Кэтрин Коултер - Роковая страсть

— Интересное дело, — заметил Сэвич, когда мы все четверо снова оказались за надежно запертой дверью, — мы в Америке, но помощи ждать неоткуда, как если бы мы были где-нибудь в Северной Африке.

Тут я вспомнил день, когда, казалось, мне пришел конец. Но тогда помощь все же успела.

Лора грустно покачала головой:

— Это они за мной охотятся. Не важно, что остальные тоже полицейские — вы просто случайные свидетели, и я втянула вас в это дело.

— Это Сэвич с Шерлок случайные свидетели, — возразил я.

— Иди, завари лучше кофе, — оборвал меня Сэвич. — Нам, так или иначе, придется дожидаться шерифа. Ведь должна же она когда-то появиться, как вы думаете?

— Надеюсь, на всю ночь нас одних здесь не оставят, — поддержала его Шерлок. — Наверняка кто-нибудь заявится.

— И как это им удалось выпустить в нас столько пуль и ни разу не попасть? Странно, не правда ли? — задумчиво протянул я.

— То есть ты хочешь сказать, что они не очень-то хотели прикончить всех нас? — Брови Сэвича поползли вверх.

— Возможно, отчего бы нет…

В следующий момент все три окна фасада брызнули внутрь вместе с клочьями штор, и какие-то тяжелые металлические предметы раскатились по полу во все стороны. Потом раздался грохот и повалил едкий дым. В горле сразу запершило, дышать стало нечем.

Времени на размышления не оставалось. Я заметил, что Лора с ужасом смотрит на небольшие, яйцевидной формы, гранаты, из которых непрестанно валил бледно-голубой дым.

— Кислотный лед, — прохрипел я. — Плохо дело, ребята.

Мне хотелось сказать Лоре, чтобы она не переживала, ее вины тут нет, и я уже открыл рот, но язык прилип к гортани. Во рту все горело, я даже не мог кричать от боли. Потом жар прошел, и возникло странное ощущение холода. Губы примерзли к деснам, зубы начали выбивать крупную дробь. Потому-то эту дрянь и называют льдом.

Перед тем как окончательно вырубиться, я еще успел заметить, что Сэвич крепко прижимает к себе Шерлок, а Лора неподвижно вытянулась на полу. Я попытался подползти к ней, но тут мои веки сомкнулись, из глаз полились слезы, щеки онемели. Мне хотелось сказать Сэвичу, что надо было раньше выбираться отсюда.

Потом — провал.

Я понимал, что бодрствую, потому что слышал собственные стоны, но больше ничего не было. Лора вновь и вновь повторяла мое имя.

— Ну хватит. Мак, прошу тебя, хватит! Да очнись же ты!

Я открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз.

— Наконец-то! А теперь довольно, остановись!

Я все никак не мог взять в толк, о чем это она. В каком смысле «остановись», что останавливать.

— Ну, отпусти же меня. Мак, довольно!

Никакой боли я не испытывал, но то, что чувствовал, было весомо и реально. Кошмар какой-то. Я так ничего и не мог понять.

— Очнись, Мак!

Я снова открыл глаза, но то, что увидел, не укладывалось ни в какие рамки.

Я лежу на Лоре, она обнажена, я тоже, и наши тела слились в одно. Я просто не мог ничего с собой поделать, желание было таким сильным, что остановиться, казалось, было невозможно.

— О Боже, Лора…

— Хватит, прекрати!

— Не могу, — выдохнул я, тщетно пытаясь взять себя в руки. Желание слиться с ней буквально убивало меня. Я весь напрягся и не сдержал рвущегося наружу вопля. Мне вовсе не хотелось насиловать ее, честное слово, не хотелось, но я был не в состоянии контролировать свои действия. Что-то изнутри неудержимо раз за разом ритмично подбрасывало меня, и я снова закричал в бессильной попытке остановиться. Близость Лоры лишала меня рассудка.

Я видел, что слезы ручьем струятся по ее щекам.

— Нет! — Я откинул голову назад и скатился с нее на деревянный пол, тяжело дыша, ругаясь, все еще изнемогая от желания.

— Мак.

Голос прозвучал как будто издалека, хотя я знал, что она рядом.

— Ну как ты?

Страха в ее голосе больше не было. Я перекатился на бок и посмотрел на Лору. Она улыбалась. Только тут я заметил, что руки ее связаны за спиной, а ноги широко раскинуты и привязаны к кольцам, вделанным в пол. Она была совершенно беспомощна.

Я никак не мог справиться с дыханием, легкие мои работали как кузнечные мехи, мысли разбегались в разные стороны. Едва потянувшись к Лоре, я тут же отпрянул — мне пока еще нельзя верить самому себе.

По щекам у нее по-прежнему стекали слезы, и ее вид убивал меня. Все же я заставил себя прикоснуться к ней, чтобы стереть бороздки, оставленные слезами.

— Лора, что они с нами сделали?

— По-моему, опоили этой гадостью.

Я снова посмотрел на нее, скрипнул зубами и откатился в сторону. Желание не проходило. Тогда я вскочил на ноги, поднял с пола свои вещи и быстро натянул их.

Теперь мне стало немного легче. «Главное — держи себя в руках», — повторял я про себя.

Я опустился на колени рядом с Лорой.

— Ради Бога, извини. Я был не в себе, сам не понимаю, почему…

— Оставь, это не ты привязал меня. Со мной все в порядке, и ты тоже с собой справишься.

Руки у меня дрожали, так что я даже не сразу сумел развязать узлы. Лора медленно сдвинула колени и, потирая запястья, села.

— Спасибо.

— Где твоя одежда?

— Понятия не имею.

Я стянул с себя рубаху и протянул ей. По мере того как она застегивала пуговицы, в голове у меня накапливалась какая-то тяжесть, но желание постепенно проходило — во всяком случае, теперь я управлял своими действиями.

Лора поднялась и, пройдя к узкой кровати в углу, опустилась на нее. Моя рубаха доходила ей до колен.

Я сел рядом, боясь даже прикоснуться к ней. Главное, чтобы все не началось сначала.

— А теперь расскажи, что здесь произошло. Для начала — где мы?

— Я не поняла ни слова из того, что здесь говорилось. Ты был в сознании, но в себя еще толком не пришел. Я видела, как они делали тебе укол. — Лора содрогнулась.

— И все же мы справились. — Я прижал ее к себе и погладил по спине. — Слава Богу, мы живы.

— По-моему, для них это была просто игра. — Лора уткнулась мне в плечо. — Они раздели меня и связали, а потом соединили нас, словно быка с кобылой, — ткнули тебя лицом мне в ноги, затем оттащили и начали хохотать как сумасшедшие. Потом один, на вид главный, что-то сказал, кажется, по-испански, и они ушли. — Лора замолчала.

Я поцеловал ее, не переставая поглаживать по спине.

— Все будет хорошо, не волнуйся.

— Я уже стала бояться, что ты никогда не остановишься. Это было ужасно.

Итак, ее раздели и связали. Я даже зажмурился, так мне было больно. Если бы мне вовремя не удалось взять себя в руки, то…

— Выходит, они хотели, чтобы я изнасиловал тебя.

— Получается, что так. Я понимала, что это ты и одновременно не ты, и от этого было только хуже. Так действует этот наркотик.

— Наркотик… вот оно что, — медленно протянул я. — Помнишь, ты говорила мне, что он как-то воздействует на гормоны?