ХеленКей Даймон - Укрощенный холостяк

– Мы же вместе работаем. И он ничем не выдавал своих чувств, – искренне сказала она, а потом вдруг ей припомнились кое-какие мелочи. Так, он всегда помнил, какой кофе она предпочитает, обязательно заказывал для нее любимые ею блюда, иногда она ловила на себе его взгляды, которые… Как же она не замечала этого раньше?

– Понятно. – Шейн навалился на стул всем весом, и тот жалобно скрипнул. – Ну а если бы выдал, как бы ты отреагировала?

– Мы не о том говорим. – Да, сегодня не для признаний в любви, главное – сохранять достоинство.

Он отшвырнул стул в сторону и подошел к ней.

– Он тебе нравится?

– Ох, Шейн, до чего же ты бестолковый!

– Значит, не нравится.

«Ну совершенно бестолковый!»

– Разумеется, нет, и ты должен бы это знать.

– Ты говоришь о том поцелуе.

– Он для тебя ничего не значит, – едва выговорила она.

– Я так сказал?

Он направился к ней, и с каждым его шагом она пятилась, но он не останавливался. Она решила уйти и шагнула к двери.

– Ты куда?

Она остановилась, повернулась к нему лицом, положив руки за спиной на ручку двери.

– Хочу пройтись.

– Сегодня этот номер у тебя не пройдет. – Он мгновенно оказался рядом. – Я остаюсь здесь, и ты тоже.

– Именно поэтому я и хочу уйти, – неожиданно для себя выпалила она.

Вместо того чтобы оскорбиться, он улыбнулся, погладил ее по щеке и шагнул еще ближе.

– В самом деле?

В растерянности она сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь.

– Ты ясно дал мне понять, что я тебе безразлична.

– Вот как? Так кто же из нас бестолковый? – Он взял ее за талию и притянул к себе.

– После того поцелуя ты чуть ли не сбежал от меня, – прошептала она, пытаясь по его лицу понять причину такого внезапного проявления чувств.

– Ну, не то чтобы сбежал… – Он крепче сжал ее талию. – Просто я никогда не забываю, что ты сестра Холта.

Она знала, что когда-нибудь он заговорит о брате, потому что отлично помнила тот момент, когда он вспомнил о Холте и начал вести себя с ней более сдержанно и отчужденно.

– Нечего им прикрываться.

– Отлично. – Шейн уперся рукой в дверь, прямо рядом с ее головой, заключив ее в свое теплое кольцо. – Ты у нас человек серьезный – в отличие от меня. Так что будем делать? Переспим пару раз, а потом будем продолжать дружеские отношения, будто ничего не случилось?

Макана почувствовала боль, скрывающуюся за его циничным тоном. Она все про него знала. Знала, что его отец сменил несколько жен, но так и не смог создать нормальную семью. Что мальчик рос заброшенным и одиноким, будто у него не было родного отца. Что Шейн считал себя таким же неудачником, как отец, не созданным для семейной жизни.

Она положила руку на его широкую грудь, чувствуя, как под рубашкой колотится его сердце.

– Почему ты считаешь себя неспособным на более серьезные отношения?

– А потому, что я до сих пор выплачиваю гонорар адвокату, который занимался моим разводом.

– Не надо, Шейн!

Она схватила его за плечи, не давая ему отстраниться. Он легко мог сбросить ее руки, но не сделал этого, и Макана восприняла это как согласие хотя бы выслушать ее.

– Вы с Пэтти просто ошиблись в выборе спутника жизни. И вам ничего не оставалось, как разрубить этот узел.

Действительно, его бывшая жена и не собиралась становиться женой военного. Шейн же был прирожденным солдатом, всего себя отдавал службе, и пропасть между ними росла день ото дня. Макана не верила в их любовь, ни разу не заметила она у Пэтти и проблеска настоящего чувства, да и он считал, что брак лишь создает некоторые удобства… до тех пор, пока их совместная жизнь не превратилась в сущий кошмар.

– Я пообещал ей уйти с военной службы, но слова своего не сдержал. Так что во всем виноват я один.

Она не могла с этим согласиться, ведь и Холт говорил, какой невыносимой могла быть Пэтти.

– Ты не прав, это ваша общая ошибка.

– А почему мы вообще об этом заговорили? – удивился Шейн.

Потому, что неудачный брак отразился на всей его жизни и представлениях о будущем, и об этом непременно нужно было поговорить, чтобы расставить все по местам. Другое дело, смогут ли они поговорить о них самих, не уклонится ли он от такого разговора.

– Тебе кажется, что я мечтаю носить обручальное кольцо.

Он провел пальцем по ее губам.

– На этот раз я постараюсь быть более ответственным.

– А может, мне не нужна твоя ответственность?

– Макана! – почти взмолился он.

– Если ты не заметил, я уже достаточно взрослая особа. – Она потянулась и, обхватив его за шею, притянула к себе. – И нам нет дела ни до моего брата, ни до твоей бывшей жены, ни даже до твоего отца. Главное – наши чувства друг к другу.

Он погладил ее по плечам.

– Если мы ступим на эту дорожку…

– Поцелуй меня! – Они могли обсуждать это до смерти и ни к чему не прийти. Ей надоели пустые слова…

Он судорожно вздохнул.

– Имей в виду, я уже не остановлюсь!

– И не надо.

Больше он уже не мог сдерживаться. Он приник к ее губам в поцелуе, и все вокруг исчезло, словно они оказались в безвоздушном пространстве. Она целиком отдавалась этому жаркому поцелую, чувствуя, как и сама загорается желанием.

Наконец он прервал поцелуй и поднял ее на руки.

– В спальню!

Закрыв глаза, она только кивнула, и он понес ее к спальне, толкнул дверь плечом и вошел внутрь.

Комната перед глазами качнулась, она почувствовала, как опустилась на кровать, и открыла глаза. Он лежал рядом, опершись на локоть. Кончиком пальца она провела по его бровям, по щеке, по губам, по отросшей щетине.

– Мне это нравится.

Он хрипло засмеялся:

– Тогда не стану ее сбривать.

Легкая хрипотца его голоса прозвучала для нее музыкой. Господи, как же она его любит!

– Хорошо.

– Заметано!

Она чувствовала его возбуждение, которое он с трудом сдерживал. Но зачем? Она так жаждала близости с ним, так хотела испытать то мгновение высшего наслаждения, что уносит тебя в вечность.

– Шейн, – шепнула она.

Он кивнул и начал вставать.

– Ты что?

Она схватила его за плечи, не желая отпускать.

Он с улыбкой нагнулся и так крепко поцеловал, что у нее зашлось дыхание.

– Извини… Я это… за презервативом.

Сгорая от желания, она обо всем забыла. Он прав, ее таблеток наверняка недостаточно. От смущения щеки ее запылали.

– Да-да, только скорее…

Он встал, порылся в своей сумке, потом, не расстегивая, стащил через голову рубашку, бросил ее на пол и оперся коленями на кровать. Под его весом матрас подался, и она скатилась к нему. В следующее мгновение он оказался сверху, коленом раздвинул ей ноги, а его руки проникли ей под рубашку, коснулись обнаженного живота и двинулись выше, к бюстгальтеру. Дыхание ее пресеклось.