Кристи Доэрти - Конец игры

Она наклонилась вперед, тихо ужаснувшись. Ее волосы были в беспорядке.

Она пригладила их пальцами, избавившись от диких колтунов.

Не захотев больше смотреть на себя, она поднялась на пустой стол, отперла окно и толкнула его, впуская прохладный ночной ветерок.

Было уже очень поздно. Но она не чувствовала себя уставшей. Она никогда не была более живой. Ее тело переполняло радостью. Картер был дома.

Они по-прежнему в беде. Те же проблемы, которые были вчера, будут ждать их завтра. Но она пройдет через них. Теперь, когда она вернула его обратно.

Она сидела, скрестив ноги на столе, подперев рукой подбородок, смотря в даль на тихий сад. Вдали ночные птицы пели свою печальную песню.

В уме она вспоминала все, что произошло пока его не было. Похороны ее бабушки.

Ее наследство. Рейчел.

Больше всего Гейба.

Ее сердце сжалось от воспоминаний. Она должна рассказать Картеру, что наделала. Что если он не поймет? Что если потом он будет смотреть на нее по-другому?

Позади нее, дверь спальни распахнулась. Элли повернулась.

Картер стоял в дверном проеме с полотенцем на плечах, его волосы были влажными и волнистыми. На нем были темные брюки Киммерии. Он оставил свою футболку расстегнутой и ее взгляд упал на его мускулистую грудь и плоский живот.

Один взгляд на него заставил ее пульс участиться.

Он был идеален.

Его глаза изучали ее лицо, все линии ее тела.

Он не сказал ни слова. Бросив свое полотенце на пол, пересек комнату в четыре больших шага. Она соскользнула со стола и они встретились в поцелуе.

Это был поцелуй, о котором она мечтала. Столь долгожданный.

Он, наверное, тоже о нем мечтал, потому что его губы были требовательны. Страстными. Он притянул ее к себе, крепко сжав в своих объятиях. Его тело было теплым и влажным после душа.

Его губы дразнили ее, пока ее губы не разомкнулись. На вкус он был, как паста с перечно-мятным вкусом. Его мягкое дыхание наполнило ее легкие, и она никогда больше не хотела дышать чем-то, кроме него.

Она прижала руку к теплой коже его груди и почувствовала, как его сердце бьется под кончиками пальцев. Его ритм был настолько сильным и быстрым, таким же, как и ее собственный.

Его глаза потемнели.

— Элли, — прошептал он. — Я столько раз мечтал об этом. Скажи мне, что я не сплю сейчас.

Тоска в его голосе заставила мышцы ее живота напрячься. Что-то глубоко внутри нее болело, когда он смотрел на нее так.

— Это реально, — ответила она, так же ему, как и себе.

Дотронувшись до него, она запустила пальцы в его влажные, спутанные волосы и потянула его голову, пока их губы снова не встретились.

— Абсолютно реально.

Она, кажется, не могла остановится, касаясь его. Элли скользнула руками по его теплой коже, чувствуя жесткий четкий рисунок его мышц. Бугорки линии его позвоночника.

Принимая это как приглашение, он скользнул руками под ее топ, поглаживая чувствительную кожу на ее пояснице, пока она не задохнулась.

С отрывистым дыханием, он поднял голову, глядя на нее сверху вниз, его темные бездонные глаза сияли.

— Ты самый удивительный человек, которого я когда-либо знал, — прошептал он. — Я был бы в плену сто лет, если бы знал, что увижу тебя в конце.

Глаза Элли наполнились слезами.

Когда она впервые приехала в Киммерию, не верила, что здесь остался хоть один настоящий человек в мире. Теперь, наконец, она знала, что была не права.

— Я люблю тебя, Картер.

Говорить это по-прежнему было странно; какая-то часть ее закручивалась в агонии ожидая, скажет ли он то же самое в ответ.

Он прижался к ней лбом, глядя вглубь ее глаз. Не было ничего в его лицо, кроме правды. Она никогда не видела ничего красивее.

— Элли, — прошептал он. — Я всегда буду любить тебя.

Элли выскользнула из комнаты Картера сразу после рассвета, оставив его крепко спящим.

Она ненавидела, что приходится покидать его даже на секунду, но Изабелла будет возражать против такого рода внеурочной деятельности.

Даже в такие дни.

Накануне ночью они разговаривали часами. Целовались часами. Упивались возможностью быть вместе.

Он рассказал ей больше о плене.

— Хуже всего была изоляция, — сказал он, поглаживая кончиками пальцев ее плечо. — Несколько дней никто не разговаривал со мной вообще. Двадцать четыре часа тишины. Голова идет кругом.

Он настаивал, что было не так плохо, как звучит. Но что-то в том, как он избегал ее взгляда, подсказывало, что он защищал ее от реальности.

Картер хотел узнать все новости, касющиеся Элли, тоже. Когда она сказала ему об Рэйчел и Николь, его брови поднялись.

— И ты на полном серьезе говоришь мне, что не знала? Черт побери, Элли. Они являлись самой очевидной парой, которую я когда-либо видел.

— О Господи, ты тоже знал? — Она не могла поверить в это. — И ты не упоминал об этом?

— Завтра, — сказал он, — напомни мне указать, что небо — голубое и трава — зеленая и некоторые другие действительно очевидные вещи.

Она ударила его подушкой.

Некоторое время спустя она рассказала ему про Гейба.

Они лежали в его кровати бок о бок. От его тела исходило тепло.

Он было задремал вначале, но когда она добралась до той части, где Гейб оказался на крыше, моментально открыл глаза.

Она сохраняла голос ровным, не выдавая эмоций насколько возможно; и все-таки он внимательно глядел на нее, когда Элли рассказывала ему, как Гейб угрожал ей. Ледяной ужас, который почувствовала.

— Я была так напугана, — прошептала она. — Он бы убил Зои, Картер. Я знаю, убил бы.

Нежно прикасаясь, он отодвинул прядь волос с ее глаз, чтобы видеть ее лицо. — Что произошло?

Она с трудом сглотнула.

— Я ударила его под нужным углом, наверное. Он смотрел на Зои, так что меня не заметил и он просто… упал.

Она так и не описала глаза Гейба — когда он потянулся к ней, как будто она могла спасти его.

Или, возможно, взять ее с собой.

Она бы никому не рассказала.

Но Картер, казалось, понял, что там было больше, чем она могла сказать. Он схватил ее в охапку и крепко сжал.

— Ты правильно сделала, Элли. — прошептал он. И она надеялась, что это было правдой.

Наконец, лишь на восходе он заснул. Но Элли не хотела отдыхать.

Она пришла в столовую слишком рано для завтрака, но другие уже были там — Лукас и Кэти сидели рядом с Зои, Рэйчел и Николь делили на двоих тарелку с тостами.

— Вот ты где, — сказала Кэти. Ее зеленые кошачьи глаза светились знанием. — Тяжелая ночка?

Лукас фыркнул, и Элли покраснела.

— Заткнись, Кэти, — ответила она мягко.

— Сегодня занятий не будет, — объявила Зои, когда Элли положила себе большой кусок яичницы.

— Серьезно? — спросила она с полным ртом. Хотя, в последнее время образование в Киммерийской Академии интересовало всех меньше всего.