Юлия Николаева - Под прикрытием лжи

Не надумав ничего толкового, я отправилась на кладбище. Зацепок как таковых не было, но внезапная смерть Кормухиной настораживала, особенно при знакомствах подобного рода. На кладбище я прибыла уже в сумерках, блуждать там не хотелось, потому я сразу направилась к небольшой церквушке, стоявшей возле входа. Бабулька, работающая там, отправила меня к некоей Жанне Семеновне, которая сидела в здании неподалеку. Та оказалась женщиной лет сорока пяти, довольно запущенного вида. Чем она тут занималась, ума не приложу.

— Не знаю никакой Кормухиной, — заявила она мне, — и вообще мой рабочий день закончен.

— Ее позавчера похоронили, — не отступала я, несмотря на то, что женщина буквально выставила меня за порог и вышла следом за мной.

— Да, была одна, — сказала Жанна Семеновна, закрывая дверь на ключ, — пойдешь по главной дороге, четвертый поворот налево, там свежие могилы. Если не ошибаюсь, в одной из них ее и закопали. Все, чао-какао.

Оптимизм женщины вдохновлял. Пожалуй, на некоторых работа с покойными действует удивительным образом. Я прошла до нужного поворота, слушая, как мои шаги отдаются в тишине чуть ли не эхом.

— Жутковатое место для вечерних прогулок, — пробормотала я и даже стала тревожно оглядываться, сразу вспомнив, что еще сегодня днем меня пытались убить. Благо, слышимость здесь отличная, да и фонари горят по периметру. Могила Кормухиной оказалась пятой после поворота. Довольно большой участок был уже огорожен заборчиком, видимо, бандит подсуетился. Холмик земли полностью заставлен венками и цветами, среди которых притулилась и фотография погибшей. Я огляделась по сторонам и взяла ее в руки. При свете фонаря женщину можно было хорошо разглядеть, это была блондинка с длинными волосами, что соответствовало внешности дамы, с которой предположительно встречалась Скворцова. Но не это меня насторожило. Чем больше я вглядывалась в ее лицо, тем более знакомой она мне казалась.

— Я ее где-то видела, — задумчиво пробормотала я, и тут меня словно осенило, я залезла в сумку, порылась в ней и извлекла на свет Божий фотографию с вечера выпускников, ту самую, которую позаимствовала из альбома Скворцовой. После всех приключений выглядела она не ахти, но просматриваемо. Некоторое время я переводила взгляд с одной фотографии на другую, а потом тяжело вздохнула. Вот почему лицо женщины показалось мне знакомым. Она была на фотографии, что означало только одно: убитая Кормухина одноклассница Скворцовой и Петренко. Последние сомнения отпали, а в голове начали роиться мысли, выстраиваясь в различные вероятностные цепочки. Главной, конечно, была мысль о Петренко. Тот факт, что он очень глубоко завяз во всей этой истории, был для меня очевиден. Только вот в какой роли выступает? Наверняка, усмотрел в этой ситуации для себя интерес, вот и поспешил провернуть все таким образом, чтобы остаться в выигрыше, подставив, правда, Скворцову и другую свою одноклассницу. Что, если к "Пекарю" приезжал он? Не хотел светиться в истории с компроматом, вот и уговорил Скворцову провернуть всю грязную работу, может, даже дал денег на покупку информации. Потребовал за это часть данных, возможно, самую интересную, а Тамаре ничего не оставалось, как согласиться, иначе бы пришлось идти к Миронову с пустыми руками. Чем дольше я думала обо всем этом, тем больше злилась, а злость, как известно, не лучший советчик. Видимо, именно этим объясняется тот факт, что я достала телефон и, несмотря на то, что было уже около девяти вечера, позвонила Петренко.

— Слушаю, — отозвался в трубке его бархатный голос.

"Вот подлец", — подумала я, но вслух сказала иное:

— Вечер добрый, Ярослав Александрович, вас беспокоит Аня Иванова.

— Я узнал вас, Аня, чем обязан? — он снова перешел на вы.

— Хотелось бы встретиться.

— Опять? — хохотнул он в трубку, — не слишком ли часто мы с вами встречаемся?

— Есть разговор, — отрезала я.

— Хорошо, давайте в кафе "Ля Фам" минут через тридцать. Успеете?

— Я буду там, — ответила я и, положив трубку, поспешила убраться из этого не самого радостного места.

Уже по дороге в кафе я сильно засомневалась в правильности своего решения: что я ему скажу при встрече? Что хоть и не сам, но он убил двух женщин в корыстном стремлении разжиться сомнительной информацией о Миронове? Да он рассмеется мне в лицо и правильно сделает. Но отменять встречу было уже поздно. Я отчаянно махнула рукой, решив, что разберусь на месте.

Возле заведения я обнаружила серебристый "Мерседес" и хмыкнула. Кафе оказалось кондитерской, причем довольно приличного вида. Миронов расположился за одним из столиков, отгороженных друг от друга перегородками.

— Вы вовремя, — сказал он, мельком глянув на часы, — красивые женщины обычно опаздывают.

— Так то красивые, — ответила я, садясь напротив, он рассмеялся.

— Я заказал вам кофе, — кивнул он на чашку на столе, — только что принесли.

— Спасибо, — кивнула я и даже сделала глоток, прицеливаясь к предстоящему разговору. По всему выходило, что сказать мне нечего. Петренко происходящее вроде бы как забавляло, он беззаботно пил кофе, удобно устроившись и никуда не торопясь. Это меня разозлило, потому я выпалила:

— Я знаю, что вы помогли Скворцовой с компроматом.

Если Петренко и удивился, то не показал этого, поставил кружку на стол и с интересом уставился на меня.

— Неужели? Не расскажете мне, каким образом?

— Я не могу этого доказать, — разозлилась я еще больше, — но точно знаю. Ваша бывшая одноклассница Кормухина располагала нужными вам данными, и вы об этом знали. Как человеку не мало известному в городе светиться вам ни к чему, вот вы и заставили Скворцову выполнить всю грязную работу за вас.

— А потом приехал к ней домой, задушил и инсценировал самоубийство.

— Конечно, не сами. У вас достаточно денег, чтобы нанять человека, который сможет это сделать.

— Хорошо, — снова кивнул Ярослав, — Кормухину тоже я убил?

— Вам не нужны свидетели, вот вы и позаботились, чтобы их не было. Только плохо позаботились, у меня есть доказательства того, что в ночь перед смертью Тамары вы с ней встречались.

— Намекаете на видеокамеру возле "Пекаря"? — невинно поинтересовался он, а я покраснела, — так ведь не докажете, что там была моя машина. Издалека номер не разглядеть, а мало ли серебристых "Мерседесов" в нашем городе?

Тут он лучезарно улыбнулся и посмотрел на меня, прихлебывая кофе. У меня же просто перехватило дыхание от его наглости.

— Вы… Вы… — начала я, но тут Петренко перебил меня довольно резко.

— Что я? Слушай меня, девочка, — от добродушного человека в его виде не осталось ничего, голос отдает металлом, взгляд такой, что пробирает до костей, — ты можешь сколько угодно пытаться вешать на меня всех собак, я лучше тебя знаю, что к смерти Тамары или Кормухиной я отношения не имею. Возможно, Миронову очень хочется, чтобы было иначе, не спорю, но это его трудности. А тебе я дам одну подсказку: Кормухину нашли около пяти дней назад, теперь подумай своей красивой головкой, неужели Миронов настолько глуп, что не догадался соотнести ее смерть со смертью Скворцовой? Неужели на него работают такие недоумки?