Анни Эминеску - Дорога смерти

— Зачем тебе палка? И почему ты её заостряешь?

Я на секунду оторвал взгляд от палки и взглянул на Энджи:

— Я буду идти впереди и с помощью этой коряги проверять, где и насколько утолщен или, наоборот, тонок слой торфа.

— Ясно. Ты так много знаешь… Хорошо, что ты повстречался на пути у Алекс: скорее всего, её и в живых уже бы не было без тебя.

Я ухмыльнулся на слова Энджел и ответил, продолжая срезать ножом поверхность палки:

— Не думаю. Алекс до встречи со мной прекрасно справлялась, выживала и умудрялась прокармливать свои братьев. Ты еще не видела, на что способна эта девушка: иногда я сам её побаиваюсь.

Энджи придвинулась чуть ближе ко мне:

— Правда? А что она умеет делать? И почему ты упомянул братьев? С ней же только Леон…

Я тяжело вздохнул. Закончив строгать, я снова поднял глаза на Энджи. Ее личико переполняло любопытство.

— Был еще один брат — Лукас, близнец Леона. Он погиб два месяца назад.

Энджи широко распахнула свои голубые глаза, в них появилось сожаление.

— Прости, я не… Прости, мне жаль. Как Алекс пережила это?

— Она на удивление сильная и упертая личность; мне кажется, её невозможно чем—либо сломить — она как титан. Конечно, они с Лео страдали, но они пересилили эту боль вместе. Что до того, что Алекс умеет делать, думаю, ты еще увидишь её во всей красе. — Щелкнув пальцем по любопытному носику Энджи, я встал и направился к Алекс, которая уже стояла рядом с Тори, о чем—то тихо переговариваясь.

— Алекс, Тори, пора. Нам надо пересечь болото до захода солнца. Вы готовы?

Они кивнули в унисон. Тори отошла в сторону, чтобы подобрать свой рюкзак. Я подошел к Алекс вплотную:

— Алекс, пожалуйста, будь осторожной, внимательно смотри, куда ступаешь, иди за мной след в след. Я понимаю, все твое внимание будет сосредоточено на Леоне и Энджи, но и о себе не забывай — обещай мне, малышка.

Она подняла руку и мягко коснулась рукой моей щеки, на губах её появилась грустная улыбка.

— Как бы я хотела, чтобы мы не переживали каждую минуту друг за друга. Чтобы жили без страха, — тихо произнесла она. — Я обещаю, я буду как твоя тень, не собьюсь ни на миллиметр. Я вот беспокоюсь за Тэйни: а вдруг она сойдет с пути…

Я склонился и быстро поцеловал её теплые, нежные губы:

— Не переживай, Тэй я понесу. Вот только тогда мой рюкзак придется отдать Энджел, иначе мой вес будет слишком тяжёлым.

Согласовав, кто за кем идет, мы выстроились в линию, и я шагнул вперед. Перед каждым своим последующим шагом я ощупывал своей корягой торф. Пару раз палка с легкостью уходила по самую середину в рыхлый торфяной покров — в эти моменты я приостанавливался и пробовал толщу торфа по кругу. Находя проходимое место, мы продолжали двигаться дальше. Тэй я придерживал одной рукой, крепко прижимая к своей груди. Она не вертелась, вела себя смирно, но тем не менее постоянно сползала вниз. В очередной раз подтянув ее, я чертыхнулся:

— Тэйни, ты жуткая обжора! Весишь уже наравне со мной. Когда пройдем это болото, я посажу тебя на диету, обещаю.

За спиной послышался тихий смех Алекс. Я кинул быстрый взгляд через плечо: Алекс улыбалась.

— Эйтор, не ворчи на Тэйни. Умнее и послушней собаки ты не найдешь, так что брось свои угрозы.

Я закатил глаза на ее слова. Тэй тявкнула, словно поддакивая Алекс, и лизнула меня в щеку. Я скривился и вытер её слюни о плечо.

Все шло вполне неплохо, пока я не услышал, как громко булькнула вода позади — это поднялись газы со дна болота. Прозвучал вскрик, а следом — всплеск воды. Мое сердце оборвалось.

Мигом поставив Тэй у своих ног, я обернулся — как раз вовремя: Алекс собиралась прыгать за Энджи, которая барахталась в болотной жиже в нескольких шагах от нас.

— Алекс, стой! — прикрикнул я.

Алекс остановилась и подняла на меня полные ужаса глаза.

— Я сам. Никто не двигается с места. — Я, как можно быстрее и осторожней ощупывая перед собой твердую поверхность, продвинулся ближе к Энджи.

Она плакала и просила о помощи, отчаянно борясь с болотной тиной. Я встал на колени на расстоянии вытянутой руки от нее:

— Энджи, маленькая, успокойся. Не сопротивляйся: ты будешь вязнуть сильнее. Просто держись на плаву. — Дождавшись, когда она успокоится, я одобрительно кивнул. — А теперь я протяну тебе один конец палки. Цепляйся за него очень крепко, но не лезь верхом. Я тебя вытяну. — Я протянул вперед палку.

Энджи тут же вцепилась в нее. Я медленно потянул ее на себя, разговаривая, отвлекая девочку:

— Я думал, ты смелая, а ты трусишкой оказалась, испугалась бульканья водички. И как ты так умудрилась отпрыгнуть далеко? Ты что, горная коза? Или у тебя пружины вместо ног?

Вот так, подзадоривая ее, я вытащил Энджи. Она тут же запрыгнула в мои объятия и громко разрыдалась.

— Шшш… Ну все, успокойся, все позади, маленькая, тише. Давай, возьми себя в руки. — Я прижимал Энджи к своей груди и укачивал. Её всхлипы потихоньку стихли, она отстранилась и подняла на меня блестящие от слез глаза:

— Спасибо, спасибо тебе, Эйтор.

Я подмигнул ей и обернулся к Алекс. Она смотрела на меня с непонятным выражением.

— Алекс, Энджи надо переодеться… — Я поднялся и потянул за собой Энджел, она дрожала.

Вручив её Алекс, я уже развернулся, чтобы отойти, но меня остановила рука Алекс, прикоснувшаяся к моей ладони. Я поднял на нее взгляд.

— Эйтор… ты лучший. Я… Спасибо тебе. — Алекс привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

Я улыбнулся и коснулся поцелуем её лба:

— Не за что, Алекс, я бы сделал все от меня зависящее для каждого из вас. А сейчас — прочь розовые нюни! У нас еще трудный и долгий путь впереди. Встряхиваемся, и больше никто ничего не пугается и не скачет по всему болоту, словно марафонец!

***

Медленным, но верным темпом мы продвигались по болоту вот уже три часа. Мы устали, измучились, здесь было полно кровососов, вонь перегноя уже в печенках сидела, ноги гудели от напряжения, но я гордился нашей маленькой командой: ни один не пожаловался и не попросил отдыха. Самой удачливой из нас была Тэйни: она мирно посапывала у меня в руках. Она была пятимесячным щенком, а весила как теленок. По этой причине моя поясница начала ныть еще пару часов назад. Сейчас было еще терпимо, но я знал, что спина даст мне жару ночью, когда я лягу и расслаблюсь.

Ткнув в очередной раз в торф корягой, я почувствовал не свойственную ему твердость. Дав знак рукой, чтобы остальные остановились, я присел на корточки, разгреб зеленую растительность рукой и увидел под ней твердую землю. Выпустив из другой руки Тэй и приказав ей сидеть на месте, я прошёлся по кругу, каждую секунду проверяя палкой поверхность, и каждый раз я, к своему облегчению, натыкался на землю. Выдохнув, я рухнул спиной на такую любимую, родную, твердую почву: