Нора Робертс - Память о смерти

– И тебе того же.

Ева разъединила связь, пока Пибоди снова не завела свою песню. Но она улыбалась, въезжая в ворота.

Дом был весь освещен, как будто уже наступил поздний вечер. Ледяной туман, клубившийся над землей, слегка искрился в огнях. Ева видела мигающие на елках огоньки, мерцающие свечи и слышала беспощадный стук ледяного дождя, секущего по крыше машины.

Она на минуту остановилась посреди подъездной аллеи. Ей захотелось просто полюбоваться, подумать, вспомнить. Там, внутри, было тепло, горели камины, в них потрескивали настоящие дрова. Все, что случилось в ее жизни, каким-то чудесным образом вело ее сюда. Все пережитые ужасы, боль и кровь, все, что преследовало ее как свирепый пес в кошмарах, привело ее сюда. Она в это верила.

У нее было все это, потому что она сумела пережить все то. У нее было все это, потому что он ждал ее на другом конце дороги. Он оказался там, выбравшись из своих окопов.

У нее был дом, где мерцали свечи и горели камины. Так приятно было остановиться и подумать об этом, так приятно было знать, что какие бы испытания ни ждали ее впереди, это у нее будет всегда.

И впереди у нее двадцать четыре часа, чтобы наслаждаться всем этим. А иначе зачем жить?

Ева пробежала в дом, вытряхивая дождь из волос. На этот раз Соммерсета в вестибюле не было, но пока она снимала пальто, из гостиной вышел Рорк:

– А вот и ты.

– Пришлось задержаться, извини.

– Я сам вернулся всего несколько минут назад. Мы с Соммерсетом решили выпить по рюмочке у камина. Заходи, садись.

Соммерсет? Ну конечно! Придется им держаться друг с другом вежливо. Это было что-то вроде закона праздничного дня.

– Мне сперва надо кое-что сделать. – Ева спрятала небольшой сверток у себя за спиной. – Мне нужно несколько минут.

– Секреты?

Рорк подошел, чтобы ее поцеловать, а сам заглянул ей через плечо. Она ткнула его пальцем в живот.

– Прекрати. Я вернусь через минуту.

Он проводил ее взглядом, пока она поднималась, а потом вернулся в гостиную и сел у огня рядом с Соммерсетом, чтобы насладиться чашечкой кофе с ирландским виски.

– Она решила протащить сюда контрабандой какой-то запоздалый подарок.

– Вот как? Я сейчас пойду поставлю в гараж ее машину, без сомнения, оставленную под открытым небом в такую погоду.

– Без сомнения. И хотя вы оба, без сомнения, наслаждаетесь своей грызней, я предлагаю ввести мораторий хотя бы до Дня подарков [11].

Соммерсет пожал плечами.

– У тебя довольный вид.

– Я доволен.

– Было время – и совсем не так давно, – когда в такой день ты был бы далеко отсюда, боролся бы за какую-нибудь сделку до последнего момента. А потом улетел бы с очередной женщиной куда-нибудь подальше. Рождество в Сент-Морице, на Фиджи, куда бы ни увлек тебя твой каприз. Но только не здесь.

– Нет, не здесь. – Рорк взял печенье в сахарной глазури, одно из уложенных Соммерсетом на блестящем красном блюде. – Потому что – теперь я это понимаю – здесь было бы невозможно уйти от осознания того, что я одинок. Несмотря на всех женщин, сделки, вечеринки, приятелей, компаньонов и так далее. Я был одинок, потому что не было рядом никого, кто мог бы удержать меня здесь.

Рорк отпил кофе, задумчиво глядя на пламя.

– Ты дал мне эту жизнь. Не спорь, – остановил он Соммерсета, когда тот приготовился возразить. – И я работал, как мог, чтобы построить этот дом. Я попросил тебя быть моим домоправителем. Ты ни разу меня не подвел. Но мне нужна была она. Единственное, что могло сделать это место домом.

– Она – не то, что я выбрал бы для тебя.

Рорк засмеялся и откусил печенье.

– Это я знаю.

– Но она – та, кто тебе нужен. Одна-единственная. – Соммерсет улыбнулся. – Несмотря на ее многочисленные недостатки, а может быть, и благодаря им.

– Я полагаю, она точно так же думает о тебе.

Заслышав ее шаги, Рорк оглянулся. Она сняла кобуру, сменила ботинки на мягкие домашние туфли без задников. Она отнесла сверток к елке и положила его вместе с остальными.

Он наблюдал за выражением ее лица, пока она осматривала сложенные им горы подарков. Шок, растерянность и, наконец, смирение – что-то вроде безнадежности. Ему стало смешно.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Ева, кивнув на подарки.

– Это болезнь.

– Да уж.

– Мы заправили кофе ирландским виски.

– Если ты имеешь в виду виски, то я пас. Не понимаю, что за охота портить прекрасный кофе этой ерундой.

– Тоже своего рода болезнь. Я налью тебе вина.

– Сама налью. Пибоди позвонила, пока я ехала домой. Она не только благополучно прибыла в Шотландию, она была пьяна от виски и вне себя от счастья. Да, кстати, она просила передать, что любит тебя, меня и Макнаба. И даже его кузину Шейлу. – Ева послала ехидную улыбочку Соммерсету. – Вас она не упомянула, но я уверена, что это просто по забывчивости. – Она села и вытянула ноги. – Да, этот подарок попал прямо в яблочко. Ты разобрался со всем, с чем надо было разобраться?

– Да, – ответил Рорк. – А ты?

– Нет, но к черту дела. Позвонила в лабораторию и нарвалась на запись «Звените, колокольчики» в джазовой версии. И почему такие песни никогда не умирают? Теперь она засела у меня в голове.

Кот покинул Соммерсета и вспрыгнул на колени к Еве. Он жалобно мяукнул и вцепился когтями ей в брюки.

– Это он тебя испытывает, – пояснил Рорк. – Просит печенья, но у нас с Соммерсетом он успеха не добился.

– И у меня не добьется. – Ева подняла кота так, чтобы они оказались нос к носу. – Забудь об этом, Жирнюга. Но у меня есть кое-что для тебя.

Спустив кота на пол, Ева подошла к елке, присела и начала рыться в груде подарков. Она нашла подарочный мешок, вынула пару миниатюрных оленьих рогов и игрушечную мышку.

– Он слишком себя уважает, чтобы носить рога или забавляться с глупой игрушкой, – возмутился Соммерсет.

Ева лишь фыркнула в ответ.

– Котовник. – Она подняла мышку за хвост перед мордочкой Галахада. – Вот-вот, именно так, – кивнула она, когда Галахад поднялся на задних лапах и схватил мышку передними. – «Зевс» для котов.

– Ай-яй-яй! И ты, офицер охраны правопорядка, распространяешь наркотики? – покачал головой Рорк.

– У меня есть свои источники. – Пока кот катался по полу в сладостном наслаждении со своей новой игрушкой, Ева нацепила ему рожки. – Ну вот, теперь ты выглядишь полным идиотом. Но учти: это только на сегодня. Мы, представители рода человеческого, тоже имеем право развлечься.

– Он пытается ее съесть, – спросил Рорк, – или изнасиловать?

– Не хочу я ломать над этим голову. Но он, слава богу, больше не думает о печенье.

Ева опять села и положила ноги на колени Рорку. И когда он рассеянно провел рукой вверх по ее голени, Соммерсет воспринял это как сигнал на выход.