Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 3

– Можно, только он есть не будет. Так что не переводи продукты. Он привык к «Вискас». Сейчас дам. Ох, и достал ты меня, Барон! Когда же я тебя сдам хозяйке?

И, словно отвечая на вопрос, в большой комнате раздался телефонный звонок. Стас вышел и долго разговаривал. А вернувшись, сообщил:

– Вера Степановна не вернётся.

– Как! Что случилось! – испуганно воскликнула Света.

– Ничего не случилось, по крайне мере, со здоровьем. Через три дня приедет дочь бабы Веры, заберёт кота, цветы. Она подаёт объявление о продаже квартиры. Вера Степановна согласилась переехать жить к дочери. Давно пора. Ей уже восемьдесят, одной тяжело, дочка далеко, а я не набегаюсь сюда, мне своей бабули хватает.

– Понятно, – выдохнула Света и опустила голову.

– Эй, ты что? Ты боишься, что мы не будем видеться? – как всегда моментально угадал он её мысли, – Даже не думай. Я встречаюсь с тобой не потому, что присматриваю за квартирой. Мы найдём возможность для встреч. А вообще я собираюсь познакомить тебя со своей ба. Думаю, ты ей очень понравишься.

– Правда? – недоверчиво переспросила Света.

– Клянусь, – убедил её Стас невозмутимой улыбкой и чарующим сиянием серых глаз, глядя в которые, она поверит всему.

– Ты как-то говорила, что в городе тебе не хватает общения с животными. Пойдём гулять в зоопарк, – пригласил Стас после завтрака.

– Ух, ты! Не была в зоопарке с десяти лет, наверное.

– А вообще где-нибудь была? Ты третий год в Москве.

– Ты знаешь, всё как-то не получалось.

– Будем исправлять. Здесь много интересных мест, и не обязательно много платить, чтобы их осмотреть. Я тебе как-нибудь покажу.

Они провели вместе чудесный безмятежный день, по крайне мере таким он оказался для Светы. Она наслаждалась скупым ноябрьским солнцем, наслаждалась присутствием любимого человека, его заботливостью и неизменной предусмотрительностью во всем. Он быстро вывел её из террариума, когда понял, что она панически боится змей; он не возражал, когда она надолго задержалась возле аквариумов, любуясь экзотическими рыбками; он с поразительной прозорливостью угадал её любимые блюда в кафе, куда они зашли пообедать. Стасу тоже хотелось наслаждаться безмятежностью счастливого дня, но какое-то томительное неприятное предчувствие тяготило его с того момента, как они вышли из квартиры. Сначала он списывал это на вчерашний суматошный вечер, потом искал оправдание в толпе людей в метро, считая, что рядом оказался очень обеспокоенный человек, который передал ему своё беспокойство.

Медленно гуляя по зоопарку, наблюдая за сменой эмоций на счастливом личике Светланы: удивление, восхищение, восторг, он немного забылся и успокоился. Но когда подходили к квартире, вдруг ощутил, как пересохло в горле, а сердце забилось тяжело, тоскливо, словно чувствовало что-то. Что? Света рядом, счастлива и спокойна. Значит, бабуля!

– Светлана, – произнёс он, когда они вошли в подъезд, – Я должен с тобой попрощаться. Мне нужно домой.

– Да, конечно, – улыбка на её лице слегка померкла, но сердце было переполнено счастьем, и это его радовало.

– Завтра увидимся. В шесть я буду в квартире. Ты придёшь?

– Ты назначаешь мне свидание? – игриво спросила она.

– Я просто хочу тебя увидеть, – серьёзно ответил он.

– Спасибо за чудный день, – она обвила его шею руками, не желая отпускать.

– И тебе спасибо. До завтра, – он поцеловал её, расцепил руки, и, улыбнувшись на прощанье, быстро сбежал по ступенькам.

Оторвавшись от Светланы, Стас отчётливо понял, что ему нужно быть дома. Бросившись под колеса, он остановил проезжающее такси, не дожидаясь лифта, вбежал на четвёртый этаж, открыл дверь. В нос ударил отвратительный запах её духов. Мать недавно была здесь.

Сорвав куртку, Стас вбежал в комнату бабули и, увидев пепельно-серое лицо старушки, лежащей с закрытыми глазами на кровати поверх покрывала, бросился к ней.

– Ба, что случилось, что с тобой, тебе плохо?

Она приоткрыла глаза, тяжело вдохнула и слабо прошептала:

– Сердце прихватило. Я уже выпила таблетки. Не переживай.

– Что здесь произошло? Она приходила?

– Ничего, ничего, – слабо проговорила Надежда Егоровна, закрывая глаза.

А Стас «увидел» искажённое злобой лицо матери, «услышал» её крик: «Ты хочешь меня бомжом сделать? Что ты за мать? За что ты лишила меня наследства и отдала всё этому ублюдку? Я подам на тебя в суд, но добьюсь справедливости». Он всё понял, не хотел это «смотреть», потому что чувствовал гораздо более важное: его ба умирает. Он рванул к телефону, вызвал «скорую». Потом вернулся к бабуле, взял за руку.

– Что-то плохо мне, Стасик, – проговорила старая женщина и, пытаясь стереть с лица внука выражение смертельной муки, слабо улыбнулась.

– Ба, держись, я вызвал «скорую». Тебе помогут, ты только дождись! Ба!

Он обнял её, прижал к себе, и вдруг почувствовал, как неестественно обмякло тело, услышал затруднённое поверхностное дыхание, и то, как слабо бьётся сердце.

– Ба, не умирай, слышишь, у меня же никого нет, кроме тебя. Не умирай! – пытался докричаться Стас.

Он так боялся её потерять, так хотел облегчить её боль, хотел помочь. Судорожно прижал к груди, вливая собственные силы в измождённое тело женщины. Но сил требовалось слишком много. И вот он уже сам с трудом ловит ртом воздух, который, превратившись в густую массу, кажется, не попадает в лёгкие, горящие сухим огнём. Он чувствует, что его сердце, в такт бабушкиному, бьётся с перерывами, и то трепещет, как птица, пойманная в силки, то останавливается совсем. Он понимает, что ему всего лишь нужно оторвать руки от умирающей женщины, и сразу станет легче. Но он боится, что потеряет её, если отпустит.

– Стасик, – раздаётся слабый голос бабушки.

Сквозь пелену слёз он смотрит в её неожиданно ясные глаза.

– Не делай этого, не надо, – говорит Надежда Егоровна, вдруг понимая, что происходит.

– Ба… – пытается говорить Стас.

– Нет!

И неизвестно откуда взялись силы, но женщина так отталкивает от себя внука, что он, пошатнувшись, вдруг навзничь падает на пол. А может, у него не осталось сил держаться на ногах. Он с ужасом понимает, что не может подняться с пола, даже пошевелиться не может. Руки и ноги конвульсивно дрожат, в голове плывёт.

И сквозь этот туман сознания, он видит бабулю. С лёгкой улыбкой она идёт к нему и протягивает руки. А он с удивлением осознает, что не лежит на полу, а стоит. Когда же он успел подняться? Но это неважно. Бабушка жива, вот она перед ним, улыбается. Невероятная радость и невообразимое облегчение заполняют его. Он протягивает руки навстречу бабушке. Но вдруг её заслоняет какой-то старик. Высокий, сухопарый старик с длинными седыми волосами и белой клиновидной бородой. Он тоже улыбается Стасу.