Ирина Арбенина - За милых дам

Сначала они отвезли Марину в Стародубское. А потом Рита подбросила Анну в Теплый Стан…

— Ну как отдохнули? — повторила она свой вопрос, когда они остались в машине одни. По всей видимости, Маринина версия счастливого отдыха не показалась ей исчерпывающей. По всей видимости, она знала свою закадычную подругу намного лучше, чем Анна.

Некоторое время Аня, задумавшись, молчала.

— Мне надо с вами поговорить, — наконец произнесла она.

От этого разговора у Ани осталось странное чувство… В общем-то, они вначале просто обсуждали Волкову… Аня рассказала о ее обмороке, тяжелом беспамятстве на острове… Хотела посоветоваться: не надо ли показать Марину Вячеславовну врачам…

— Вы ее, Аня, плохо знаете… — оборвала ее Рита, — а я хорошо. Если хотите что-то предпринять, вам надо советоваться со мной.

И Рита стала обижаться, что ее не взяли на остров… «Она и в Голландию меня не брала, и в Швейцарию… Хотя что ей стоит… И вот опять: как отдыхать — так без меня… А я бы уж за ней приглядела…»

По сути, Рита предложила Светловой что-то вроде союза. Или даже сговора…

Вот только Светловой не понравились интонации: сквозь обычную мягкость вдруг проступил жесткий, почти диктаторский тон…

Аня же не любила, когда ей диктовали. И отказалась.

И потом, с чего вдруг она станет докладывать Рите о том, что происходит с Волковой: ее нанимали учить английскому, а не докладывать…

Теперь Аня снова и снова возвращалась в воспоминаниях к финалу этого разговора.

— Ну что ж… До свиданья?

— До свиданья.

— А если… Ты и я? Союз?

Светлова неловко молчала.

— Нет? — Рита смотрела на нее в упор.

Аня собралась с духом, вилять ей не хотелось:

— Нет.

И Рита что-то пробормотала тогда… Что-то про жалость… «Мне жаль»? Нет, что-то другое… «Тебе не жаль?» Нет…

Аня постаралась до малейших деталей восстановить в памяти эту сцену… И главное — тот мгновенный диковатый, неожиданно промелькнувший в ее глазах огонек. И эту интонацию, похожую на ласковую угрозу…

Так что же она тогда на прощанье сказала?

Часом, уж не что-то вроде: «Ты еще пожалеешь, милая…»?

Бр-р… Аня поморщилась. Впрочем, ну ее, эту Риту… Ане хотелось избавиться от неприятного, тревожного осадка… Согласно рекламе «Нескафе», именно в таких случаях следует пить кофе…

И Аня завернула в маленькое кафе под названием «У рыжего»…

Легкий запах чистоты и ванили… Маленькие белоснежные в оборочках занавески на окнах… Экран телевизора мерцает в углу… сияющая хромом стойка бара… фрукты в плетеных корзинах… Безупречно чистая поверхность мраморного круглого столика… Анна, забыв обо всем на свете, блаженствуя, пила маленькими глотками чудесный горячий кофе, который принес официант… Все-таки Москва и вообще жизнь здорово изменились… Раньше такой замечательный кофе можно было сварить только дома…

Это было ее любимое место в городе. Когда ей становилось совсем грустно, она приходила сюда. Сидела в уголке с чашкой кофе и уносилась мыслями в тот день, когда все у нее было хорошо и ее дальнейшая жизнь представлялась ей совсем иначе… Ее мама и папа были живы, она поступила в университет… И еще: на приемных экзаменах заприметила она тогда высокого светловолосого парня, про которого подумала: вот если он подойдет к ней, то… и начнется такая любовь, такая любовь…

А потом произошла эта автокатастрофа… И она осталась на свете совершенно одна… А парень иногда подходил, иногда провожал, иногда встречал, мило болтал, иногда помогал… Но дальше этого дело не шло…

«Кофейное счастье» быстро кончалось — фарфоровая чашка пустела… На донышке осталась только гуща… Эх, погадать бы, узнать, что судьба-судьбинушка ей готовит? А на что погадать-то? Пожалуй, если совсем честно, больше всего ей хотелось бы погадать на суженого…

Ну вот, например, узнать, как все-таки Петр к ней относится… Впрочем, «все врут календари», и гуща, конечно же, тоже все врет…

Аня не спеша достала кошелек, приготовилась к расчету…

— Ничего больше не желаете? Сандвичи, пицца, пирожные?

Анна покачала головой.

Конечно, она желала бы… Но не сандвичи и не пиццу… Она желала бы, чтобы Стариков вдруг сейчас появился неожиданно, чудом, «соткался из тумана» — открыл дверь, подошел к ней решительным шагом и сказал: «Знаешь, это никакая не случайность, что я все время попадаюсь тебе на глаза: то встречаю, то провожаю, мямля при этом: «Нам все равно по пути, и у меня нет других дел…» И никакие у нас не «милые отношения хороших знакомых»… И не потому я к тебе подхожу, что мне интересно с тобой поболтать. Просто я тебя люблю. Но я все тянул с этим признанием, потому что сказать такое вслух — это все-таки слишком серьезно».

Уладив кое-какие необходимые дела, Стариков ехал по городу….

В Москве наступал вечер… Из-за оттепели чем-то похожий на весенний… Зажигались огни витрин, фонари… В сиреневом воздухе ярко освещенные лотки цветочниц выглядели как огромные волшебные бутоньерки… Как хорошо, подумал он, что в Москве появилось много цветов… По тротуарам шли, обнявшись, пары…

И при взгляде на них Старикову стало отчего-то довольно грустно. Он не хотел домой, не хотел в гости к знакомым… Он вдруг понял: в этом городе ему хочется видеть только одного человека. И очень хочется подарить этому человеку цветы… Но именно этого человека увидеть он не мог… «С какой стати?!» — наверняка спросит Анна, если он вдруг сейчас позвонит ей. Она ведь такая независимая, такая ироничная, и вдруг он перед ней — с какими-то цветочками… как дурак… И вообще, когда у мужчины в руках цветы, в нем уже есть что-то от жениха…

Бессмысленно покружив по переулкам, он сам не зная отчего, бессознательно свернул на одну знакомую улицу… Теперь она была переименована, точнее, улице вернули старое название… Он ехал, а глаза отчего-то сами собой искали знакомую вывеску…

Здесь было неплохое кафе… Называлось «У рыжего»… Кафе никуда не делось, оно по-прежнему было открыто… Он остановил машину на противоположной стороне… Выключил двигатель и остался, задумавшись, сидеть в машине.

Ему хотелось хоть на мгновение вернуться в тот день, когда он услышал, что у Ани Светловой случилось огромное несчастье… И он хотел тогда помчаться к ней, быть рядом, поддержать… И кто знает, если бы он поверил тогда своему сердцу, все в тот день могло повернуться иначе… И не было бы у него сейчас на душе такой пустоты и грусти… Но он побоялся быть назойливым… Он подумал тогда, что Ане, конечно, не до него… Может быть, он был не прав, что не сказал тогда ей каких-то очень важных слов… Например, не сказал, что она очень много для него значит… Возможно, тот день стал бы поворотным в их жизни и, будь он рядом с ней, все потом в их отношениях могло сложиться иначе. Возможно, такие мгновения случаются в жизни нечасто… Может быть, и вовсе однажды. И тогда надо сделать все правильно… А он… он все сделал неправильно… Но что теперь вздыхать — тот день уже далеко.