Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)

- А где Светка? - с некоторым, вполне понятным содроганием, спросила я.

- Они все на озеро пошли, - донесся ответ.

- Втроем?

- Нет. Там еще ребята...

- Светка, наверное, ужасно злится... - заметила я сама себе.

- Злится, - подтвердил Мишка и перевернулся на бок. - Меня на поиски отправила.

Вот что! Понятно теперь, почему он здесь.

- Хватит дуться. Вставай, поедем. Не то меня Светик за Можай загонит.

- Не поеду я никуда! Не хочу! - что-то заставило меня взбрыкнуть. - Я здесь хочу посидеть.

Врала, конечно. Очень хотелось на озеро. К Светке. К Олегу. Но и самой себе иногда трудно признаться кое в чем.

- Правильно! - Мишка сел. - На фига они нам?

И он вдруг обнял меня правой рукой. Рыжий уродился сильным, здоровым, крепким парнем. Его рука тяжело легла мне на плечо.

- Миша! - заметила я с ледком в голосе. - Мне не холодно!

- Догадываюсь, - хохотнул он. - В такую жару и в шерстяной кофте! Но дело в том, что холодно мне. У меня же нет такой кофты. Согрей меня, Алечка. А?

Вот змей-то! Еще зубы скалит!

Он заглянул мне в глаза. Я увидела смешинки в ледяных лужицах его глаз, тонкую золотистую россыпь мелких веснушек на носу и щеках... Как ни странно, эта веснушчатая пыль ему шла. Очень шла... Но его лицо маячило слишком близко. Слишком. Это пугало. От испуга я даже дышать перестала на какое-то мгновенье. Попыталась вскочить - не получилось. Его тяжелая рука легко придавила меня к траве.

- Пусти! - это больше походило на писк перепуганного котенка, чем на требование.

- Ага, - кивнул Рыжий. - Только поцелую.

- Пусти, Рыжий! - закричала я. Но он коснулся моих губ своим ртом. И тогда я с быстротой молнии, повернув голову, изо всех сил вцепилась зубами в его круглое, крепкое плечо.

- Ты что? С ума сошла? - отскочил от меня Мишка. - Кусаться!

Что, Рыжий, не привык получать отпор? Мало я тебя укусила. Надо бы посильнее... Я поднялась на ноги.

- Может, я жениться на тебе хочу!

- Сначала сделай предложение, а потом лезь с поцелуями.

- Ну, Алечка, ты даешь! А если ты мне откажешь? Так я тебя тогда и не поцелую вовсе? Нет уж!

- Ладно, теоретик! - мне было смешно смотреть, как Рыжий трет широкой ладонью укушенное плечо. Хорошо, что мы не поссорились и не обиделись друг на друга. А почему это, собственно, хорошо? Какая разница... Все равно. Это не Олег. Олег бы промолчал, но и обиделся на всю жизнь. Олег - вещь в себе. Мишка проще. И умеет надавить на свое самолюбие.

- Я, вообще-то, больше экспериментатор, - поправил меня Мишка.

Вот что мне в Рыжем действительно нравилось, так это его неунывающее веселье. Иногда я удивлялась уровню его мышления. Этот уровень, по всему, значительно выше, чем у всех наших общих знакомых. Где-то в глубине души я догадывалась, что Рыжий гораздо умней и образованней, чем хочет показаться. Но до сегодняшнего дня меня это мало трогало. Почему же сейчас я над этим задумалась? И, в самом деле, почему? Может, ему удобней - строить из себя дурака и не выделяться среди парней?

- А если я настучу на тебя Светке? - ядовито осведомилась я.

- Ты могла бы заметить, Алечка, - притворно погрустнел Рыжий, - все мои шуры-муры с разными девушками закончились. Я смотрю теперь только на тебя.

- Никогда особенно не интересовалась твоими... шурами-мурами. Правда, кое-что слышала. Как на счет кувырков на Козловском сеновале с Танькой-вдовой?

- Кувырки на сеновале тоже закончились, - подтвердил, как кающийся грешник, Мишка и вдруг спохватился, - А ты откуда про сеновал знаешь?

- Проснулся! Вся деревня второй год судачит.

- Ну... Это когда было?! Я теперь жениться хочу, - он опять рассмеялся. - На тебе, между прочим.

- Так мне только семнадцать исполнится. И то когда? Весной. Сколько тебе еще ждать придется?

- Я подожду. Мне не к спеху, - с постным выражением лица и чертиками в глазах ответил Мишка. - У нас в институте военной кафедры нет. Мне в ноябре в армию идти. За два года ты, глядишь, и вырастешь наконец. А то что-то подзадержалась с развитием.

Я даже не обратила внимания на его шпильку.

- Ты разве студент?

- Что я, по-твоему, дурее паровоза? - уже по-настоящему обиделся Мишка.

- Ладно, Рыжий, не сердись. Поедем-ка лучше к ребятам. А то влетит нам с тобой!

- Поехали, - весело согласился он.

Я примостилась на мотоцикле за его спиной. Мотор дико взревел, и мы лихо, с ветерком покатили к озеру. Еще было довольно светло, но Мишка включил фару. Осторожный, черт!

- А знаешь, у тебя сладкие губы! - кричал он мне, не оборачиваясь.

Когда только успел заметить? Поцеловать-то меня не очень и удалось.

- Они от малины такие. А на самом деле они кисло-горькие, - крикнула я в ответ.

- Да? - снова заорал он. - Тогда придется тебя кормить малиной каждый день.

Против этого у меня никаких возражений не возникло. Да и возникнуть не могло.

* * *

Мы подъехали к маленькой утоптанной площадке среди плакучих ив и густой осоки. Горел костер, и свет его отражался в темной воде. Кроме Светки, Толика и Олега у костра сидело еще несколько парней. У Олега в руках была гитара. Они пели какую-то песню, но очень тихо, не разобрать... Рыжий лихо развернул мотоцикл. Так, что я чуть не слетела. И заглушил мотор.

- Тише ты, леший! - ругнулась Светка, внимательно посмотрела на меня. - Где ты ее нашел?

- Места надо знать! - Мишка подмигнул мне особым образом, как будто у нас с ним имелась общая тайна. Вот нахал! Он скроил на лице обаятельную улыбочку - специально для Светки. И стащил меня с мотоцикла.

Пока он ставил "Яву" на подножку, я подошла к костру. Светка неохотно подвинулась, освободила мне место. Молча. Она еще дулась на меня. Я так же молча села. Оправдываться перед ней не хотелось. Сколько можно? Она же передо мной никогда не отчитывается. Ого! С чего это вдруг у меня такие крамольные мысли?!

Мишка подошел и пристроился на земле прямо за моей спиной... Песня закончилась... Олег лениво теребил струны. Ребята тихонько переговаривались. О чем? Я не интересовалась. Я прислушивалась к тому непонятному, что сейчас происходило во мне. И никак не могла понять, что это? Ко всему прочему, меня смущала ситуация. Нам со Светкой здесь, среди взрослых парней, было не место. Ну, Светка - куда ни шло... Все-таки сестра Олега. А вот я... Интересно мне знать, что я-то здесь делаю? Парни стеснялись, я тоже. Одной моей разлюбезной подруженьке все нипочем. Видимо, ее вдохновляло присутствие Рыжего. Она чувствовала себя, на мой взгляд, излишне свободно: перебивала ребят; требовала, чтобы Олег пел; сама рассказывала какие-то истории. И при этом постоянно оглядывалась на Рыжего. Но с Рыжим что-то случилось. Он как воды в рот набрал. И слава богу! Мог заговорить всех до одури. Я тоже помалкивала. Смотрела. Слушала. И не знала, что нужно сделать, чтобы на меня совсем перестали обращать внимание. Только, когда пришло время собираться домой, робко заикнулась: