Алексис Винг - Безмолвное море

Почувствовав запах гари и дыма и увидев в руках людей ведёрца с водой, я поняла, что в здании пожар. Сообразив, куда все бегут, я поняла, что пламя захватило ту сторону дворца, где пребывали мужчины. Я отдала все свои вещи Камилле, которая хотела увести меня в безопасное время, но я её ослушалась. Вопреки здравому смыслу, я побежала именно в противоположную сторону, а не на улицу, куда стекали все те, кто более остальных боялся за свою жизнь. Я уже ничего не боялась, меня беспокоило то, не пострадал кто в этом крыле здания, в особенности Чарльз. Люди кричали в ужасе от того, что огонь быстро распространялся и они не успевали его тушить. Кто-то задыхался и вываливался на улицу через окна этого самого второго этажа, вероятно, сломав при этом себе кости. Несмотря на всеобщую панику, я была спокойна, лишь прозрачная капелька пота на лбу выдавала меня. Здесь были не только слуги, почти все мужчины благородного происхождения также пытались помочь. Хозяин дома не только отдавал приказы, но и собственноручно тушил пожар. Я сама ощутила эту волну, перекидывающуюся на всех людей в таких ситуациях. Мне и самой хотелось помочь, но прежде я хотела убедиться, что мой возлюбленный в порядке. Я нигде не могла найти его, искала глазами, и пусть в туманной дымке было трудно различать лица людей, я смотрела внимательно за всем. Подбежала к королю и, забывая обо всех приличиях, обратилась к нему:

– Где Чарльз? – Моё лицо скрывало эмоции, так как я боялась принять тот факт, что с принцем могло что-то произойти, но глаза мои говорили о том, что я умру, если не узнаю, что принц вне опасности. Мои слова всколыхнули короля, он вдруг и сам начал осматриваться по сторонам.

– Стражники утверждают, что в покои принцы не заходили. Должно быть, они сейчас с королевой на улице.

Я покачала головой, хоть и не знала наверняка. Но я была уверена в том, что мой Чарльз не стал бы сидеть, сложа руки, когда здание пылает огнём и из-за этого могут пострадать люди. Генрих всерьёз обеспокоился, спрашивал у всех, кто был рядом и мог знать о судьбе принцев. Я не могла ждать. Узнала у барона, где находились покои принца Чарльза, пробралась сквозь клубки дыма, закрывая свой нос, рот, и, по возможности, глаза, которые слезились и больно щипали, и направилась в сторону спальни младшего принца. К моему ужасу, я увидела, что огонь добрался и до дверей этой комнаты. Пробраться туда было практически невозможно, мне даже казалось, что огонь смог достать меня и теперь лижет мне пятки. Я кричала, звала Чарльза, но никто не откликнулся. Я решила пройти в соседнюю комнату, надеясь, что между ними есть общая дверь или тайный проход. Постепенно теряла терпение. Мне не хватало воздуха, и я не могла пробраться в комнату Чарльза, так как у меня не оставалось сил. В глазах потемнело, закружилась голова. Но я не хотела сдаваться, погибать без уверенности в том, что с Чарльзом всё хорошо. Выломала дверь соседней комнаты и зашла внутрь. Это была спальня Теодора: я нашла здесь не только вещи принца, но и его самого. Он лежал на полу без сознания в лужи собственной крови. Её было так много, что казалось, он как вампир испивал кровь своих жертв и теперь она вся вылилась из него. Я была уверена, что он мёртв, поэтому продолжила поиски Чарльза. Но стоило мне подойти ближе к кровати и передо мной появилась жуткая картина: Чарльз лежал без сознания, рядом со своим братом, испачканный кровью. Или же это была их общая кровь? Я подбежала к нему, пощупала его пульс, и, почувствовав биение его сердца, потрясла его, так как сомневалась, что смогу вынести его отсюда.

– Чарльз, Чарльз, очнитесь, прошу. – Глаза всё ещё слезились от дыма, а огонь постепенно добрался и до этой комнаты. Что бросилось мне в глаза: так это то, что Чарльз держал в руках меч, до тех пор, пока не очнулся и этот меч был полностью в крови. Сам же принц получил обширную рану в области головы. Я не была уверена в том, появилась ли она недавно или одновременно с несколькими ссадинами и царапинами, которых я уже видела после того, как он ввязался в драку с Тео. Я подняла Чарльза и постаралась выйти из комнаты, но он был таким тяжёлым для меня, что я едва могла дойти до двери. Благо король направил сюда своих людей и несколько стражников помогли мне вынести принца. Мороз по коже пронёсся тогда, когда я услышала слова Чарльза:

– Это я. Я виноват. Я их всех убил. – Он вновь погрузился в сон, так как рана в его голове продолжала кровоточить. Я посмотрела на стражников и испугалась того, что они могли услышать слова его высочества. Оставалось надеяться на то, что они не воспримут всерьёз то, что было им сказано в бреду».

Воспоминания о прошедшей ночи были такими расплывчатыми, что Адриана едва могла говорить о них с полной уверенностью в том, что это не её разыгравшееся воображение. Впервые в жизни девушка переживала, что сходит с ума. Логических и разумных объяснений касательно того, как так вышло, что она бессознательно блуждает в ночи и ищет себе жертву, которую может, как убить, так и помиловать, у неё не было. В дневное время суток, казалось, что ничего не изменилось, а видения, которые имели последствия на следующий день, были такими эфемерными, что она порой даже думала о том, что это всё сон. Возможно, она умерла и даже не заметила этого и сейчас она находится в бесконечном кошмарном сне, своего рода аду, её собственном проклятом месте. И эта гиена огненная была совсем не похожа на всё то, о чём говорят церковники или пишут в книгах. Её ад был настолько реальным, что являл собой продолжение её жизни: она могла чувствовать запахи, ощущать прикосновения ветра, людей, слышать голоса, прочие звуки и даже ходить по твёрдой земле и убивать невинных людей. Этот бесконечный клубок запутанных историй она никак не могла распутать. Девушка жалела о том, что когда-то решилась на авантюру с Чарльзом и они начали разгадывать тайны, к которым даже не следовало прикасаться. Они были глупцами, самоуверенными людьми, раз считали, что им позволено всё. Они не верили в магию, в проклятье, в духов, за что и поплатились. Возможно, кто-то из предыдущих поколений пытался изменить что-то, но как показала история, им это не удалось. Брат поднимал руку на брата, дочь и сын покушались на отца. Адриана знала, что должна была сделать, она знала, как снять это проклятье, но от самой мысли об этом у неё засосало под ложечкой.

Девушка каждую минуту закрывала глаза, проваливаясь в пучину беспокойного сна, в то время как другие дамы уже давно спали в карете. До Йорка было рукой подать, так что король решил провести траурную мессу в Соборе Святого Петра, где собирались проводить свадебную церемонию покойного принца Теодора и испанской принцессы Изабеллы. Король и королева были вне себя от горя, но более всего они сейчас тревожились за судьбу оставшегося в живых сына – Чарльза, который никак не мог очнуться, несмотря на все старания лекарей. Чарльз разговаривал во сне, и речи его были до того неразборчивыми, что врачи опасались, что и после пробуждения у принца будет душевное расстройство.