Константин Бабулин - Третья жизнь кошки [СИ]

Охранник с трудом зажал рану, но тёмное кровавое пятно под ним, всё равно продолжало увеличиваться. Как будто что-то тёплое и живое выползало на пыльную землю.

— Давай, быстрей набирай. Слышишь хлюпающий звук у него при дыхании? Это на вдохе через рану засасывается воздух, кровь скоро остановится, но дышать ему будет всё труднее и труднее.

— Зажми рану Миша. Слышишь меня? Делай, как она говорит, потерпи я быстро.

Брагин, лёжа на спине, торопливо набрал нужный номер.

— Володя, это Брагин, прямо сейчас переведи на счёт Тархановой 50 000 долларов. Да, в Люксембургский банк, прямо сейчас. Голос? Нормальный голос, всё в порядке у нас, не отвлекайся, переводи деньги.

— Подождём, мне придёт СМСка из банка о зачислении, а если не придёт — привет, отправишься смотреть на слёзы ангелов. Знаешь почему ты ещё жив? Потому что я люблю твою дочь, Брагин. Удивительно, как у такого мерзавца может быть такая хорошая дочь, а ты её чуть не убил, скотина. Понимаешь, что ты не жилец, если с ней что-нибудь случиться? Думаешь, тебя должность или деньги спасут? Дурак ты Брагин, если так думаешь.

У неё просигналил телефон, пришла СМСка. Смотрит.

— Ну вот, в расчёте, забирай картину и катись отсюда, и бойцов своих вези скорее в больницу. Эти двое живы, Вальтер пистолет гуманный, а тот третий не знаю, скорее всего тоже, хотя крови потерял уже много, дырка в нём большая.

Раздаётся звонок телефона

— Слушаю, Лоскутов.

— Только что сообщили, что на прокурора Брагина, было совершено покушение. Неизвестные лица обстреляли его, когда он выходил из машины по дороге домой.

— А зачем он выходил из машины?

— Говорит поссать.

— Нихрена себе, и что с ним?

— С ним ничего, а вот трое охранников ранены, один в критическом состоянии.

— Везунчик, ему точно ничего не отстрелили?

— Нет, вроде.

— Давай подробности. Там что засада была, куда он ссать выходил?

— Нет, говорят, из проезжавшей мимо машины стреляли

— Номера, марка машины известны?

— Нет, не запомнили в суматохе

— Спасибо, будут подробности — звони

Повернулся к сидящим на задних сидениях, мужчине и женщине.

— Что-то здесь не то…, Леша распорядись поставить на прослушку телефоны всех охранников Брагина.

— Неофициально?

— Ну а как ещё? Что-то начало происходить. Надо бы и за ним организовать наружку.

— Нельзя, заметит, будет скандал.

— Почему заметит? У тебя нормальных людей что ли нет, кто работать умеет?

— Генадий Викторович, вы сами знаете наши кадры…

— К сожалению знаю, интересно кому это он так дорогу перешёл? А, капитан Зенина, есть соображения?

— Есть, но они фантастические. А не фантастические — может свои хотят убрать? Поняли, что он слабое звено.

— Нет, это тоже фантастическая, но других пока не видно.

Музыка, огни, люди — зачем я сюда пришла? После встречи с Еленой в больнице прошло четыре недели, жизнь остановилась. Ничего не интересно, надо же, вон сколько людей вокруг, прыгают веселятся, бесятся, кто на колёсах, кто на чём… но веселятся, а я? Тоска, хочу опять в Париж с ней, какое счастливое время. Господи, как я скучаю, зачем я сюда пришла? А, дома лучше? Да, так же, только и делаю что жду — жду СМСку от неё. Непрерывно проверяю телефон, мания уже. А если так и не пришлёт? А если всё, это конец? Она живёт какой-то бешенной жизнью, вокруг неё всё крутится и вертится. Могла уже забыть обо мне? Даже думать не хочу об этом. Не могла, я знаю что она вернётся. Я жду.

— Аня, ну что сидеть, пойдём попрыгаем?

— Нет, идите без меня, я посижу чуть-чуть и поеду, у меня ещё дела есть сегодня

Пик-Пик, телефон просигналил СМСку, достаю телефон — пустая. Блин, кто балуется? Пик-пик, вторая. ЧТО, две пустых? «Когда получишь две пустых СМСки подряд, выключай телефон и спускайся на станцию Пушкинская, я найду тебя в центре зала».

Ну, наконец-то.

— Аня ты куда, уходишь уже?

Ну, наконец-то, сердце стучит как бешенное. Метро Пушкинская, метро Пушкинская, скорее, скорее, метро Пушкинская… Выхожу на улицу, где метро поблизости? Сколько я уже там не была? А вот вижу «Китай-город», скорее вниз. Билетик купить в кассе, сколько он стоит-то теперь. Даю тысячу рублей

— Один.

Сгребаю сдачу не глядя и вниз, скорее, скорее я сейчас её увижу, наконец-то. Она вернулась за мной, какое счастье. Так, ехать две остановки, без пересадок, хорошо. Вот и «Пушкинская», центр зала. Как я её узнаю? Сколько народу вокруг, а сколько узбеков-то или кто уж они там… Ну, где ты, где? А вдруг это не она? Вдруг ошибка и кто-то случайно отправил СМСку? Нет-нет-нет это она я знаю, я чувствую.

Подъехал очередной поезд, и из него повалила толпа, кто на пересадку, кто в город. Меня кто-то схватил за руку

— Пригнись, пригнись.

И потащил к вагону, быстро втиснулись в двери, и они тут же закрылись. Я обняла её, боже как я скучала. Как я скучала.

— Тихо, тихо, люди вокруг, мы с тобой не должны привлекать внимание. Достань телефон и выключи его.

— Выключила уже, сразу после СМСок выключила.

Смотрит на меня, как я ждала этого взгляда…

— Ты поправилась чуть-чуть, тебе идёт. Ты знаешь, что тебе идёт быть толстушкой?

— Опять врёшь, а я, дура, и рада. Знаешь как я рада, что ты врёшь мне опять? Я знала, что ты вернёшься. Я люблю тебя, и я люблю, когда ты мне врёшь.

— Не правда, я никогда не вру. Так выходим, не отходи далеко от двери в последний момент опять войдём.

— А что, кто-то следит, думаешь?

— Да, за тобой наблюдал один человек, пока ты ходила на Пушкинской, я проверила. Сейчас не вижу его, но нужно подстраховаться. Вот, одень парик и эту кофту.

— Ты серьёзно?

— Очень серьёзно.

— А куда мы едем?

— Далеко, ты в таких домах не бывала, но квартирка удобная и уютная. Пара дней у нас есть. В холодильнике полно еды, никуда не будем выходить, только пастель.

— Всего два дня? А потом?

— Не знаю, посмотрим, но на полгодика мне точно нужно исчезнуть.

— Я с тобой.

Твёрдо смотрит на Елену

— Я не шучу. Я поеду с тобой. Что мне тут делать? Я не хочу больше ждать. Я не отпущу тебя, а то опять ввяжешься в какую-нибудь историю с бабами. Нет уж, только со мной.

— Да… Ну и домик, а запах какой в подъезде, почему такой запах? Они тут писают?

— Наверное, где им ещё писать?

— А, что это шумит? Лифт? Ты хочешь чтобы мы поехали в этой страшной кабинке?

— Да, иначе придётся идти по этой страшной лестнице.

Анна смотрит в лифт потом на лестницу, где стены расписаны какими-то матерными словами, потом опять в лифт