Кристи Доэрти - Перелом (ЛП)

- Что? – Элли мгновенно проснулась и наклонилась немного вперед. – Они знают, что это были мы?

Сильвиан покачал головой.

- Они не знают, кто именно. Но в курсе, что кто-то там шастал. Мы должны быть очень осторожны теперь.

Перспектива опасности, казалось, взбудорожила его - румянец разлился на щеках, и он подскочил на пятках, как будто у него слишком много энергии, чтобы просто стоять на месте. Локон сбежал из его волнистых волос и упал вперед на лоб.

Видя это, Элли вспомнила, как чувствовала себя в первый раз, когда пропускала свои пальцы через волосы Сильвиана - трепет запретного. И какой эффект это произвело на него. Руки сжимающие ее талию; то, как он припал своими губами к ней.

Это все так отличается от поцелуев Картера.

"Так это что, романтическая любовь?" -спросила она себя безнадежно. "Или другого рода?"

Спускаясь вниз с лестницы, она потянула руки над головой, пытаясь разбудить свои мышцы.

- Класс. Я готова, раз ты рядом.

Наблюдая за ней, он горько улыбнулся.

- Хотелось, чтобы это было правдой. - Затем он развернулся и направился по проходу между рядами книг. - Давай. Мы должны идти.

Опустив руки, Элли поспешила за ним настолько быстро, что споткнулась о стопку книг, оставленную кем-то в конце прохода.

- Вот тебе бог, а вот порог...- пробормотала она. ( прим . Here’s your hat; what’s your hurry…’ – это английская идиома. Не знаю в прямом смысле она в фильме "Эта прекрасная жизнь" 1946 года используется. - Вот твоя шляпа. Куда ты так спешишь? Потом фраза стала нарицательной. Фильм номинировали на Оскар. Снял Фрэнк Капра по рассказу Филипа Ван Дорен Стерна «Величайший подарок»).

- Что ты сказала? - Сильвиан бросил на нее испытывающий взгляд.

- Ничего.- Элли пожала плечами.- Я просто цитировала реплику из фильма, который мне нравится.

- Ты любишь фильмы? - он выглядел по-настоящему заинтересованным. - Какой твой любимый?

По обыкновению, когда кто-то спрашивал ее о любимой книге или фильме, Элли ничего не приходило в голову, как будто она никогда в жизни не смотрела кинокартин. Все всегда пытались поразить остальных своим прекрасным вкусом. Потребовалась секунда, чтобы она поняла, что цитировала реплику одного из ее любимых фильмов.

- Мне нравится "Эта прекрасная жизнь",- ответила она.- Я имею в виду, привыкла смотреть его со своей семьей каждое Рождество до того, как... я имею в виду... он довольно хорош, я думаю.

На самом деле она имела в виду, что привыкла смотреть этот фильм, пока была счастлива. До того, как Кристофер сбежал, и ее мир развалился на кусочки..

Он серьезно посмотрел на нее.

- Я думаю, это изумительный фильм - один из моих любимых. Мне нравится Джимми Стюарт. - Его акцент был восхитительным, имя прозвучало как "Джейме". Они дошли до двери, и он открыл ее для нее, продолжая развивать тему. - Я люблю фильмы , дома все время смотрю кино, особенно мне нравятся старые черно-белые ленты. Они кажутся лучше, чем современные, хотя я не знаю почему. - Он искоса глянул на нее. - Ты смотрела "Жюль и Джим"? ( Примечание. Сюжет фильма Трюффо - Перед Первой мировой войной в Париже жили два друга — австриец Жюль и француз Джим. Однажды они увидели в музее древнюю статую и влюбились в неё. Вскоре женщина, очень похожая на статую, материализовалась в их жизни. Катрин заворожила их обоих. На протяжении многих лет друзья тщетно ждали, на ком из них она остановит свой выбор. Катрин заявляла, что любит то одного, то другого, то их обоих… Гордиев узел взаимных симпатий разрубила неожиданная трагедия).

Молча, Элли покачала головой. Французское название было слишком утонченным. Конечно, ее родители таким не интересовались.

- Это Франсуа Трюффо, великого французского режиссера. Я думаю, возможно, лучшего. - говорил Сильвиан, пока они шли по коридору цокольного этажа. В этот час там было тихо, гладкие дубовые панели блестели в слабом свете. - Ты иногда напоминаешь мне одну актрису. Твои волосы... и другое...

От его слов в груди у Элли потеплело, неожиданно. Было приятно, что ее сравнили с французской актрисой, прекрасной и загадочной, как все они. Случайная беседа отвлекла ее от беспокойства о предстоящем деле, и она интересовалась, не нарочно ли Сильвиан затеял разговор. Ее поражало, что никто в Киммерии больше не говорил об обычных вещах. Только о Натаниэле, Джу, Изабелле, Люсинде, смерти. Выглядело почти странным говорить о чем-то обычном, как нормальные люди.

- Я посмотрю его, - сказала она. - Раз ты его любишь, значит, он должен быть хорошим.

"Жюль и Джим", - сказала себе Элли, пытаясь запомнить. "Жюль и Джим, Жюль и Джим, Жюль..."

- Может быть, однажды, мы посмотрим его вместе.- Сказал он, и подарил ей одну из своих улыбок, которая заставила ее почувствовать, как будто больше нет никого в мире, кроме них двоих.- А сейчас, мы должны сделать это.

Держа за руку, Сильвиан потянул девушку за собой, туда, где коридор расширялся и стояло несколько классических мраморных статуй. Они спрятались за широким постаментом, где их не могли заметить. Вход в крыло, где жили сотрудники, находился всего в нескольких футах.

Стоя позади Сильвиана, она с любопытством изучала его. Его дыхание было ровным, но мускулы напряжены, она видела, как вздулась жилка на его шее, под гладкой кожей. Волнение оказалось заразительным, и она почувствовала, как ее дыхание участилось. Будто заметив это, он глянул на нее через плечо.

- Ты готова?

Элли кивнула.

-Да.

Она стала рядом с ним.

- Сейчас!

Молча они побежали через пустой зал к двери. Открыв ее с помощью ключа, он позволил Элли проскочить первой, и вошел после нее, прикрыв за собой дверь.

По ту сторону коридор был погружен в темноту. Когда глаза Элли привыкли к мраку, она смогла рассмотреть лишь тяжелые дубовые балки из резного дерева. По обе стороны тянулись массивные и пронумерованные двери. Это были комнаты учителей.

Они двигались быстро и синхронно. Краем глаза Элли заметила, что Сильвиан вел себя странно: весь напрягся, а руки сжал в кулаки. Он нервничал, как будто ждал нападения.

Осознание этого заставило адреналин вспыхнуть в ее венах. Сильвиан никогда не нервничал.

Они практически достигли конца коридора, когда он вскинул руку, чтобы остановить ее. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не видел их, он подошел к двери, отмеченной табличкой с номером "181 '.

Он поймал ее взгляд. Каждый из них знал, насколько велик риск.

Элли старалась выглядеть спокойной. Она кивнула головой.

Сильвиан повернул ручку.

 Глава 23.

Дверь оказалась не заперта. Элли приоткрыла ее, здесь было тихо и темно.

Жестом Сильвиан попросил подождать здесь, а сам проскользнул внутрь.

Через несколько секунд он вернулся, и молча указал ей следовать за ним. Затаив дыхание, Элли вошла в комнату Желязны.