Джеки Коллинз - Голливудские жены

Но она скоро разобралась во всем, чего не понимала. Шесть лет она проработала в юридической фирме, специализировавшейся на кинопромышленности и других индустриях развлечения. Юридическую сторону она знала назубок, а остальное приложилось. У нее был товар — Росс Конти. И стоит американским женщинам хорошенько его рассмотреть, они тут же захотят его купить.

— У меня есть замечательная идея, — сказала она Россу, — и твоего мнения я не спрашиваю, потому что она сработает. Я знаю, что сработает!

Но он просто влюбился в эту идею, хотя она была чуточку чумовой и требовала огромных денег. Деньги Сейди заняла у своего прежнего босса, подонка по имени Джереми Мид, который, как подозревал Росс, не прочь был бы переспать с ней. Затем она сфотографировала Росса на фоне Тихого океана в выгоревших обрезанных по колено джинсах и с улыбкой на губах. Она заказала размножить увеличенную фотографию и расклеила ее по всей Америке, насколько у нее хватило денег, с краткой подписью: «КТО ТАКОЙ РОСС КОНТИ?»

Это было волшебное время. Неделю спустя все уже спрашивали:

«Кто такой Росс Конти?»

Джонни Карсон начал отпускать шуточки с голубого экрана. Приходили мешки писем, адресованных Россу Конти, Голливуд (Сейди предусмотрительно указала на почтамте, куда их доставлять), Росса останавливали на улицах. На него накидывались толпы восторженных поклонниц, его узнавали повсюду.

Все произошло именно так, как предсказывала Сейди. В разгар всего этого Сейди улетела со своим теперь уже знаменитым клиентом в Нью-Йорк, где его пригласили участвовать в качестве почетного гостя в «Вечернем шоу». Оба пребывали в экстазе. Нью-Йорк дал Россу почувствовать, что значит быть звездой. Сейди радовалась, что он достиг этого благодаря ей.

В «Вечернем шоу» он был сногсшибателен — остроумный, сексуальный, неизъяснимо обаятельный. Когда они вернулись в Голливуд, их засыпали предложениями. Сейди тщательно их просеяла и в конце концов заключила для него потрясающий контракт с «Парамаунт» на три фильма. С этого момента он уже не оглядывался. Кинозвездой он стал сразу же.

Спустя полгода он бросил ее, заключил договор с крупным агентством и женился на Венди Уоррен, восходящей юной звезде с обхватом бюста во внушительные 39 дюймов. Они блаженствовали вместе среди постоянно фотографируемой роскоши в верхней части Мулхолленд-драйв, в пяти минутах от уединенного приюта Марлона Брандо. Брак их длился два года и был бездетным. После этого Росс стал голливудским холостяком. Безумные сплетни, безумные выходки, безумные оргии. Все пришли в восторг, когда он в 1964 году сочетался браком, на этот раз со шведской семнадцатилетней звездочкой, естественно, обладательницей сенсационных грудей. Брак был бурным и продлился полгода. Она развелась с ним по причине психологической жестокости и забрала половину его состояния.

Росс только плечами пожал.

В тот момент его звезда была в зените. Каждый фильм с его участием становился боевиком. Так было до 1969 года, а тогда два подряд его фильма с треском провалились.

Очень многие люди нисколько не огорчились его падением со звездных небес. В том числе Сейди Ласаль. После того как он ускользнул от ее любящих забот, она на некоторое время канула в безвестность, но затем вынырнула и медленно, но верно создала собственную империю.

С Элейн Росс познакомился, когда явился посоветоваться к ее мужу. В тридцать девять лет он подумал, что ему, возможно, следует подправить лицо. Без операции он обошелся, но зато приобрел Элейн. Она перебралась к нему без колебаний и оказалась именно тем, что ему требовалось в эту пору его жизни. Он находил в ней симпатию и сочувствие, поддержку и умение слушать. Груди оставляли желать лучшего, но в постели она была покорной и ласковой, а после агрессивной стремительности стандартных голливудских звездочек именно это ему и нравилось. Он решил, что ему нужен именно брак с Элейн. Уговаривать ее развестись с мужем долго не пришлось. Неделю спустя они поженились в Мексике, и он снова взлетел на вершину успеха. Где оставался пять лет, а затем медленно, незаметно появились трещины. И в его браке тоже.

Сорок девять. Экспрессом в пятьдесят. А ведь на вид ему никак не дашь больше сорока двух. Просто белокурый юнец обрел достойную зрелость. Хотя мог бы и обойтись без седины в волосах, которую приходилось тщательно подкрашивать, и без глубоких провалов под пронзительно синими глазами.

Но все равно он в потрясающей форме. Фигура почти как новая.

Росс так сосредоточился на своем отражении, что не сразу расслышал деликатный стук в дверь.

— Да? — крикнул он, когда стук повторился.

— Графа обслуживания, — проворковал женский голос.

Графе обслуживания было двадцать два года, и грудями ее природа не обидела. Росс мысленно обещал старшему коридорному щедрые чаевые.

— Он и мальчишкой не был нормальным. Дек Эндрюс с детства был странный.

— Что значит — странный?

— Ну, понимаете, не интересовался ни телепередачами, ни кино, ни девочками. Не то что другие ребята на улице — даже когда совсем вырос.

— А интересовался чем?

— Машинами. С первого же заработка пошел и сделал первый взнос за старого «Мустанга». Просто обожал его. Полировал, настраивал мотор, ну, часами возился с этим драндулетом.

— А дальше что?

— Продал. Не знаю почему. С тех пор у него машины не было.

— Вы уверены в этом?

— В чем?

— В том, что у него больше другой машины не было.

— Конечно, уверен. Я знаю все, что делается на Френдшип-стрит. Я же тридцать лет сижу у этого окошка и смотрю. Разве я вам про мой несчастный случай не говорил? Станок мне на ноги свалился. С того самого дня я ни шагу не сделал. А компенсация?

Думаете, мне деньгами возместили? Да я с этой паршивой фабрики цента не получил за все то время, что вкалывал там как дурак.

Вы понятия не имеете… — Старик побагровел, а его голос стал визгливым от злобы.

Леон Розмонт потер переносицу крупного носа и уставился на дешевую литографию, украшавшую стену. Люди всегда загадка. Этого старика куда больше трогает, что с ним произошло тридцать лет назад, чем то, что произошло в доме напротив всего несколько часов назад. Как свидетель он оказался бесполезным.

Ничего не слышал. Ничего не видел. Ничего не знал.

Скоро газеты запестрят огромными шапками: «СВИРЕПОЕ ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО. ПИРШЕСТВО СМЕРТИ В ПРИГОРОДЕ. КРОВАВАЯ БОЙНЯ». До чего же пресса обожает массовые убийства Три человека зверски убиты в небольшом домике на Френдшип-стрит в тихом пригороде Филадельфии. О черт!

Как ему хотелось стереть из памяти утреннее кровавое месиво.

К горлу подступила желчь, и он торопливо ее сглотнул.