Нина Соротокина - Прекрасная посланница

Так вот оно что! Варвара Петровна уши прожужжала про то, что Матвей влюблен без памяти. Деву от всех скрывает, но планы имеет серьезные. А как же – дом покупает и собирается гнездо вить. И кто же у нас добропорядочная перепелочка, сладкоголосая соловьиха или, скажем, трудолюбивая ласточка? Она у нас, оказывается, кукушка-авантюристка! Ну, Матвей, ну, романтик, ну, идиот! Вечно он влипает в какие-то пряные истории! Неожиданно для себя Родион расхохотался.

– Вот что, дорогой Петров, повтори-ка мне теперь все с самого начала.

На этот раз доклад агента был выслушан с полным вниманием, Родион буквально входил в каждую деталь, и только после того, как картина в целом прояснилась, он осторожно начал увещевать Петрова, что Козловский всего лишь шалопай и бабник, но никак не «подлый изменщик».

Петров послушно кивал. Внешне казалось, что уверения Люберова достигли цели, но угадать, что на самом деле таилось в душе сыщика, было невозможно.

– Я вообще-то посоветоваться пришел, – сказал он наконец строго. – Я уже два отчета написал, но пока не отослал их по инстанции. Здесь вот какое затруднение. Во-первых, их сиятельство мне относительно Шамбера четких указаний не давали, а потому могут разгневаться. А во-вторых, и это главное, дело-то не окончено. Их сиятельство горяч сверх меры. Заарестует Шамбера раньше времени, а предъявить-то ему будет нечего. И опять же вся работа втуне.

– С отчетами нужно повременить, – перебил агента Родион. – Здесь я с тобой совершенно согласен.

Ответом на эту реплику был настороженный взгляд Петрова.

– И опять же… Трудно мне одному за всем уследить.

– Я помогу. Будем, как прежде, работать вместе, – излишне бодро воскликнул Родион и дружески ударил агента по плечу.

Внутренний голос советовал Петрову принять помощь. Уж если Люберову не верить, то самому государству веры нет. А если нет веры государству, то какой же он, прости господи, агент и фискал на службе их величества?

– Спасибо, Родион Андреевич. Я принимаю вашу помощь. Но с условием. Вы даете мне честное благородное слово, что не посвятите князя Козловского в нашу тайну. А я, в свою очередь, попридержу до конца операции мои отчеты.

– Я даю вам честное слово, – твердо сказал Люберов. – Я помогу вам поймать и уличить Шамбера, но вы из ваших отчетов вымараете имя Матвея Козловского.

– То есть отчеты надо переписать заново?

– Именно.

На этом и расстались, условившись встретиться при появлении новой информации. Родион с легкостью дал Петрову слово, более того, его устраивала эта ситуация. Привлеки он к задержке Шамбера Матвея, вся операция бы вышла из-под контроля. Разбираться, что там было на самом деле – простая интрижка или высокая любовь, – было некогда, а вот в том, что Матвей ради спасения своей возлюбленной наломает дров кучей до небес, сомневаться не приходилось.

Единственное, что Родион мог сделать для друга, это спасти мадам де ла Мот от Тайной канцелярии. К осуществлению этой задачи он и приступил немедленно.

О том, что Шамбер готовит «заключительный аккорд», Петров узнал от Сидорова, к которому заглянул в четверг вечером. Заглянул просто так, на всякий случай, а улов оказался значительным. Пятнадцать минуту, не меньше, они точили лясы не о чем, пока, наконец, Петров угрозами буквально выдавил из унтер-офицера нужную фразу.

– Завтра ночью я буду нужен Шамберу.

– Что же заранее меня не упредил?

– Я сам только сегодня узнал. А теперь вот упреждаю. Задание простое. Я должен буду ждать ночью на Фонтанной речке за Симеоновским мостом. Там, где лес.

– А зачем ты будешь там ждать?

– Это мне неведомо.

– Ну ладно, ты будешь ждать в лодке. А где? Там какой-нибудь ориентир есть?

Сидоров подумал, вначале отрицательно покачал головой, потом все-таки сознался.

– Старая кузня на другом берегу. Сейчас она вроде бездействует.

– Шамбер задаток дал?

Сидоров воздел очи горе, словно намереваясь на потолке прочитать искомую сумму.

– Нет. Обещал расплатиться на месте.

– Да за что расплатится-то?

– Это мне не ведомо.

– И много посулил?

Сидоров опять уставился на потолок, но потом все-таки

назвал цифру. Даже если он ополовинил сумму, даже если на нолик скостил цену своему ночному пребыванию в лодке, видно было, что дело предстоит нешуточное.

Петров пошел к Люберову и, слава Всевышнему, застал его на месте. Господин Люберов сразу предложил помощь, но сказал, что полицейских драгун привлекать к операции не гоже, они бестолковы и все дело могут испортить, а он, де, возьмет с собой пару верных людей, и в назначенный час они явятся на оговоренное место.

Петров попытался возразить. Что значит «верные люди»? На подобные операции надобно звать не «верных», а казенных людей звать. Но потом все-таки согласился с разумными доводами. Уж вчетвером они Шамбером овладеют. Главное, понять, что он, негодяй, замыслил. Надо застукать его на месте преступления, арестовать и передать в руки их сиятельству.

Добавим еще, что Сидорову все-таки было ведомо куда больше, чем он сообщил Петрову. Унтер-офицер понимал, что затеяно убийство. И не важно, что сам он отказался взять в руки пистолет. Шамбер на полуслове не останавливается. Или он другого убийцу найдет, или сам исполнит эту обязанность. Но сам-то Сидоров не такой дурак, чтобы выбалтывать все этой крысе-фискалу.

И еще Шамбер обмолвился, что в означенную ночь убьет своего врага, за которым давно охотится. Для порядка он спросил у француза, кто этот враг, на что и получил резкий ответ: «А это не твоего ума дело». Да ради бога… Большие знания, большие печали. А Сидоров о себе с гордостью говорил, что он не любопытен.

О том, что взял с собой мало людей, Люберов пожалел сразу же, как только Шамбер неожиданно для всех всадил пулю в грудь Дитмера. Когда секретарь появился в условленном месте, Родион думал, что сейчас пойдет длинный разговор, какая-то дипломатическая торговля. С превеликой осторожностью они втроем (третьим был сослуживец по манежу, поручик Вебер) приблизились к опушке леса. Хорошо еще, что вокруг кусты стояли стеной. Ротмистра Пушкова еще загодя отправили на противоположный берег в пустую кузню для наблюдения. Разумеется, у Пушкова в прибрежных кустах была спрятана лодка.

Кажется, все предусмотрели, и вдруг выстрел. А тут случилась и вторая накладка. Петров всех предупредил, что близко к объекту ему подходить никак нельзя, поскольку от лежания в камнях он схватил простуду, а потом сам же свой наказ и нарушил. Мало того, что в азарте он вылез вперед, так еще и чихнул от излишнего возбуждения. Чихнул и присел в ужасе, закрыв ладонью рот. Родион только рукой махнул, мол, уведи Шамбера подальше. Агент понял все без слов.