Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

— Пора наплюхать на физиономию боевую раскраску.

Одно из любимых выражений тетушки Мими, которое переняла Лейси. Оно сильно отдавало стремлением вступить в бой со всем миром вообще. И все женщины сразу казались храбрыми и энергичными. Быть великой женщиной вроде Мими означало смотреть жизни в лицо и, если придется, щелкнуть по носу. А для этого нужны широкие плечи, прямая спина и немного боевой раскраски. Наденьте на лицо улыбку (со свежей помадой) и постойте за себя против ада и рая. Выходите на жизненную битву и иногда побеждайте.

Даже будучи седовласой старушкой, Мими никогда не забывала о коралловой помаде и пудре. На ее похоронах Лейси положила в карман Мими новенький тюбик помады «Хот сансет» и коробочку с компакт-пудрой: запасы для последнего путешествия, на всякий случай, чтобы дорогая тетушка смогла привести себя в порядок перед встречей с ангелами. Заметившая это мать набросилась на Лейси:

— Да ты, никак, кладешь косметику в гроб? Господи милостивый! Иногда мне кажется, что ты такая же придурочная, как она!

— Очень на это надеюсь, мама, — отмахнулась Лейси и, нагнувшись, прошептала Мими: — Прощай, родная. Пойду наплюхаю на физиономию боевую раскраску.

Лейси внимательно изучила свое отражение, — Мими гордилась бы ею.

Следуя совету Мари, она надела новый, винного цвета, костюм. В одном из своих загадочных посланий Мари рекомендовала красное.

«Думаю, сегодня тебе будет удобнее в красном. Не спрашивай почему. Так мне привиделось. Красное. Поговорим позже».

Ну и кому от этого будет плохо? Красное так красное.

Костюм, который она только что забрала у Алмы Лопес, невероятно ей шел: приталенный, с широкими плечами. Особенно шикарно выглядели синяя отделка и многочисленные карманы. Из нагрудного кармана выглядывал синий платочек с декоративной булавкой в виде красного кардинала с крыльями из рубиновых стразов. По мнению Мими, кардиналы приносили удачу.

На постели были разложены вечерние аксессуары: синяя кожаная сумочка, маленький блокнот с авторучкой, диктофон с голосовой активацией, бинокль тетушки Мими, чтобы лучше разглядеть детали нарядов на подиуме. И револьвер Вика, который казался все больше и тяжелее каждый раз, когда она его поднимала. В карманах он не помещался. Кобуры у нее не было, да и в любом случае под одежду ее не сунешь. Сунуть за пояс? Не тот вариант. Оружие и диктофон плохо помещались в сумке и выпали, стоило открыть.

Говорила же Вику, что тут скорее подойдет дамский пистолет, но когда он меня слушал?

В ОК ношение оружия было запрещено, но никакие запреты не останавливали рост убийств. Преступники, очевидно, не читали свод законов.

Лейси рассудила, что при таком количестве знаменитостей охрана и детекторы металла будут на каждом шагу. Следовательно, при скоплении народа ей нечего бояться.

Она отложила револьвер.

Брук постоянно приставала с требованиями купить сотовый, но Лейси не могла вынести мысли о том, что типы вроде Мака смогут звонить, когда захотят, и отыщут ее везде. Кроме того, в ее план не входили оружие или сотовые. Она не была уверена, удастся ли он и достаточно ли остроумен, но это был ее план, и следовало его придерживаться.

Бо Редфорд почти наверняка будет сидеть за столом «Стайлиттос» с матерью, Виком, другими шишками и Полли Парсонс. Полли, разумеется, и глазом не моргнув, перенесла романтические чувства с Крысиного Короля на его сыночка. По крайней мере так утверждала Стелла вчера вечером, когда позвонила, чтобы подробно изложить все детали поминального приема.

— Ты бы их видела, Лейси! Так и висели друг на друге, а ведь Крысиный Король еще не остыл!

— Не остыл? Черт, да его же кремировали, Стелла. Поджарили.

Лейси приготовила записку для Бо, почти повторявшую анонимное послание, вложенное в конверт вместе с прядью волос. Она специально надела перчатки, когда писала, только для того, чтобы добавить параноидальный, типично вашингтонский штрих.

О чем тут волноваться? Твоих отпечатков нет в полицейском архиве. Пока.

К листу бумаги она прилепила скотчем прядь волос, тех самых, которые после стрижки собрала и перевязала ленточкой, и ниже вывела крупными буквами:

ВПЛЕТИ ЭТО В СВОЙ ХВОСТИК, ШАМПУНЬ-БОЙ!

Лейси сложила листок, запечатала в конверт и сунула в сумочку.

Последний взгляд в большое зеркало подтвердил, что она готова.

Показ проходил в отеле «Ли-Вуд-Парк», в северо-западной части Вашингтона. Расположенный поблизости от Национального зоопарка, он производил впечатление гранд-дамы. Высокие башни парили над городом, а любовно ухоженные сады утопали в многоцветье роз и ирисов. Лейси приостановилась, чтобы полюбоваться цветочными россыпями в закатных лучах. Тонко пахнущие ирисы переливались всеми оттенками радуги, от палевого до дерзко-золотого. Белые и застенчиво-розовые уступали в количестве ярко-пурпурным. До чего же не хотелось заходить внутрь!

Сегодняшний сбор средств должен был пойти на культуру в школах округа, и, очевидно, выбор объекта был достаточно мудрым, судя по одежде собравшихся.

Уже сам лозунг «Культуру — в классные комнаты» был позитивным и современным.

Лейси прошла через металлодетекторы на входе в бальный зал. К сожалению, охранник, проверявший имена приглашенных, не смог найти фамилии Лейси в списке допущенных представителей прессы, и ей пришлось переминаться у входа минут десять, прежде чем появился кто-то из организационного комитета, чтобы впустить ее.

Вне всякого сомнения, милые шуточки Бет Энн Вудворт.

А сама Бет Энн Вудворт в это время молила Бога, чтобы никакие важные дела на Капитолийском холме не задержали ее драгоценных моделей. Самый жуткий кошмар любой светской хозяйки в Вашингтоне — внезапно узнать, что почетный гость, вместо того чтобы украсить ее эксклюзивное суаре, с жаром обсуждает в конгрессе проблемы какой-то забытой Богом страны или голосует за липовое снижение налогов.

Пройдя контроль, вашингтонские знаменитости и деятели модного бизнеса могли свободно общаться в спокойной, не обремененной лишней охраной атмосфере. Парадный бальный зал «Черри блоссом» был декорирован большими фресками с цветочными композициями и вашингтонскими пейзажами. Сотни розовых азалий в позолоченных горшках дополняли цветочные мотивы. По обе стороны подиума были расставлены столики из дорогих пород дерева.

Зал был окружен лабиринтом комнат, где проходила обычная предпоказная суматоха. Раскрыв журналистское удостоверение, Лейси пошла по коридору, чтобы немного освоиться и поздороваться со Стеллой.

Моделей причесывали и гримировали, перед тем как направить в смежные комнаты, переоборудованные в импровизированные гардеробные для женщин и мужчин, где от стены до стены тянулись тремпели с одеждой. Лейси оказалась в настоящей психушке, где с десяток стилистов «Стайлиттос» в бешеном темпе скручивали, закалывали, поливали лаком и муссом и взбивали волосы, почти доводя себя до асфиксии от ядовито пахнувших спреев. Лейси заметила Стеллу, заплетавшую в косу «колосок» гладкие темные волосы Марши Робинсон. Стелла помахала ей рукой. Марша увидела Лейси в зеркале и вяло пошевелила пальцами. Похоже, она не держала на Лейси зла.