Анни Эминеску - Дорога смерти

— Вы что—то совсем меня запугали, Виктория. — Я нервно хихикнула. — Он что, свяжет меня и унесет в свое логово, как дикий шотландский горец из английских романов?

Тори рассмеялась, забавно покрякивая:

— Нет, Алекс, но он жутко упертый. Ты просто рано или поздно сама устанешь ему сопротивляться и разрушишь свои бастионы, пуская его в свое сердце.

— Ладно, извините, Тори, но это не то, что я сейчас хочу обсуждать. Меня вот что интересует: как скоро на нашем пути повстречается какой—нибудь город?

— Примерно — следующий крупный город Бразилии на нашем пути должен быть Мато Гроссо до Суль.

— А нам нельзя будет обойти его лесами?

— Можно, но в будущем нам всё—таки придется зайти хоть в один крупный город: наша обувь скоро истопчется, а одежда износится.

— Да, вы правы, придётся нам рискнуть. — Я закусила губу, задумчиво глядя в даль.

— Не переживай, деточка, все будет хорошо, мы прорвемся.

Я кивнула в ответ, мысленно уже представляя любой город Бразилии, кишащий безумцами. По телу прошёлся озноб, я не хотела снова в это окунаться, но выбора не было, нам действительно нужно запастись элементарными вещами.

***

В течение четырех дней Эйтор на меня злился. Он разговаривал во время тренировок отрывисто, грубил или просто игнорировал, я тоже не оставалась в долгу и постоянно на него огрызалась. Мальчики недоуменно смотрели на то, как мы цапаемся, а Тори загадочно улыбалась, но не вмешивалась в наш конфликт.

Разрядка наступила на пятый день. Наша утренняя тренировка с Эйтором прошла весьма продуктивно, мне наконец удалось до него добраться: скорее всего, помогла злость, которая скопилась во мне, как огромный снежный ком, а вот когда мы приступили к тренировкам, этот ком обратился в лавину и накрыл меня с головой. Я нападала на него, как дикая кошка, но он легко отбивал мои удары, притом состряпывал такую скучающую физиономию, что я чуть ли не вибрировала от гнева. Он расслабился и отпустил свое внимание, мне наконец удалось его хорошенько стукнуть. Он растерялся ровно на секунду — мне этого хватило, чтобы сделать ему подсечку, он с громким стуком упал на землю всем телом. Морщась от боли, он посмотрел на меня снизу вверх. Я высокомерно улыбалась, стоя у его ног.

— Молодец, Алекс, делаешь успехи,— похвалил Эйтор, кряхтя от боли, — но есть одна ошибка с твоей стороны.

— Какая же? — Полюбопытствовала.

— Когда ты поразила своего противника, не стоит стоять к нему слишком близко: он может сделать вот так... — В следующий момент Эйтор сделал подсечку мне, все еще лежа на земле.

Я чувствовала боль в районе стоп и упала как подкошенная прямо на Эйтора, он быстро сориентировался и поймал меня двумя руками за талию в дюйме от своей груди — таким образом, мы не получили обоюдные травмы. Я не успела сказать ни слова, как он перекатился вместе со мной, и я снова оказалась под его мощным телом. Он серьезно посмотрел на меня: ни тени улыбки на его лице. Я не потерялась: мои руки свободны, я сложила их вместе, а потом резко раскинула в стороны, тем самым ударяя в район локтевых сгибов рук Эйтора. Он почти рухнул на меня всей массой, но я оттолкнула его, упираясь изо всех сил в его плечи; он скатился в сторону, я последовала за ним — теперь я находилась сверху него. Чувствуя головокружительный вкус адреналина, я усмехнулась ему в лицо; он сузил свои янтарные глаза, миг — и мы снова перекатываемся. Я поняла, к чему это ведет, и не дала оседлать себя до конца, работая руками и каждой мышцей своего тела, и я снова оказалась сверху. Мы так перекатывались несколько раз, по очереди оказываясь то сверху, то снизу. Никто из нас не сдавался. Это уже была не тренировка, а полноценная битва. Почти на краю поляны Эйтор неожиданно перехватил мои руки у запястий, и я оказалась под ним с заведенными вверх руками — в таком положении я совершенно беспомощна. Его грудь тяжело вздымалась от нашей борьбы, мое дыхание такое же учащенное, как и его.

— Сдаешься, Алекс?

Я дернула руками, пытаясь освободиться, но его хватка как стальные тиски.

— Я никогда не сдаюсь, Эйтор. — Высокомерно заявила я.

— Похвально, но заметь: сейчас ты не в лучшем положении. — Он помолчал немного, восстанавливая дыхание. — Так ты сдаешься? Пообещай, что, как только я отпущу тебя, ты не начнёшь все сначала: мы можем так бороться до бесконечности.

— Хорошо, обещаю, Эйтор. — Недовольно проворчала. — Это действительно уже не смешно, в нашем противостоянии мы зашли слишком далеко.

— Всегда ценил в девушках холодный ум и логику действий.

Эйтор отпустил мои запястья и медленно встал, я все еще лежала, восстанавливая дыхание. Эйтор протянул мне руку; как только я обхватила ее своей, он резко дернул меня вверх, поднимая. С минуту мы смотрели друг другу в глаза.

— Алекс, я не хочу воевать с тобой,— тихо заговорил он, вглядываясь в мое лицо, — но и просто другом быть не готов. К чему обманывать себя? Я испытываю к тебе совсем не дружеские чувства.

Я открыла и снова закрыла рот, так ничего и не сказав. Эйтор смотрел на меня в ожидании моего ответа. Его признание привело меня в замешательство, меня тянуло к нему, бесспорно, но я твердо решила стоять на своем: никаких отношений.

— Прости, Эйтор, но я не чувствую к тебе того же. Ты для меня просто друг. (Ложь!)

На секунду мне кажется, что в его янтарных глазах мелькнула боль, но это так быстро проходит, что я решила, что мне показалось: ну не может же он, в самом деле, настолько мной увлечься! Это же не любовь?

— А как же поцелуй? Ты ответила на него, а он был совсем не дружеским.

— Эйтор, это просто было временным ослаблением: ты хорош собой, а у меня здоровый молодой организм, я подросток, во мне бушуют гормоны.

— Ты хочешь сказать, что, кроме сексуального влечения, тогда больше ничего не испытывала?

— Да, Эйтор, именно так, — я солгала, глядя ему прямо в глаза: тогда я испытала массу невероятных ощущений, но признаюсь в этом я только на смертном одре.

В его глазах растерянность сменилась решительностью.

— Хорошо, пусть так, но влечение с твоей стороны всё—таки есть — отлично, начнем с этого!

Я сделала от него шаг назад, его самоуверенный вид меня насторожил.

— Что ты имеешь в виду?

Он запустил пятерню в свои волосы, приводя их в еще больший беспорядок, на его губах улыбка победителя.

— То, что не отступлюсь от тебя, Алекс.

— Эйтор…

Он вскинул руку, останавливая меня: что бы я ни хотела сказать, ему это неинтересно.

— Просто прими это, малышка. Пойдем: нам пора возвращаться.

***

Вопреки своим словам, Эйтор больше не проявлял рвения ко мне: поцелуев — как тот — больше не было, вернее, их не было вообще, но вот поддразнивания, мимолетные прикосновения, которые посылали электрический ток по моей коже, продолжались, но я это игнорировала.