Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)

- Но у вас, наверное, крайне плохо с деньгами?

Ишь ты! Материальное положение мое его озаботило.

- Это мои трудности. В подачках с барского стола не нуждаюсь.

Он полез в карман пиджака. Вытащил носовой платок и вытер им лицо. Что он там вытирал? Не пойму. Пота даже на лбу у него не было ни капли. Вообще, в нашей квартире жары не случалось и в самое знойное лето.

- Но ведь ребенку нужны фрукты, натуральное молоко ...

- У моего сына есть все необходимое.

Он склонился над чашкой, в которую я мстительно плесканула горячий кофе, в тайной надежде, как бы ненароком, облить этого мерзавца.

- Мать с ума сойдет от радости. Как же! Первый внук! - сказал Роман Анатольевич, адресуясь к самому себе.

Он еще целую минуту бормотал на завлекательную тему. Пришел мой черед вытаращить глаза.

Я встала прямо перед ним. Подбоченилась, как торговка, и в первый раз за много лет высказала представителю этой семейки, что я о них думаю. Они надеются, я позволю им уродовать Ванечку, как они изуродовали его отца??? Может, моя бывшая свекровь и сойдет с ума от радости. Судить не берусь. Я ее практически не знаю. Только она - бывшая свекровь, и мне здесь не нужна. Ни ей, ни ее мужу Ванечку не видать, как своих ушей. Хватит с меня Кузнецовых.

- А теперь говорите, зачем пришли, и убирайтесь, - закончила я свой монолог. Мне уже надоело разыгрывать из себя светскую даму. Да и спесь с этого господина была давно сбита. Можно и расстаться, наконец.

- Ух ... У Вас действительно ... характер ... того ...

- Пусть вас мой характер не заботит. Вам со мной детей не крестить!

- Допустим, - он отхлебнул остывший кофе. - М-м-м... Неплохо.

Я насмешливо присела в книксене. Он поморщился.

- Я вам ничего плохого не делал. Будьте повежливей!

Резонно! Мне уже было немного стыдно за свою проповедь. Ладно, буду вежливей, если ему так хочется. Переломлю на десять минут свой исключительно мягкий характер. Но не больше, чем на десять минут. Нечего испытывать мое терпение.

- Давайте решим ваши проблемы, - предложила я более миролюбиво. - И расстанемся друзьями. Что вы хотите?

- Берете быка за рога? - он усмехнулся. - Не терпится меня выставить? Хм ... Хорошо. Отдайте папки с документами, и я уйду.

У меня из прически выбилась вьющаяся прядка и упала на щеку. Поправлять было лень. Уж не на локон ли мой он так заглядывается?

- Какие папки? Все документы я ему в чемодан положила.

- Вы не поняли, - ответил мне мой деверь, с заискивающей улыбочкой протягивая пустую чашку.

Еще кофе? Однако ... Я опять налила ему кофе. Теперь уже без фокусов.

- Три красные папки, - пояснил он, с любопытством глядя на меня. - Там записи, истории болезней, рентгеновские снимки. Ну, все такое ... Михаил оставил их здесь.

Теперь я поняла о чем речь. Эти папки валялись на шкафу. Сама их туда зашвырнула. На них, наверное, пылищи ...

- А что же он сам за ними не зайдет?

Сказала и внутренне сжалась. К чему, спрашивается, ляпнула? Сейчас получу в ответ, что меня видеть не хотят.

- А он не может. Он в Африке. Их туда надо переслать.

Боже, подумать только, куда он от меня спрятался. Ближе места не нашел?

- Как он в Африке-то оказался? С клубом кинопутешественников?

- Вы напрасно иронизируете, - нахмурился деверь. - Он там по контракту. На три года. Стажируется, если можно так сказать. В тяжелых, между прочим, условиях. Достойно представляет ...Союз нерушимый...

Хорошо, что ему не взбрело в голову в Афган рвануть. Африка - это еще по-божески. Там не стреляют. Но слушать о Рыжем невыносимо.

- Ладно, - я встала. - Сейчас принесу вам эти папки.

Он поднялся вместе со мной. И пошел следом. Как телок на привязи.

Ха! Пыли на этих папках действительно было невпроворот. Роман Анатольевич дождался, когда я их вытру мокрой тряпкой. Взял и сразу пошел в прихожую. Молодец! Понял абсолютно все, что хотели ему объяснить.

Он неторопливо надел роскошный плащ. Небрежно накинул на шею шелковое кашне. Уже в дверях повернулся ко мне.

- Аля! Возьмите мою визитку. Мало ли что понадобится? Только домой не звоните. Жена у меня ... Ну, вы понимаете ... Звоните на работу.

Ага! Разбежалась. Завтра же и позвоню. Держи карман шире! Но визитку взяла. Никогда в жизни визитных карточек не видала. Только читала в книгах. Хоть в руках подержу.

- До свидания, - он церемонно кивнул. - Вы очень интересная женщина, Александра Владимировна. Теперь я понимаю брата намного лучше. И больше не осуждаю. Жаль, раньше у нас не было случая познакомиться.

Вот дурак! Я захлопнула за ним дверь. Уф-ф-ф... Ну и визит! Обалдеть. И пошла в комнату. Делиться с тетей Ниной.

* * *

- Это что такое? - сердито сказала я тетке.

- А что? - невинно спросила она, сияя глазами. - Ты о чем?

- Вот об этом! - я показала рукой на кухонный стол. На нем красовались две бутылки: водка и шампанское.

- Это Олег принес, - расплылась в улыбке тетя Нина. - Таня родила.

- Ох, - всплеснула я руками. - Кого?

- Девочку. Три шестьсот. Пятьдесят два сантиметра.

- А где же он сам?

- В магазин побежал. У нас хлеба не оказалось.

- Ты могла мне раньше сказать, что хлеба нет? - возмутилась я, раздевая в комнате сына. - Когда мы с Ванечкой гулять пошли?

- Я и сама забыла, что хлеба нет.

Как можно забыть про отсутствие хлеба? Ведь едим в основном хлеб. Масла не достанешь. Сыр и колбаса - не по карману. Ими в доме давно не пахнет. На столе каждый день хлеб и рыба, как у древних греков. Жить становится все труднее. Кругом километровые очереди. Денег нет. Но и тетя Нина, и отец настаивали, чтобы я досидела с ребенком положенный год. Я злилась, ругалась. Тем не менее, отдавать Ванечку в ясли не поднималась рука. Правда, кое-какой выход нашелся. Договорилась в ЖЭК-е и теперь по вечерам за восемьдесят рублей в месяц я мыла два соседних подъезда в нашем доме. Быстро начала худеть. Необходимость покупать новую одежду отпала сама собой. Уже и старые вещи болтались на мне, как на вешалке. Отец с Евгенией помогали нам, чем могли. Да у них и самих доходы не бог весть какие. Иногда мне очень хотелось разреветься. Чем дальше, тем труднее приходилось. Ванечке была нужна шубка, валенки, много чего еще. Я просто выбивалась из сил. Оставалось только, сцепив зубы, не замечая, что жизнь отвратительна, продолжать тянуть свой воз. Когда хотелось плакать, я заставляла себя смеяться. Календари больше не существовали. Отсчет времени велся мной по событиям, выпадавшим из рядовых будней.

- Привет, - сказал Олег, появляясь в прихожей с огромной теткиной сумкой в руках. Из сумки торчали свертки.

- Олежка! - я бросилась к нему. - Поздравляю! Вы такие молодцы!

- Позвони отцу, - скомандовал он, передавая мне сумку. - Пусть они с Евгенией заберут Ваньку. Я взял отгул. Ух, напьемся!

Я счастливо засмеялась. У нас так давно не было никаких настоящих праздников.