Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 3

– Нам нужно поговорить, – заявила она, остановившись посреди гостиной.

– Я так и понял, садись, – он указал на диван.

Она села, мучительно раздумывая, как начать. Ему хотелось ей помочь или хотя бы убрать напряжение. Он подошёл к дивану и присел перед ней на корточки.

– Нет, подожди, – предупредила она его желание взять её за руку, – Когда ты прикасаешься, у меня в животе происходит что-то невообразимое, в голове тоже, такое впечатление, что плавятся мозги, а ещё дрожат руки и ноги, – бесхитростно описала она симптомы возбуждения, – А мне нужно сосредоточиться на разговоре.

– Хорошо, – согласился Стас, подтянул стул и уселся напротив.

Барон разместился посредине, посматривая то на девушку, то на парня, ещё не решив, кого из молодых людей осчастливить своей благосклонностью.

– Я вчера долго думала перед сном, и поняла: то, что произошло между нами вчера… тогда… вечером… – начала Светлана.

– Поцелуй. Это называется – мы целовались, – помог он ей.

– Я знаю. Я не целовалась… никогда так… да вообще никак. Но я знаю, как это называется, и знаю, что бывает потом. И нам нельзя продолжать дальше, – добавила она быстро и решительно.

– Почему? – удивился Стас.

– Видишь ли, я боюсь, что мне понравится быть с тобой, я привыкну, и не захочу, чтобы ты исчезал из моей жизни.

– И почему, по твоему мнению, я должен исчезнуть?

Стас откинулся на спинку стула. Её суждения его забавляли. Света напряжённо теребила пуговицы на серой кофточке, мысленно подбирая нужные слова. Кот решил, что будет лучше, если она потеребит его, а не какую-то кофточку мышиного цвета, и с грацией, насколько позволял вес, запрыгнул ей на колени. Казалось, Света это не заметила, но руки машинально погрузились в мягкую шерсть, подсознание восприняло сигналы умиротворения, она продолжила, бессознательно немного отпуская напряжение:

– Стас, ты замечательный парень, добрый, отзывчивый, к тому же очень красивый…

– Это преступление? – пошутил он, любуясь хрупкой девушкой с огромным котом, который не помещался у неё на коленях. Свешивалась то голова, то лапы, она неосознанно пыталась его удержать, не забывая поглаживать.

– Не перебивай, – одёрнула она Стаса, – Я хотела сказать, что такой парень, как ты, достоин другой девушки, которая соответствовала бы ему. Я не соответствую. Я некрасива, и не спорь, в зеркало я смотрелась, но не это главное. С лица воду не пить, как говорила бабушка. Я… как это сказать… нечистая, испорченная. Ты сам знаешь. Я недостойна тебя, да и никого другого. После того, что со мной произошло, я поняла, что буду всегда одна, то есть без парня. Я не хочу никого обесчестить своим присутствием. Я знала, что если со мной кто-то захочет встречаться, я должна обязательно ему сначала всё рассказать. Какая будет реакция, нетрудно догадаться. Поэтому я не собиралась ни с кем встречаться. И тут появляешься ты, я тебе всё рассказываю, а ты меня целуешь. Это неправильно.

– Света, когда вчера я услышал от тебя слово «простоволосая», я был удивлён. Но после сегодняшних «испорченная» и «обесчестить», я просто уверен, что ты либо свалилась с другой планеты, либо пришла из прошлого. Света, оглянись вокруг, ты забыла, в каком мире мы живём?

– Мы не должны оправдывать свои поступки временем, в котором живём, – твёрдо возразила она, – Времена разные, но люди-то одинаковые, мы не превращаемся в животных, душа, сердце и совесть у нас остаются.

– Ты самая чистая и порядочная девушка, какую я знаю. А знаю я немало, поверь. И ты не виновата в том, что с тобой произошло, – попытался убедить её он.

– Кто знает? Может, я должна была поступить по-другому. Может, я должна была поговорить с тем парнем, а не демонстративно от него отворачиваться. Я задела его гордость на глазах друзей, и он наказал меня, жестоко. Но, наверное, ему так надо было, чтобы не потерять авторитет.

– Авторитет твари. Света, ты всегда оправдываешь людей, что бы они ни сделали?

– Я всегда стараюсь понять, почему они это сделали. Найти и объяснить причину поступков. А если этот поступок касается меня, то прежде чем осуждать других, разобраться в себе. Вот и с тобой. Я всю ночь думала, почему ты так поступаешь, и поняла. Ты испытываешь ко мне жалость. Я вызвала её своим рассказом. Но я не хочу, чтобы меня жалели. Ты в том числе. Поэтому, давай останемся просто друзьями, или расстанемся. То, что ты вчера делал со мной, можно делать только с тем, кого любишь, а не жалеешь.

Она замолчала. Слова высказаны, напряжение отпустило, и она теперь просто сидит и смотрит на него своими удивительными глазами цвета гречишного мёда. Он сталкивался со многими людьми, мог заглянуть в тайные глубины людских душ. Но никого, даже отдалённо похожего на это существо, не встречал. Может быть, бабушка, своей жертвенностью и обострённым чувством вины перед дочерью чем-то напоминала ему эту девушку. Восхитительную, неповторимую, с внешностью и душой ангела. С несовременными принципами и суждениями, с неожиданной житейской мудростью. Он рассматривал её как нечто чудесное, что только могло произойти с ним в жизни. Видимо Бог, одаряя или наказывая его необычными способностями, решил показать, что среди испорченных, самовлюблённых и эгоистичных душ, которые в основном встречались на его пути, есть и такие: наивные и светлые. Теперь выбор Станислава. Как же распорядиться этим неожиданным открытием серо-золотого цвета? Одно знал точно: он очень пожалеет, если посмеет обидеть её или потерять.

Коту очень не понравилось, что девушка гладит его молча. Видимо, ему действительно нужно общение. Презрительно задрав хвост, он скользнул с колен Светланы, посидел в задумчивости посредине, и забрался к Стасу, словно передавал эстафету разговора. Света тоже ждала, когда он хоть что-то скажет. Смотрела в его глаза, обжигающие расплавленным серебром, смотрела с тоской и затаённой надеждой, и ждала, давая ему время подобрать слова. А он давно знал, что скажет, и сейчас просто любовался её мятежным выражением.

– Света, я не люблю много говорить и не умею объяснять так доходчиво, как ты. Но, надеюсь, поймёшь. Мне всё равно, что было с тобой раньше, я испытываю к тебе всё, что угодно, только не жалость. Боюсь, если назову это любовью, ты не поверишь. Я и сам не берусь судить. Но я знаю совершенно определённо: ты необыкновенная девушка, ты мне очень нравишься, и я хочу, чтобы ты была со мной, – объяснил он терпеливо и непререкаемо, – А если говорить о жалости, то это чувство впору испытывать ко мне. Если бы ты знала, как я мучаюсь от желания расплести наконец-то твою чёртову косу, зарыться в твои волосы руками и поцеловать тебя. Иди ко мне, – он сбросил с колен кота и протянул руку, давая ей возможность принять приглашение или уйти от него.