Ирина Арбенина - За милых дам

Существовало чудовище на самом деле или нет, бог весть, а вот купаться в этой стране желательно было только там, где это разрешали специальные таблички, иначе акулы!..

Петя усмехнулся: страшные и ужасные опасности этой страны — крокодилы, акулы — казались детскими сказками по сравнению с реальностью далекой и холодной Москвы. И Стариков-младший не мог не думать об оставшейся там Анне.

К сожалению, Стариков был не единственным, кто в последнее время не оставлял Анну своим вниманием.

Женщина тоже только о ней и думала.

«Паскудница… любительница детективов… мисс Марпл…» Анин «светлый образ» был для Женщины как заноза в пальце… Бельмо на глазу… Хотела Анна этого или нет, но с ее появлением дотоле стройные, выверенные планы Женщины пошли наперекосяк. Анна мешала, все портила, крутилась все время перед носом, как назойливый комар, сбивая Женщину с намеченных действий…

Именно из-за Анны Марина сорвалась с крючка и упорхнула на этот идиотский остров. И плоды долгих усилий Женщины, вся ее кропотливая работа — собаке под хвост.

Но кто мог думать, что холодная Марина так привяжется к этой соплячке? Даже отдыхать взяла ее с собой… а раньше Марина редко разлучалась с Ритой, часто брала ее в свои заграничные вояжи.

И вот после бесплатного роскошного отдыха на острове эта соплячка, эта любительница расследований возвращается — и ей же, Женщине, начинает рассказывать о своих подозрениях, о том, что происходящее с Мариной кажется ей, видите ли, странным и не «следует ли показать Марину Вячеславовну хорошим врачам»? Как говорится, уж если предлагать, так сразу что-нибудь очень хорошее: например, сделать подробный анализ химического состава крови и — чтобы сразу явиться с ним в милицию…

Потом ухажер этой дурочки избивает, как сопливого мальчишку, Ритиного киллера… И вообще, эта Анна пытается внушить ей, Женщине, чувство неполноценности, потому что впервые все ее покушения и попытки убрать того, кого она хочет убрать, оканчиваются провалом. Сопливая негодяйка, она дает ей почувствовать, что такое неудача.

В общем, у Женщины были все основания думать об Анне Светловой двадцать четыре часа в сутки. Просто с первыми лучами солнца… Да, вот так: она проснулась, как всегда, очень рано, и первые мысли о ней, о Светловой ненаглядной…

Теперь Женщина не торопясь ехала по городу, размышляя о давешней серой машине — изрядно поношенном «жигуленке» четвертой модели, ничем не примечательном автомобильчике… И если бы не ее маниакальная подозрительность, кто знает, возможно, она бы его и проглядела… Но когда сумасшествие наступает на людей, они становятся придирчиво, въедливо внимательны к деталям поведения окружающих, видя во всем враждебность… Женщина не ожидала за собой слежки, но сработала эта подозрительность, и она обратила внимание на этот автомобильчик, следовавший за ней, как приклеенный. Она хорошо запомнила номер. Покружила, проверила… При этом ей показалось, что еще одна машина, незнакомая ей вишневая «девятка», тоже сидела у нее на «хвосте»… Но после очередного поворота «девятка» исчезла.

А вот наивный серый автомобильчик не отставал… Как глупый теленок за коровой, он тянулся за ней неотступно.

Теперь ее дорога лежала в Теплый Стан. Прежде чем осуществлять сложные проверки по номерам (которые могли оказаться бесполезными — в автомобиле мог сидеть отнюдь не его владелец), следовало сделать самое простое. Решение пришло словно озарение: Женщина все время думала об Анне, а тут вдруг возникает в поле зрения какой-то назойливый автомобильчик! К тому же сама идея этой идиотской слежки… Это было бы так похоже на Светлову, на эту беспрерывно зудящую перед ее носом, надоедливую комариху…

Самое простое часто оказывается самым верным. Она проехала не спеша под окнами «ненаглядной» Анюты… Ну, куда ставят рачительные хозяева свою машину, чтобы поглядывать на нее каждые десять минут? Разумеется, под окна… Серый, так запомнившийся ей автомобиль стоял, стоял там, как миленький…

Ах, Анна, ах, негодяйка… Она еще вздумала за ней, Женщиной, следить.

Анне снилось, что она танцует: кружится в каком-то танце, который она никогда прежде не танцевала… кажется в вальсе… Причем ведет ее не партнер, а партнерша… Женщина в черном вечернем платье с белоснежными оголенными плечами. Она увлекает ее помимо воли в это бесконечное кружение. Все быстрей и быстрей. И Анна вроде бы почти уверена, что знает, кто она такая… Что-то очень знакомое… Но окончательно убедиться в этом никак не может: у женщины нет лица… Какое-то неясное, туманное пятно, которое внушает ей безотчетную тревогу и страх… И кружит она Анну как-то опасно, неумолимо, как будто затягивает под воду, на глубину… И от этого звон в ушах, как на большой глубине, когда ныряешь без акваланга…

От этого звона она и проснулась. Происхождение звона наяву оказалось весьма прозаическим: кто-то без устали терзал кнопку дверного звонка. Аня посмотрела на часы: два часа ночи… Она накинула халат и пошла смотреть в глазок. На пороге стояла соседка с четвертого этажа.

«Вот и женщина… Сон в руку». Аня хмуро уставилась на посетительницу.

— Я вас просто умоляю! — Соседка начала говорить очень быстро. С ходу в карьер, как будто заранее приготовила и отрепетировала свою речь: — У нас новая «Вольво»! Понимаете? Совершенно новая. Я не сплю ночами, специально высыпаюсь днем.

«Лучше бы наоборот, — тоскливо подумала Аня, переминаясь босыми ногами на холодном пороге. — Ну уж раз так случилось и у дамы такие привычки…»

— Заходите, — вежливо пригласила она.

— Вы меня извините ради бога… — опять затараторила посетительница. — Муж возвращается поздно, в два часа ночи, ставит машину под окнами и ложится спать — у него очень ответственный бизнес. А я сразу сажусь у окна караулить. Сижу всю ночь, понимаете?

Аня притворилась, что понимает. Хотя такой героизм, даже по отношению к «совершенно новой» «Вольво», был явно выше ее понимания.

— Всю ночь я сижу и смотрю, сижу и смотрю… — Дама повторила это несколько раз и растерянно замолчала.

— Да? — Аня, никак не врубавшаяся в суть дела, вежливо постаралась подвигнуть ее к дальнейшим объяснениям.

— Сижу и смотрю, — опять растерянно повторила соседка.

Теперь растерялась Аня: на глазах у женщины были самые настоящие слезы.

— Господь с вами… Успокойтесь… — неуклюже пробормотала она. — Я что, могу вам как-нибудь помочь?

Слезы мгновенно прекратились, дама радостно закивала:

— Ну да! Вы ведь заняли наше место. И мне из окна ничего не видно. Уберите, пожалуйста, вашу машину.

«Матерь Божия… Специально такое не придумаешь!» — Аня вздохнула с облегчением. Ночная трагедия превращалась в фарс.