Юлия Шилова - В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна

– Ты о чем? Меня уже не успеют выкупить? – испугалась я.

– Да нет. Выкупить тебя как раз должны успеть. А вот продолжить занятие сексом мы уже вряд ли сможем.

– Я тоже так думаю.

– Я дал тебе норму? – съехидничал Дровосек.

– Даже больше чем достаточно.

– Не думал, что ты такая слабачка.

– А я не думала, что ты такой рысак, – взаимно подколола я Дровосека.

– Тебе хоть хорошо было?

– Можно подумать, что тебе было плохо!

– Я так увлекся… Похоже, мы с тобой чуть было не пропустили твой выкуп.

Дровосек осторожно взял меня за талию, заглянул мне в глаза и сказал, не скрывая переполнявших его чувств:

– Знаешь, я обязательно тебя найду. Пройдет время, я тебя найду, и мы встретимся с тобой в третий раз.

– Во второй, – поправила я Дровосека.

– В третий. – Он стоял на своем.

– Во второй, – никак не уступала я.

– В третий.

– А я говорю, во второй!

– Вот увидишь, я обязательно тебя найду в третий раз.

Решив не продолжать этот спор, я осторожно спросила:

– А зачем ты меня найдешь?

– Но мы ж с тобой договорились, – удивился моему вопросу Дровосек.

– Ты хочешь еще раз похитить меня и запросить уже миллион долларов? Ты это имеешь в виду? Но извини, если у тебя все так гладко прошло на этот раз, это совсем не означает, что все так же пройдет и в следующий раз. Я же тебе сказала, что теперь буду ходить только с охраной. Ты и так наш общак обокрал.

– Я его не обкрадывал. Эти деньги твои ребята принесут по обоюдному желанию.

– А это и есть воровство.

– Это далеко от воровства. Воруют, когда замки вскрывают и когда что-то плохо лежит.

– Значит, тебе показалось, что наш общак плохо лежит?

– Может, и так…

– Тебе может понравиться меня воровать, и ты будешь делать это постоянно. А в общаке закончатся деньги, и меня нечем будет выкупать? Что тогда?

– Я бы все равно тебя воровал, – засмеялся мужчина.

– Без денег?

– Без денег. Ты мне доставляешь столько приятных моментов, что тебя можно воровать и без денег.

– Идиот! – Я покраснела и отвернулась в другую сторону.

Дровосек повернул меня к себе и очень серьезно сказал:

– В третий раз я найду тебя не для того, чтобы тебя своровать, а для того, чтобы на тебе жениться.

– А если я буду замужем? Да и почему ты так уверен, что я за тебя пойду?

– Ты не будешь замужем.

– Откуда такая уверенность?

– С тобой ни один нормальный мужик жить не может. Я за это спокоен. С тобой сможет жить только такой ненормальный, как я. А что касается того, что ты за меня не пойдешь, то, я повторяю, ты меня сама об этом просить будешь. Я тебя уверяю.

– Я думаю, что ты слишком высокого о себе мнения.

– А я думаю, что я о себе такого мнения, которое и должно быть. Ты не смотри, что сейчас я грубый мужик, бежавший зэк и конченый уголовник. Придет время, и я буду совсем другим. В этом я тебя уверяю. На все нужно время!

Притянув меня к себе, Дровосек крепко поцеловал в губы и уже в который раз посмотрел на часы:

– Мне пора. А ты должна быть хорошей девочкой и посидеть тут немного одна. Как только мне дадут пакет с деньгами, я скажу, где ты, и за тобой приедут твои люди.

– А если они сначала захотят увидеть меня живой, а только после этого отдадут тебе деньги?

– Я похож на конченого лоха? Это моя игра, и я ее затеял, а значит, играть в нее нужно только по моим правилам. Если они не пойдут на мои условия, значит, они просто не получат тебя. Садись вон на тот стул со спинкой.

– Зачем? – испуганно посмотрела я на Дровосека.

– Затем, что мне придется тебя связать.

– Зачем? Мы же договорились с тобой по-мирному. А может, тебе придется меня и убить?

– Я за свои слова отвечаю. Я тебя пальцем не трону. Свяжу для того, чтобы ты была похожа на заложницу.

– Я и так на нее похожа… – В моем голосе появился испуг.

– Я бы этого не сказал.

– Почему?

– Потому что у тебя глаза после секса от счастья светятся. Дураку видно, что тебе еще хочется.

– Не говори ерунды!

– Садись, я сказал! – В голосе Дровосека появилась реальная угроза. – У меня времени нет. Я должен тебя связать, чтобы ты не бросилась следом за мной, не прибежала к своим людям, уверяя их в том, что с тобой все в порядке и чтобы мне не давали денег. Мне нужны деньги, и я их получу, чего бы мне это ни стоило.

– Я никуда не побегу… Я буду в доме. Я буду просто смотреть в окно…

– Садись! – прикрикнул Дровосек.

Сев, я облокотилась на спинку стула и с опаской стала наблюдать за тем, как Дровосек достает веревку и начинает обвязывать меня вместе со стулом.

– Сиди спокойно. Тебе же не больно?

– Нет. – Я и сама не знаю, почему на моих глазах появились слезы.

– Я же сказал, что я не причиню тебе боли. Скоро сюда придут твои люди, тебя освободят, и ты поедешь домой. Выйдешь замуж за своего любимого человека, немного поживешь, разведешься, некоторое время побудешь одна, и мы опять с тобой встретимся. Ты уж не обижайся, но руки я завяжу тебе покрепче, чтобы не смогла развязаться.

– Да я и так не смогу, – сквозь слезы выговорила я.

– Кто тебя знает! Ты девушка сильная и совсем не робкого десятка. Таких нужно связывать как можно крепче.

– Кляп-то хоть в рот не будешь совать?

– А ты хочешь?

– Нет. Если можно, избавь меня, пожалуйста, от этого.

– Хорошо, избавляю. Для меня слово женщины – закон.

– Ты в первый раз за все это время назвал меня женщиной, а не бабой.

– Было время, когда я называл женщин дамами. Но это было слишком давно и уже стало неправдой.

– А что будет с солдатом?

– Делай с ним все, что посчитаешь нужным. Скажи о нем своим ребятам. Только учти, что он не в себе. Отпускать его нельзя. Он дальше всех мочить будет. Оружие я у него отобрал, но будет душить голыми руками всех, кого только увидит. У него уже планку сорвало. По-хорошему, его в «дурку» надо. Он же все равно не может ни своего имени назвать, ни часть, где служил, ни адрес, где его предки живут. Поначалу я подумал, что он под дурака косит, а когда присмотрелся, то понял, что он вовсе не косит, а в самом деле головой улетел. Я к нему в чулан заходил, дал ему поесть. Он от страха трясется, кричит, лицо руками закрывает, боится, что я его бить буду. Видимо, его в части били сильно, и это прочно засело в его памяти. Я грех на душу брать не хочу, а возиться мне с ним некогда. Его дальнейшую судьбу ты сама решай. Все, мне пора!

Дровосек немного нервно улыбнулся и потрепал меня по щеке.

– Ну что ты так на меня смотришь?

– Как?

– Так, словно я сейчас тебя на тот свет отправлю.

– А что я, по-твоему, смеяться от счастья должна? Может, ты мне посоветуешь распевать веселые песенки?

– Ну, не песенки… Тебе радоваться нужно, что скоро тебя спасут и ты увидишь своих, а ты сидишь, будто на похоронах. Может, ты со мной не хочешь расставаться?