Самид Агаев - Ночь Волка

– Спасибо, я сладкого не ем.

– А что вы предпочитаете, кислое?

– Горькое.

– Например?

– Водку, квашеную капусту, соленые огурцы, утром – огуречный рассол.

– Мм, – передернула плечами Юлия, – даже слюнки потекли.

– От слова, – водка?

– Нет, конечно, от другого, квашенного и соленого.

В эту минуту зазвонил телефон, Юлия полезла в сумочку и извлекла трубку.

– Да, милый, все хорошо, нет еще, на выставке, осматриваем иконы, закончим – сразу домой, а можно потом немножко погуляю по набережной, погода хорошая, а здесь душно, боюсь голова разболится, спасибо. Протянула трубку Авдееву.

– Вас.

Авдеев приник ухом, услышал властный и покровительственный голос.

– Старина, потерпи еще немного, я тебе потом отгул дам, погуляй с ней немного по набережной, чтобы какие-нибудь козлы не пристали.

– Конечно, шеф, – ответил Авдеев, – никаких проблем, до свидания.

Вернул трубку.

– Вы солгали, – сказал он, – и сделали меня соучастником, зачем?

– Вы от меня устали? – спросила Юлия.

– Нет.

– Может быть, я вас раздражаю?

– Нет.

– Тогда не задавайте глупых вопросов, я не хочу домой так рано.

– Я никогда не лгу, – заявил Авдеев.

– Ну, уж, никогда?

– Никогда.

– Это ваше кредо?

– Нет никакого кредо, просто я никогда не лгу. Это данность, кредо-это осознанный выбор, а у меня нет выбора.

– Ну и черт с вами, я буду одна гулять, – рассердилась Юлия.

Повернулась и пошла, каблучки по мостовой – цок, цок, цок, цок. Обернулась.

– Что же вы идете за мной?

Авдеев ухмыльнулся.

– Шеф приказал погулять с вами по набережной.

– Да, – деревянным голосом спросила Юлия?

– Да.

– А вот хрен вам, вместе с шефом.

– Ушам не верю, неужели вы можете ругаться?

– Еще как. Все настроение мне испортили, даже гулять по набережной расхотелось. Знаете, Авдеев, я еще не встречала человека, который вызывал бы во мне столь противоречивые чувства, – за сегодняшний день я несколько раз чувствовала к вам то злость, то расположение.

– Этому есть объяснение, – сказал Авдеев, – когда меня рожала мама, в операционной отключили свет, поэтому до половины я рожден при свете, вторая половина явилась на свет в полной темноте, отсюда противоречивые чувства, которые я вызываю. Но, поскольку гулять по набережной вам расхотелось, предлагаю поехать со мной и восстановить силы на свежем воздухе, есть одно подходящее местечко, забегаловка с видом на реку, на фоне чудной заброшенной часовни, там, к ледяной водке подают хрустящие соленые огурцы.

– А-а, – нашли мое слабое место, – укоризненно сказала Юлия, – а что же вы скажете шефу?

– Скажу, что при словах «соленые огурцы» с вами сделалась истерика, и я был вынужден немедленно их найти, вернее, отвезти вас к ним.

– То есть попросту соврете.

– Я, да что вы, я же никогда не вру.

– Ага, я поняла, как барон Мюнхгаузен.

– Разве я не прав насчет огурцов?

– Правы, правы, везите же меня скорее к ним, черт бы вас побрал.

Все оказалось точно так, как обещал Авдеев. Заброшенная часовня, вид на реку и даже сохранившиеся местами фрагменты крепостных стен.

Чудное местечко, – сказала Юлия, – главное здесь тихо, а ведь мы находимся в черте города, да?

– Точно так, – подтвердил Авдеев.

– Что здесь раньше было?

– Табличек нигде нет, но, предполагаю монастырское подворье.

– А, что стало со стенами: враги, наверное, разрушили, когда брали приступом.

– Стены разобрали на строительство, кирпич сохранился прекрасно.

– Кто разобрал?

– Большую часть – государство, остальное потаскали местные жители. Видимо это не было памятником архитектуры.

– А где забегаловка?

– Вот она, – Авдеев указал на деревянную избу недалеко.

Но сначала осмотрим часовню.

– Прошу.

Часовня оказалась вовсе не часовней, а каменным строением непонятного назначения. Они обошли вокруг башни, и остановились у деревянной двери. Замка на ней не было, но петли были замотаны алюминиевой проволокой. Авдеев стал ее раскручивать.

– А нам не попадет? – опасливо спросила Юлия.

Но Авдеев уже открыл дверь и вошел вовнутрь. Юлия, помедлив, последовала за ним.

Сумрачно и сыро, под ногами строительный мусор и человеческие экскременты. Узкая лестница вела на деревянные площадки второго и третьего этажей.

– Прошу, – предложил Авдеев.

– Вы думаете? – нерешительно сказала Юлия.

– Непременно.

– Честно говоря, эта лестница не внушает мне доверия, – пожаловалась Юлия.

– Я вам больше скажу, она никому не внушает доверия, – успокоил ее Авдеев.

– Никому? – подняла брови Юлия.

– Никому, – подтвердил Авдеев.

– Вы что же всех девушек сюда водите? – с непонятной ревностью спросила Юлия.

– Наверх, еще никто из них не поднимался.

Юлия подхватила полы своего плаща и ступила на шаткий путь самоутверждения. Скрывая улыбку, Авдеев последовал за ней. Второй этаж был промежуточным звеном, на третьем, через огромные окна-бойницы, можно было увидеть окрестности, Сделав шаг, Юлия испуганно схватилась за Авдеева, деревянные половицы ужасающе скрипели под ногами.

– Вы испачкали плащ, – сказал Авдеев, чтобы что-нибудь сказать.

– Это ерунда, – сказала Юлия, – поглядев на полы своего плаща, – на обратном пути я его еще не так испачкаю.

– Почему?

– Потому что я буду сползать от страха. Зачем вы меня сюда затащили?

– Посмотрите, какая красота, – прервал ее Авдеев.

Юлия повернула голову.

Река делала длительный плавный изгиб и растекалась в устье в огромную заводь, по поверхности которой скользили серфингисты. У причала стояли несколько речных судов, землечерпалка, плавучий ресторан, в прежней жизни бывший трехпалубным кораблем. Берега, обнимавшие заводь, были покрыты густыми зарослями, правее, взгляд скользил по убранным полям, фермам высоковольтных линий, голубым маковкам церкви какой-то деревушки, железнодорожного моста и упирался в горизонт.

– Разве из-за этой панорамы не стоило сюда лезть? – спросил Авдеев, едва не касаясь лица Юлии.

– Пожалуй, – согласилась Юлия, помедлив, спросила, – но как насчет огурцов?

Забегаловка естественно называлась «Русская изба», и все внутри было подчинено псевдо-славянскому стилю; лапти и балалайки, висевшие на бревенчатых стенах, рушники-полотенца на деревянных столах, чучело медведя в углу; начищенный самовар, тускло поблескивающий своими медалями, расписанные ложки-матрешки – в изобилии на подоконниках, расшитая косоворотка на официанте со значком с надписью «половой», который встретил их у входа и проводил к столу, с обеих сторон которого стояли крестьянские лавки.

– Как мне здесь нравится, – восхищенно сказала Юлия, – так здорово.