Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4

В конце второй недели я самостоятельно могу заняться стиркой. Это целая эпопея для меня, потому что постирать вещи можно в ванной комнате, конечно, руками, используя обычное мыло и стиральную доску. А вот чтобы прополоскать, нужно идти на речку. Это недалеко, метров пятьсот от дома. Речка у них кажется очень мелкой, так как везде из воды торчат камни, даже на средине. Но очень быстрая и очень холодная. В первый же раз, когда я отправилась туда самостоятельно, у меня течением вырвало из рук простынь и в один миг унесло на несколько метров в сторону. Она зацепилась за камни, я попыталась достать, но стоило мне ступить в воду, как ноги свело судорогой. Меня выручили мальчишки, которые играли неподалёку, они бесстрашно бросились в ледяную воду и вытащили мою потерю. В следующий раз я старалась держать вещи очень крепко.

Чем больше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что люди тут живут очень просто, очень бедно, если сравнивать даже с сельской Россией. Исключение составляют мои новые родственники и ещё, наверное, несколько семей, чьи домовладения отличаются от общей убогости. На речку приходится идти почти через весь аул, и я понимаю, что домовладение Шагиевых одно из самых больших и ухоженных. А двухэтажный дом братьев выделяется среди общей массы хижин, слепленных в основном из глиняных кирпичей, как в российской глубинке выделяется, допустим, клуб или здание администрации. Но, несмотря на то, что родственники живут по сравнению с другими очень даже неплохо, жизнь здесь нелёгкая. И я рада, что скоро лето закончится, и мы сможем вернуться в Белгород, где я смогу ощутить такие блага цивилизации, как вода, бегущая из крана, горячая ванна, обычный чёрный хлеб и сливочное масло из магазина.

На следующей неделе день рождения у младшего сына Акмаля, ему исполняется пять лет. В честь этого намечается празднование с большим количеством приглашённых. Три дня мы с Надирой проводим в доме Зухры, помогая ей готовить, убирать, а заодно следить за тремя её детьми. По-другому нельзя, она же помогала готовить мою свадьбу!

Не успели отгреметь именины малыша, как приближается годовщина свадьбы старшего сына. Нурмат и Абигайль вместе живут уже пятнадцать лет. Для меня все праздники сливаются в постоянное нахождение на кухне в толпе не говорящих по-русски женщин. От этого я очень устаю и физически и эмоционально. Да и растущий ребёнок даёт о себе знать. А ещё меня очень тяготит то, что я практически не вижу мужа. Даже не знаю, где и с кем он проводит все дни. Мне сообщается, что с братьями. Я ничего не имею против его общения с родственниками, но иногда так хочется оказаться с ним рядом, поговорить, прижаться к плечу. Но днём, даже если я вижу его, позволить такую вольность по отношению к мужчине, да ещё на глазах посторонних, я не имею права. А в спальне либо я засыпаю, не дождавшись его, либо он уже спит, когда я возвращаюсь после того, как помогу убрать посуду с праздничного стола. И у нас остаётся только несколько минут для общения, когда я прихожу его будить утром, после традиционного подметания улицы и приготовления завтрака.

В один из таких моментов и состоялся разговор, который перевернул всё моё представление о нашем будущем.

– Рустам, уже август, думаю, нам пора возвращаться. Тебе ведь нужно устроиться на работу, – говорю я, подавая мужу рубашку.

– Возвращаться куда? – спрашивает он недоуменно.

– Как куда, в Белгород, конечно!

– Зачем нам туда возвращаться? – всё так же недоумевает Рустам.

– Чтобы жить, работать, – чувствую, как меня охватывает тихая паника.

– Нам есть, где жить, у меня уже есть работа, мы никуда не едем.

– Как!!! – я сажусь на кровать, так как ноги не держат.

– А с чего ты взяла, что я собираюсь возвращаться в Россию? Я никогда не говорил этого.

– Но я думала…

– Даша, думать должны мужчины. А женщины принимать их решения.

– Но ты не сказал мне о своём решении.

– И что бы это изменило? Ты не вышла бы за меня замуж? Не поехала бы со мной? Убила бы ребёнка? Что? – чувствую, он злится.

– Ничего, – вдруг понимаю я. – Но как же моя учёба?

– Зачем она тебе? У нас женщины не работают, они заботятся о детях и о доме, деньги должны зарабатывать мужчины.

– Но где ты будешь здесь работать? Я знаю, что отсюда люди уезжают, потому что нет работы.

– Вот именно поэтому у меня работа есть. Все едут в Россию на заработки, а языка не знают, у нас последнее время плохо было с преподаванием русского. Я специально получил эту профессию, чтобы преподавать в таджикской школе русский язык, место мне здесь уже гарантировано. Даже больше: вечером я буду вести курсы для взрослых. Так что без работы не останусь. И здесь я буду уважаемым учителем, «маллим», а в России кем? Одним из бюджетников, которому платят копейки, неудачником. Нет. Уволь. И, к тому же, я младший сын, по праву наследования этот дом принадлежит мне. Так что, Дарига, у нас здесь есть и дом и работа, и никуда ехать не нужно.

– А как же я? Я не думала, что в Россию больше не вернусь, у меня даже зимней одежды и обуви нет.

Рустам смеётся:

– Даша, ты забыла, где находишься? Нашла проблему! Тут ни у одной женщины нет зимней одежды и обуви.

– Но почему? Ты говорил, что зимы здесь не суровые, но они есть.

– Наденешь на себя несколько платьев, как делают таджички, вот и вся зимняя одежда, а на ноги надевают тёплые носки из овечьей шерсти. А вообще, женщине некуда ходить зимой, она должна сидеть дома, поэтому ей не нужны тёплые вещи.

Я не знаю, что сказать. Как в известной мужской байке: идеальная жена – босая, беременная и у плиты. Для меня всё подходит! Но я сама загнала себя в эту ловушку, винить некого. Молчу, прокручивая в голове, что теперь моя жизнь здесь, что я никогда не увижу тётку, что моя мечта сбежать из села и жить в квартире в большом городе теперь никогда не осуществится. Я даже работать не смогу! Я должна буду посвятить всю свою жизнь бесконечному сельскому хозяйству. Даже не замечаю, что по щекам текут слёзы.

– Птичка моя! – Рустам обнимает за плечи, – Всё будет хорошо, ты скоро привыкнешь здесь. Я тебя люблю, слышишь, я очень тебя люблю.

Улыбаюсь, вытираю слёзы. Что это я! Что я раскисла! У меня есть самое важное, что только может быть у женщины – любовь. А скоро будет ребёнок от любимого человека. Ради этого стоит жить и смириться с любыми условиями.

Мне кажется, последнее время я только и живу ожиданием ночи. Во-первых, я могу наконец-то отдохнуть, только ночью я не вижу бесконечной толпы родственников. Только ночью, в объятьях любимого я понимаю, что в моей жизни не всё так плохо и волна усталости, а порой и отчаянья, отступает под его нежными руками, его ласковыми губами. Его слова заставляют забывать об обидах, испытанных днём, о несправедливых упрёках, которые так и сыплются на меня от свекрови. Несмотря на все старания, у меня никак не получается быть примерной невесткой и образцовой женой, «чтобы все соседи завидовали». То мясо у меня сухое, то хлеб непропечённый, то белье недостаточно тщательно постирано. Я стараюсь сдерживать себя, не отвечаю на её упрёки, но иногда не выдерживаю, пытаюсь защищаться и оправдываться, в ответ получаю презрительную гримасу и пренебрежительное молчание на несколько дней. А так как поговорить здесь мне совсем не с кем, не считая десятилетней Медины, через некоторое время я сама стараюсь наладить отношения и униженно прошу прощения. Свекрови это очень нравится. Медина часто приходит к «биби» – бабушке – в гости, и любит подолгу сидеть рядом со мной, пока я сбиваю масло или чищу овощи, и слушать мои рассказы о России. Я уже рассказала ей всё из своей жизни и теперь просто придумываю истории, чтобы не забыть русский язык, так как со свекровью не столько говорю, сколько слушаю её поучения.