Джеки Коллинз - Месть Лаки

Она уже и так вывела его из себя, он сыт по горло ее «неземной» красотой!

Оглядевшись по сторонам, Прайс почувствовал еще большую досаду. Сегодня, как оказалось, было вовсе не обязательно являться с подругой — на приеме присутствовало великое множество роскошных женщин, большинство из которых способны были удовлетворить самый взыскательный вкус. В особенности Прайса поразила Лин Бонкерс — популярная супермодель, с которой он был не прочь познакомиться поближе, даже несмотря на ее платье, которое было немногим лучше, чем то, что надела Крисси. Очевидно, приглашение на столь неординарный прием было для обеих красавиц событием настолько из ряда вон выходящим, что они утратили чувство реальности. Присутствие на этой шумной вечеринке популярных голливудских актеров и актрис настолько потрясло Крисси и Лин, что обе окончательно утратили чувство меры.

Определенно, подумал Прайс, некоторым девушкам из всех костюмов больше всего идет костюм Евы.

Остановившись возле бара, Прайс поискал взглядом Венеру Марию. Когда-то они часто встречались на благотворительных приемах и стали друзьями. Прайс даже водил сына на последний концерт Венеры в «Голливуд-Боул», и Тедди потом сказал, что ему очень понравилось, хотя он считал, что рэп — это единственная стоящая музыка и что все остальное просто ерунда.

— Привет, Прайс! — окликнула его Венера Мария, незаметно приблизившись к нему сзади. — Рада тебя видеть! Только не говори мне, что это ты притащил сюда вон ту девушку в оранжевом, иначе я в тебе разочаруюсь!

— Ш-ш-ш! — Прайс приложил палец к губам и заговорщически подмигнул. — Клянусь, этого больше не повторится!

— Я всегда считала, что у тебя есть вкус. — Венера Мария укоризненно покачала головой.

— У меня-то он есть… — Прайс состроил скорбную гримасу.

— Хочешь, я найду добровольца, который уведет это чудо природы куда-нибудь с глаз подальше? — сжалилась Венера Мария.

— Не представляю, кто может на нее польститься.

— Куп пригласил несколько продюсеров, с которыми когда-то работал, — задумчиво сказала Венера. — Думаю, хотя бы один из них не откажется потискать этот перезрелый апельсинчик на заднем сиденье лимузина.

— Я буду по гроб жизни тебе благодарен, если ты сумеешь это устроить! — взмолился Прайс. — Мне нужна помощь, и срочно!

— Я вижу. — Венера Мария надула губы и сделалась, как никогда, похожа на суперзвезду.

— Да, кстати, — спохватился Прайс, — мне показалось, что я только что видел знаменитую модель Лин… Банкерс или Бонкерс. Она бесподобна! Ты не могла бы представить нас друг Другу?

Венера Мария задумчиво посмотрела на него и покачала головой.

— Все-таки у тебя плохо со вкусом. На яркие тряпки реагируют только быки и папуасы…

Впрочем, ты знаменитость, и тебе многое можно простить. Не беспокойся, я все устрою.

— Как мне нравится, когда со мной разговаривают так уважительно! — рассмеялся Прайс.

— Это ты насчет «папуаса»? — беспечно отозвалась Венера Мария. — Извини, если я тебя чем-нибудь задела, просто мне казалось, что сравнение должно тебе польстить. Всем известно, что первобытные мужчины — самые могучие, самые неутомимые, самые дикие!

— И бросаются на яркие тряпки, — добавил Прайс, и Венера Мария негромко вздохнула.

— Жаль, что я не подумала об этом раньше — я бы надела свое самое красное платье, — игриво сказала она и подмигнула.

— Даже не думай, Винни! — Прайс добродушно рассмеялся. — Я слишком уважаю Купера, чтобы приударить за тобой. К тому же красный цвет с детства ассоциируется у меня с пожарными машинами. Я, видишь ли, вырос рядом с пожарной частью, и…

— Да ты, оказывается, поэт! Меня еще никто никогда не сравнивал с пожарной машиной, ты — первый. — Венера Мария дружески улыбнулась. — Как поживает твой сынок? Тедди, кажется?

— У него все в порядке. Есть, конечно, некоторые сложности, но это чисто возрастные проблемы, — обстоятельно ответил Прайс.

— Готова спорить, что некоторые твои по-дружки моложе его, — заметила Венера, беря бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта. — Я права? Впрочем, ничего удивительного я тут не вижу — ты и сам выглядишь ненамного старше твоего сына.

— Но-но, не перебарщивай! — Прайс довольно ухмыльнулся. Он обожал любые комплименты в свой адрес.

— Ну ладно, пойдем поищем твою супермодель, — сказала Венера Мария, решительным жестом беря его под руку. — Честно говоря, я и сама ее пока не видела, но мне сказали по секрету, что ее привел сюда не кто иной, как сам Макс Стил. — Она негромко рассмеялась. — Говорят, Макс буквально дежурит в аэропорту и хватает прибывающих в Лос-Анджелес девушек буквально на трапе самолета.

Прайс горделиво расправил плечи и подмигнул в ответ.

— Тебе не кажется, что этот Макс Стил очень похож на меня? — спросил он, напрашиваясь на еще один комплимент.

За детским столом царила пятилетняя Шейна, дочь Венеры Марии и Купера. Не по годам развитая, она была очень мила, воспитана и хотела, когда вырастет, стать знаменитой актрисой, как мама. Однажды она уже появлялась в одном из фильмов Купера, и продюсеры в один голос прочили ей блестящее будущее.

— Папа, папочка, мне нужно в туалет, — громко объявила Кариока, дергая отца за рукав.

И Стив, который не переставал жалеть, что вообще приехал на эту вечеринку, был только рад предлогу ускользнуть. Для него здесь было слишком весело; в просторном зале то и дело раздавались взрывы радостного смеха, и он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.

— Я сейчас вернусь, — сообщила Кариока Шейне, когда отец взял ее за руку и вывел из-за стола.

— Только не копайся там, — быстро сказала Шейна, от нетерпения подпрыгивая на стуле. — Сейчас подадут большущий торт с шоколадом.

Я сама видела на кухне.

Кариока кивнула, и Стив повел ее через запруженный людьми зал. Он почти никого здесь не знал, во всяком случае — лично, однако это его почти не волновало. Мир кино никогда особенно его не интересовал, а со смертью Мэри Лу он и вовсе перестал о нем думать. Теперь для него существовала только Кариока — точное подобие матери — да несколько самых близких друзей, которые продолжали поддерживать Стива.

— Слушай, папа! — Кариока снова потянула его за руку, и ее прелестное черненькое личико стало очень серьезным.

— Что, малышка? — спросил Стивен ласково.

Больше всего после гибели Мэри Лу его угнетала мысль, что его дочь никогда больше не увидит мать. Это было так не правильно и несправедливо, что Стив просто терялся перед жестокостью жизни, отнявшей у них с Кариокой единственного человека, которого они оба любили больше всего на свете.

— Я очень рада, что ты приехал, — сказала девочка. — Здесь здорово, правда — здорово! И вообще я никакая не малышка, я уже совсем большая девочка!