Наталия Неткачева - Фабрика звёздной пыли (СИ)

— Ясно и никто не обижается, что остался не у дел?

— В каком смысле?

— В прямом. Ведь победа в проекте, а потом и все звёздные лавры достались в основном Зое. Разве бывшие конкурсанты ей не завидовали?

— Не знаю, может, и завидовали, но виду не подавали. Атмосфера на вечере была вполне дружеской, мы неплохо повеселились. Вы сами можете это увидеть, я на камеру кое-что снимал — Зоя попросила. А насчёт победы в проекте, это не про неё. Она выбыла на шестом зачёте, победительницей первого выпуска была Маша Голубева. Маша заняла первое место, Лера — второе, а Лёвчик — третье.

Теперь удивился Май. Значит, Зарецкий переиграл всё по-своему и отдал кубок победителя проигравшему. Что тут скажешь, у шоу-бизнеса со спортом мало общего!

— Так, давайте по порядку, Лера, эта та, у которой провалился первый альбом?

— Да, она.

— Лёвчик — из группы «Секс в большом городе», помню, такое не забывается. А кто такая Маша Голубева? Она была в кафе?

— Нет, её не было.

Игорь снова начал нервничать. Он не понимал в чём смысл этих, по его мнению, ненужных вопросов. Беседа разворачивалась совсем не по его плану, и парень уже не знал, как перевести её в нужное русло.

— Почему?

— Потому что из клиники для наркоманов никого, ни на какие вечеринки не отпускают! — раздражённо ответил он.

— А вот с этого момента поподробнее, — заинтересовался Арбенин, — почему она там оказалась?

— Откуда мне знать! Говорят, депрессия у неё началась, ну, когда выяснилось, что Зарецкий ею заниматься не собирается. Вот и стала горе кокаином занюхивать. Вы «Экспресс-газету» почитайте, там эту историю частенько мусолят. Зоя как-то приносила одну такую статью, расстроилась сильно. Она себя почему-то виноватой чувствовала.

Май кивнул, пока всё логично.

— Кроме перечисленных личностей, кто ещё был в кафе?

— Никого.

— А обслуживающий персонал?

— Не было. Они всё подготовили к нашему приезду и освободили помещение, мы там были одни. Ах да, ещё охранник в подсобке сидел.

— А чьей идей была эта встреча?

— Понятия не имею, мне позвонил Лёвчик, а ему кажется Лера. Да, точно, теперь вспомнил: говорили — это была её идея.

— Значит, всё-таки Лера, та у которой неудачный дебют и потрясающий дар убеждения.

— Э… не понял.

— Это ведь она уговорила вашу невесту нарушить мораторий на алкоголь? — напомнил помощник детектива.

— А вы об этом, да она.

— И как Лера общалась с Заряной?

— Нормально, а почему вы спрашиваете?

— Да уж не из праздного интереса. Просто у неё, как, впрочем, и у многих других был реальный повод завидовать Заряне.

— Ну и что? — в голосе Игоря послышалось неприкрытое раздражение. — К чему это вы клоните?

— Пока ни к чему, просто стараюсь определиться с кругом подозреваемых, — спокойно объяснил Арбенин.

— Подозреваемых в чём? — дрогнувшим голосом переспросил Игорь.

— Как в чём? В убийстве.

— В убийстве?! — Шинский непонимающе уставился на Мая. — Какое убийство? Господи, о чём вы?!

Арбенин озадачено посмотрел на полупустую бутылку. Неужели у парня снова передозировка спиртного, а в качестве побочного эффекта — провалы в памяти?

— О смерти вашей невесты, мы с вами разве не об этом беседуем?

— Об этом, только, причём здесь убийство? — абсолютно искренне недоумевал Игорь.

— А что же это, по-вашему? — осторожно поинтересовался сбитый с толку помощник детектива.

— Вы что издеваетесь?! Зоя сама это сделала, понимаете, сама!!

— Не понимаю, — честно признался Май.

Он действительно уже ничего не понимал. Шинский, конечно, выпил, это сразу бросалось в глаза, но до стадии зелёных человечков, в которой подобный бред вполне уместен ему ещё явно далеко, вон, даже язык не заплетается. Что же тогда?

— Извините, Игорь Юрьевич, похоже, здесь какое-то недоразумение. Давайте всё спокойно выясним. Значит, вы считаете, что Зоя сама свела счёты с жизнью?

— Позвольте, что значит, я так считаю?! — горячился рассерженный парень. — Все так считают, потому что это правда!

— Все кроме Зарецкого, — мягко возразил Май. — Честно говоря, не понимаю, что происходит. Когда Леонид Егорович нанял моего шефа и предложил поговорить с вами, речь шла об убийстве, а вы мне заявляете, что убийства не было.

Шинский больше не удивлялся, теперь он был просто потрясён.

— Так Зарецкий думает, что её… но почему?

Май устало вздохнул. Он уже понял, что парень не притворяется, и пожалел, что на его месте сейчас не блистательный Холмс. Интересно, как бы тот выкручивался из подобных разночтений?

— Вот у него и спросите, а мне, пожалуйста, объясните, на чём базируется ваша версия о самоубийстве. Зоя вам что-то говорила перед смертью?

Игорь непроизвольно вздрогнул, вспоминая последние минуты жизни своей девушки, ужасные минуты — обезболивающие уже не помогали.

— Нет, у неё были сильные боли и судороги, она почти не могла говорить.

— А до этого? Ведь если она решила принять яд сама, то должна была как-то сообщить об этом окружающим.

— Она и сообщила. Зарецкий разве не сказал вам о записке? Я её сам видел — это был Зоин почерк, а листок вырван из её дневника, в нём бумага приметная!

— Гм…Зарецкий сказал, что это, скорее всего отрывок из её рассказа.

Игорь с силой сдавил виски, пытаясь унять очередной приступ мигрени, и отрицательно покачал головой.

— Ерунда, она уже давно ничего не писала.

— Вы, кажется, упомянули о дневнике Зои, можно на него взглянуть?

— Да, конечно, нужно поискать он должен быть где-то здесь.

— Хорошо поищем. Значит, по-вашему, у девушки был повод свести счёты с жизнью? Леонид Егорович ничего такого не говорил.

Парень нахмурился и криво усмехнулся:

— Разумеется, не говорил. Его интересовало лишь, сколько он может на ней заработать! А как Зоя жила, какие у неё были проблемы — этого он и знать не хотел.

— И какие же у неё были проблемы?

Игорь вздохнул, не зная с чего начать.

— Во-первых, многочисленные родственники, которым всегда было на неё наплевать! Их, как и Зарецкого, интересовали только деньги: доили её без конца!

— Прискорбно, но из-за этого не травятся, — скептически заметил Май, — ещё причины были?

— Да.

Игорь молчал, пристально разглядывая большую спиралевидную люстру, так, словно на её хрустальных подвесках был написан наиболее подходящий в данной ситуации ответ. Потом нехотя признался:

— Псих один её доставал. Не просто доставал, можно сказать, жить не давал…

— В каком смысле доставал? Маньяк?

Парень нетерпеливо передёрнул плечами.

— Говорю же: псих! Он ей письма собственной кровью писал! Представляете! Кто же он после этого?

— Так уж и кровью? — недоверчиво усмехнулся Май. — Может, обыкновенной томатной пастой?