графики, схемы и диаграммы вообще засунь себе куда хочешь!

— Аллочка, — ласково, в пику мне, возразил лентяй, — Аллочка, не кричи, родная! Мы должны научно обосновывать свою работу, разве не так?

Я даже не удивилась его словам. Мишку я знала сто с половиной лет. Это был высокий, черноволосый парень с ехидной худой рожей и желтыми волчьими глазами. Говорил он глуховатым голосом, всегда веско и врастяжечку. Жил с женой. Она была актрисой местного театра и постоянно пилила его за небольшие доходы. Из-за нее Мишка часто подрабатывал на стороне, и я знала об этом. Ругались мы постоянно. Он не очень уважал женщин, а уж женщин-начальниц вообще не выносил. К тому же я с ним не стеснялась в выражениях.

За это он ябедничал на меня шефу!

— Наукой занимаются лентяи. Кроме физиков-ядерщиков. Ты физик, Миша? Нет? Тогда науку свою клиентам на уши вешай! Им пиши «Цели и задачи»! А мне давай конкретные действия в конкретные сроки, твою мать!

— Ты повторяешься, — сумничал Миша. — Ты уже говорила «твою мать»!

Он хотел разозлить меня по-настоящему, чтобы ситуация вышла из-под контроля и можно было потом сплетничать в курилке: «Она сама не знает, чего хочет! Все бабы дуры». Ну нет, ни хрена не выйдет!

— Значит, так, Мишель! Ты пишешь мне конкретный план мероприятий, я это в третий раз говорю, чтобы ты запомнил. Зоя распишет презентацию по минутам, Лера возьмет прайсы у отдела рекламы в СМИ и составит бюджет кампании. Полностью, в двух вариантах: для клиента, сам знаешь, какой, и для нас, для меня, с налогами, зарплатой для работников по трудовым договорам и студентов. Вы привлекаете студентов?

— А это важно? — у Миши совсем испортилось настроение.

— Еще как важно! Наберете красивых девочек, разносить листовки и напитки. Иди отсюда, работай. Вечером, в восемнадцать ноль-ноль жду весь отдел с отчетами. Если мне не понравится, будете сидеть здесь всю ночь. — И добавила, когда он закрывал за собой дверь: — Твою мать!

Послышались сдержанные смешки.

— Кто следующий? — спросила я.

Команда замялась.

Планерка закончилась только в три часа дня. Народ оголодал и направлялся к выходу из моего кабинета, уже обсуждая обеденные перспективы. Потом завертелись другие дела, потом наступил вечер и появился мрачный Миша со своими девочками и требуемыми конкретными планами. Обсуждение презентации длилось до девяти. Мы ругались до изнеможения три часа подряд, но все же нашли несколько удачных решений. Заметив, что творцы все чаще поглядывают на запястья, я решила сделать перерыв до утра. Ну вот, опять будут говорить: «Ей хорошо, у нее нет детей, куда ей спешить? А вот у нас…» Все так. Детей у меня нет.

К вечеру я очень устала. И не от работы. Уходить из офиса в ночь было для меня обычным делом. Я устала держать себя в руках. Мне было все же очень нехорошо после утреннего визита Олега.

Заходить в свою пустую квартиру, что нырять в бассейн с прохладной освежающей водой. Я привыкла к одиночеству, научилась ценить его молчание, его надежность, верность, откровенность. Одиночество — лакмусовая бумажка характера. Если ты выдерживаешь вечер сама с собой наедине, то ты есть, ты существуешь. Ты не распадешься на атомы, не растаешь в тумане, не взорвешься — и выживешь. А если ты выдерживаешь каждый одинокий вечер в течение десяти лет? Может, ты одеревенела? Может, и не жива уже много лет? Ну не жива, так не жива. Это даже к лучшему. Что было бы со мной после такого разговора с бывшим мужем, если бы я до сих пор была как в двадцать пять лет, когда атомная бомба развода упала мне прямо на голову? Наверное, сердечный приступ! А будучи деревянной, я вот хожу, говорю и так далее и тому подобное.

Даже есть хочу, как ни странно. В холодильнике было пусто, почти пусто. С утра остались сыр, колбаса, масло, пачка мюсли, молоко. Все это было не то. Хотелось маленького гастрономического праздника, и я направилась в круглосуточный магазин.

Ужин накрыла в кухне, но со свечами, налила бокал вина, включила телевизор. Потом пошла спать, не потрудившись убрать и вымыть посуду. Еще одно преимущество одиночества. Олег не выносил грязной посуды в раковине, а тем более на столе. Он любил порядок, чистые полы, выбитые ковры, выстиранные занавески, наглаженные рубашки. Мне тоже все это нравилось. Домашнюю работу мы делили пополам: я — готовила, стирала, гладила белье, он — мыл полы, выносил мусор, таскал из магазинов тяжеленные сумки с продуктами. Мы оба любили поесть, и поэтому я научилась хорошо готовить. Котлетки, рыбка, пироги, пирожки, слоеное тесто, дрожжевое, блинчики, оладушки, варенички с картошкой, творогом, мясом, грибами, красные и зеленые борщи, чинахи, солянки… Неужели я все это делала? Когда же успевала?

Моя бывшая свекровь, Ольга Павловна, обожала заскочить к нам на обед. Вспомнив свекровь, я улыбнулась. Она была милой женщиной, теплой, тактичной, возможно, даже мудрой. Меня приняла сразу, и мы успели по-настоящему подружиться за пять лет нашего с Олегом брака. После развода только Ольга Павловна и Карина приходили ко мне. Бывшая свекровь не бросила меня, она стала мне ближе матери. Видела, что со мной творится, понимала, почему я живу на работе, почему перекрасила волосы в белый цвет, почему не плачу, почему перестала смеяться, как раньше.

Тогда Ольга Павловна начала кормить меня блинчиками, зная, что сама себе готовить я не буду. В то время мне пришлось жить в общежитии. У Олега была своя трехкомнатная квартира, но, зная, что скоро родится ребенок, он отказался разменивать ее ради меня. Идти было некуда. Только возвращаться к матери, в деревню, но меня и там не ждали. Старший из двух моих братьев недавно женился и ждал пополнения в семействе. Кругом ожидались дети, ради этих детей мне пришлось отказаться и от мужа, и от родительского дома. Только у меня не было ребенка, и поэтому муж бросил меня.

Это Ольга Павловна пришла ко мне через семь месяцев после развода и рассказала о рождении Кирилла. О том, что Олег просто рехнулся на своем сыне, встает к нему по ночам, стирает пеленки, носит все время на руках…