Ирина Глебова - Рокировка судьбы

Тот, кого называли Антонием, медленно повернул голову к ней, их глаза встретились. Сначала нерешительно она произнесла, словно спросила:

– Александр?

И когда его глаза зажглись странным светом, а губы искривились то ли от радости, то ли от боли, она уже громко, не сдерживаясь, воскликнула:

– Саня!

Антоний энергично вытер грудь, спину, плечи, стал просушивать полотенцем волосы. Он слышал лай и радостное повизгивание псов – те бегали где-то по двору. Вдруг ему показалось, что в эти два голоса вплетается третий, более хриплый. Он удивлённо повернул голову.

По аллее из можжевелового кустарника к нему шла Леночка. В серебристом платье, как во сне, который он видел…

Антоний ещё не понял, откуда пришло к нему это имя? Когда и какой он видел сон? Воспоминания, возвращаясь, чиркнули, как молния, но ещё не осветили его разум. И в это время Леночка позвала его:

– Саня!

Михаил шёл позади Елены Владиславовны, и когда она так странно повела себя, остановился. Он тоже увидел рисунок на руке Антония, у левого плеча. И подумал непроизвольно: «Красивая татуировка». Но почти сразу разглядел нотный знак. Это был скрипичный ключ, который другим изгибом переходил в изображение сердца. А рядом что-то, напоминающее узкую карнавальную маску… И сами собой выплыли в памяти слова матери: «Наколка у самого плеча… Рисунок в два цвета – лиловый и красный… Фигуры замысловато переплетаются, что-то вроде маски, нотного знака, сердца…» Антоний ничего о себе не помнит. А у отца была контузия в молодости, и тоже потеря памяти…

В этот момент Елена Владиславовна произнесла: «Александр?» Всё сложилось! Да, да, мать говорила: «Он любил какую-то девушку, забыл её от контузии, а потом вспомнил. Эта татуировка – шифр, который поймёт лишь она…»

Она поняла и узнала… Но может ли это быть? Невероятно! Михаил закрыл глаза и представил портрет молодого лейтенанта – портрет, который видит каждый день у себя в кабинете. Открыл и глянул на Антония. Годы сильно меняют человека, иногда неузнаваемо. Но если знать, кто перед тобой, время может отступить, дать увидеть давний, молодой облик… Михаил узнал своего отца – офицера-героя. И то, как Антоний повёл себя во время похищения Саши, и как спас мальчика в своём дворе… Нет, не Антоний – Александр Чаренцов!

Женщина в серебристом платье медленно, не отрывая взгляда, шла к застывшему мужчине. Михаил быстро, почти бегом вернулся к дому. Там, на лужайке Саша играл сразу с тремя курцхаарами. Не сдерживая волнение, улыбаясь, Михаил обнял его за плечи:

– Сынок, иди скорей к Антонию. Иди к нему! Он твой дед!

– Почему ты так говоришь, папа? Дедушка ведь погиб?

– Значит не погиб! И он тоже, как и ты, Александр Чаренцов.

Саша молчал, осознавая услышанное. Но детский ум воспринимает невероятные вещи проще и доверчивее, чем взрослый. Мальчик вдруг улыбнулся и сказал странную фразу:

– Так вот почему Жулик тоже Джульбарс!

Михаил понял его сразу. Крепко обняв сына, воскликнул:

– Молодец. Это последняя точка!

Леночка и Саня, держась за руки, смотрели друг на друга. И обернулись одновременно навстречу почти бегущему к ним мальчику. Мужчина подхватил его на руки, поднял, прижал к себе. Саша, обнимая его за шею, захлёбываясь восторгом, проговорил:

– Ты мой дедушка! Мы оба Александры Чаренцовы!

Три красивые длинноногие собаки бегали вокруг людей. Они чувствовали, что всё у всех хорошо. И тоже радовались, что нашли друг друга.

Конец.