Михаил Учайкин - Роза на кресте

Жеребца отвели в денник. К нему тотчас подскочил один из конюхов, чтобы расседлать и заботливо обтереть взмыленные бока.

Мартин с Алексом что-то негромко принялись обсуждать, а Адриана, у которой сил стоять на ногах после пережитого не осталось совсем, присела прямо в своих дорогущих лосинах на пожухлую траву, привалившись спиной к стене конюшни. Еще немного и ее отвезут домой, ей надо полежать, выпить успокоительного. Адриана зажмурилась. Из глаз непроизвольно выкатилась пара слезинок. Она испугался не за себя, а за Исидора, который остался в конторе. Как он будет без нее? Надо обязательно написать завещание, чтобы тому досталась часть ее наследства. Хотя, что с ней может случиться? Плохо, что она пока не знает убийцу в лицо. Умрет человек, или свернет шею на скачках, а она не будет знать, что это совсем даже не несчастный случай.

Адриана решительно поднялась — нечего раскисать. В этот момент из конюшни выбежал взволнованный конюх и за руку буквально потащил Алекса внутрь.

— Что там? — спросила Адриана у Мартина, кивнув головой в их сторону.

Тот непонимающе пожал плечами — это их дела и заботы, разберутся…

Дома Адриану напоили горячим чаем с мятой, ромашкой и зверобоем. Алекс, завернув ее в одеяло, усадил в кресле перед камином. В другом бы случае никто не стал бы растапливать старинный камин, а включили бы газовое отопление. Но сегодня день был такой. Адриана хоть и хмурилась, но внимание и ласку принимала безропотно — всегда приятно, когда о тебе вот так заботятся.

— Отдыхай пока, — попросил ее Алекс. — А к вечеру улыбочку на лицо и в паб.

— А может, сегодня не надо? А? — жалобно протянула Адриана, но взглянув на его серьезное лицо, поинтересовалась осторожно: — Что-то не так?

— Все не так, — отозвался Алекс хмуро.

— Разветвленная колючка гледичии, — сказал Мартин, который тоже находился рядом.

— При чем здесь гледичия? — не поняла его Адриана.

— Кто-то под седло запихнул колючку, она разодрала Черту спину в кровь, он и взбрыкнул, — невесело проговорил Алекс. — Когда конюх его распрягал, он и увидел ее.

— Меня, что, хотели убить? — Адриана посмотрела сначала на одного, потом на второго мужчину. — А вдруг я бы не удержалась в седле?

— Как получилось бы, — отозвался после непродолжительного молчания Алекс, — но напугать хотели однозначно. Вот именно поэтому ты пойдешь в паб и будешь изображать безудержное веселье, словно ничего не случилось. А мы с Мартином будем за тобой приглядывать…

И опять в пабе было безудержное веселье — чествовали не только короля охоты, которым снова стал бессменный Вульф, но и других участников скачек. Одну из коз чуть припоздавшим за собаками выжлятникам не удалось отбить, поэтому обсуждали, где и когда следует устроить пикник на свежем воздухе, чтобы дружной толпой отведать жареного на вертеле мяса — не пропадать же добычи.

Адриана в этих обсуждениях участия не принимала, решив, что охота для нее в этом сезоне закончилась — на Маркизе только на зайцев охотиться, а это будет еще не скоро, где-то по первому снегу, на Черта ей долго не удастся сесть снова, пока у того рана от колючки не затянется, а для Крапчатого она еще не готова. Она танцевала, смеялась и по глоточку пила эль, делая вид, как обычно, что уже слегка пьяненькая и готова на все.

В самом конце вечера к ней подошел Вульф, который наконец-то разрешил все вопросы, связанные с последующей охотой, которая снова будет на лис, и с последующей, и опять на лис. И только после первых заморозков председатель охотничьего клуба дал согласие устроить охоту на оленя, чтобы не вышло, как с козой — оленя им не съесть, а выбрасывать мясо не практично.

— Я сожалею, что так случилось.

Гарс был предупредительно вежлив.

Адриана изобразила недоумение, словно не понимала, о чем идет речь, и выразительно выгнула бровь.

— Мне жаль, что Черт понес, — продолжил он свою мысль.

— Ах, ты об этом? — Адриана звонко рассмеялась. — Я и думать уже забыла о том, что случилось сегодня утром. Небольшая эмоциональная встряска мне только пошла на пользу.

— Тогда смею надеяться, — Вульф попытался заговорить вполголоса, — что сегодня у меня больше шансов на приятное окончание вечера.

— Ну, не знаю, — Адриана кокетливо пожала плечами.

— Давай потанцуем для начала.

Гарс забрал у Адрианы из рук кружку с элем, поставил ее на стол и после этого галантно поклонился, приглашая на танец.

— Это кадриль! — снова звонко рассмеялась Адриана, заслышав звуки музыки. — Ты хочешь танцевать кадриль?

— А почему нет? — Вульф непонимающе повел плечом. — Танцор я, конечно, плохонький, но еще не стар, чтобы неспешно переставлять ноги только в медленных танцах.

Так весело Адриане давно не было. За это она и любила провинцию — за безудержное веселье, за разухабистые танцы, за смех, за все настоящее. Танцевал Гарс безобразно, Адриане чудом он не оттоптал ноги, и то, скорее всего, благодаря только мастерству самой Адриане.

После танца, еще разгоряченные, они вышли в прохладу ночи и, обнявшись, быстрым шагом пошли, почти побежали к коттеджу «Жаклин». Адриана наотрез отказалась идти домой к Вульфу, мотивируя это тем, что тот женат и осквернять супружеское ложе она не желает. Гарс только рассмеялся в ответ.

Адриана вздрогнула, когда наружная дверь с громким щелчком закрылась за ними следом.

Вульф сразу же привлек ее к себе и влажными губами накрыл рот Адрианы.

— Ты стала еще притягательнее и слаще, — проговорил он, покусывая ее ушко, когда поцелуй закончился.

— Чай, кофе? — Адриана попыталась если не пошутить, то по крайней мере снять напряжение.

— Какой к черту чай? — негромко произнес Вульф. — Показывай, где у тебя спальня…

— Красивая.

Адриана и в этом случае не отступила от своего правила — она всучила Вульфу в руки ароматное масло, чтобы тот втирал его в нее перед соитием.

— Красивая, — проговорил Вульф с придыханием. — Только вот не пойму, почему мне с тобой все время так не везет?

— Со мной тебе не везет? — хихикнула Адриана совсем по-мальчишечьи, когда Вульф пощекотал ее по бокам своими большими теплыми пальцами, нанося масло, прежде чем начать его растирать.

— И почему я у тебя всегда только второй? — спросил Вульф, наклоняясь к животу Адрианы и целуя ее в пупок. — Почему? — протянул он с сожалением.

— Почему второй? — не поняла она его. Если уж на то пошло, далеко не второй и даже не третий. Он никогда не интересовался, сколько у нее было мужчин. Впрочем, если бы и спросил, она все равно бы не сказала. Это не ее победы, скорее поражения.

— Как почему? Ты еще спрашиваешь?

Вульф говорил негромко, не поднимая головы, и этим смущал Адриану, так как та не видела его глаз, выражения его лица.