Анна Малышева - Имя – Смерть

Девушка жадно глотнула из фляги душистой, пахучей жидкости и закрыла глаза.

– Да… Вот это коньяк… Я вообще-то правда не пью, но мне что-то не по себе стало… Неприятно об этом всем думать.

– Выпей еще, – посоветовал парень. – Расслабься. Есть хочешь?

– Вообще-то нас в самолете завтраком кормили.

Я пока сыта.

– Говном нас кормили за наши кровные денежки.

Гнилая капуста и консервированный кекс. Я этой дряни вообще не трогал и сейчас есть хочу. Алия, давай перекусим?

– Где? – спросила она, открывая свои непроницаемые черные глаза. Теперь она держалась куда проще и доверительней.

– Да где угодно. Не проблема. Согласна? Сейчас поищем ресторан.

Девушка больше не возражала. Показав ему документы, она перестала стесняться и снова заулыбалась.

А Иван молчал, что-то обдумывая. Покружив минут десять по окраинным московским улицам, он нашел небольшое кафе.

– Сюда, – сказал он, остановив машину. – Вылезай и иди вперед, я догоню. Только машину запру.

В кафе они уселись за угловым столиком, официантка принесла меню.

– Бери себе что хочешь, – сказал Иван, глядя, как Алия уткнулась в ламинированные листки меню – Я возьму курицу и картошку, ладно?

– А мне принесите шашлык, – сказал Иван официантке. – И шампанского бутылку, и зеленый салат, и пирожки. Быстро сделаете?

– Ждите, – неприветливо ответила та и, начеркав несколько каракулек в записной книжке, неторопливо удалилась.

– Во сервис! – не одобрил ее поведения Иван. – Вроде бы и платишь им втридорога, и конкуренция теперь жесткая, а ведут себя как в совковые времена в комбинатах диетпитания.

– Хм, – заметила Алия. – А ты что – те времена помнишь?

– Еще не забыл. Мне все-таки тридцать. А тебе сколько, а?

– Двадцать пять, – ответила Алия.

– Тоже должна помнить.

– А я, может, в те времена не ходила по столовкам. У меня, может, папа с мамой богатые были, – улыбнулась она. – Знаешь, что такое парная сайгачатина? Знаешь, какой из нее шашлык?!

Алия даже заволновалась. Иван равнодушно глянул на нее и спросил:

– В смысле – из сайгака?

– Ну да. Отцу привозили из района, когда начинался сезон мясозаготовки.

– Класс! – равнодушно ответил он. – Жалко, тут ее не подают, я бы тебе взял.

Официантка принесла заказ и молча выдрала из записной книжки счет. Иван возмутился:

– Дайте пожрать, в конце концов, потом принесете свою писульку.

– Ладно, – вяло ответила официантка и снова пропала.

– У меня лишних денег нет, – после минутного молчания сказала Алия.

– Алияшка, хоть ты-то мне не хами! – взорвался Иван. – Я что – похож на типа, который ведет девушку покушать и заставляет ее за себя платить?!

– Нет.

– Ну так ешь и не рассуждай. Блин, что сегодня за день такой!

И они принялись за еду. Алия ела без аппетита, ковырялась в курице, размазывала вилкой огненный соус, вздыхала. В основном налегала на шампанское.

Иван ел, будто работу делал – четко, быстро, сосредоточенно. Наевшись, напившись, он откинулся на спинку стула и вдруг предложил:

– Уйдем не заплатив?

Алия испуганно на него посмотрела. Иван махнул рукой:

– Шутка, я этой красавице еще на чай оставлю.

Все, пошли!

В машине стало ясно, что Алия напилась. Шампанское, смешанное с армянским коньяком, дало результат – глаза у нее закрывались. Иван тронул с места и, не спрашивая адреса, повез ее куда-то.

Только через полчаса он услышал тихий вопрос:

– А куда мы едем?

– Ко мне, – сказал он.

– Нет.

– А нет – говори адрес.

Она молчала. Сидела, отодвинувшись от него как можно дальше, и задумчиво разглядывала свои коленки, обтянутые потертыми черными джинсами.

– Куда тебе надо-то? – спросил он.

– А никуда, – вдруг ответила она. – Поехали к тебе.

– Ладно.

Он даже не взглянул на нее. Тормознул возле массивного, грязно-красного «сталинского» дома где-то в районе «Сокола», вышел, достал сумки из багажника, кивнул ей:

– Пошли.

Она шла за ним, не задавая вопросов. Да и что было спрашивать? Они поднялись на третий этаж на раздолбанном старом лифте, Иван отпер высокую, обитую черным дерматином дверь… Они оказались в темной прихожей. В квартире еле слышно бормотал то ли приемник, то ли телевизор. Пахло перестоявшимся сигаретным дымом, еще чем-то кислым, нежилым. Алия как вошла, так и стояла, привалившись плечом к стене, глаза у нее были усталые и равнодушные. Иван прошел в комнату, не снимая грязной обуви, и она услышала, как он спрашивает кого-то:

– Ты давно тут?

– С утра сижу, тебя жду, – ответил ему мужской голос. – Что так долго?

– Рейс задержали. Ну, и как тут?

– Ничего. Нормально. А у тебя?

– И у меня порядок. Как видишь – живой.

– Кто это там скребется? – спросил его собеседник, услышав, как кожаная куртка Алии шелестит по обоям в прихожей. – Кошак, что ли, вернулся?

– Нет, не кошак, – негромко ответил Иван. – Сиди пока тут. Я не один.

– Чего ради? – удивился его собеседник. – Нашел тоже время!

– Сказано – сиди.

Иван вернулся в коридор и освободил Алию от ее тяжелой сумки. Она подняла на него глаза. Во взгляде не было испуга – только немой вопрос. Он слегка улыбнулся:

– Все в порядке. Мой друг у меня в гостях, но он нам не помешает. Тут две комнаты. Пошли.

Он внес ее сумку в другую комнату, дальше по коридору. Алия вошла следом, все так же молча присела на край продавленного дивана. Мебель здесь была старая, пыльная, видно было, что не убирались давно. На полу – протертый ковер, в углу допотопная бамбуковая этажерка, загаженная окурками и рваной сальной бумагой. Тут же выстроились пустые водочные бутылки. Единственной новой вещью в комнате был музыкальный центр – он резко выделялся на фоне общего убожества обстановки. Иван стряхнул с плеч куртку. Сразу стало видно, какие мускулы у него под тонкой голубой майкой. Он крякнул, с наслаждением потянулся, сделал пару приседаний и фыркнул:

– А правильно мы пообедали в городе! Тут ничего пожрать нет.

– Да, – кратко ответила девушка.

– Ты что такая грустная?

– Ничего.

– Боишься?

– Если бы боялась – не пошла бы сюда, – ответила она.

– Верно, я ж тебя не заставлял, сама согласилась, – кивнул он. – Выпить еще хочешь?

Он кинул на диван фляжку, которую прихватил из машины. Алия машинально отвинтила крышечку и приложилась. Ее вдруг передернуло, она согнулась и зажала ладонью рот.

– Не пошло? – спросил Иван.

– Нормально. – Она тяжело дышала, полуоткрыв мокрый рот, глаза у нее покраснели.

– А теперь рассказывай! – Иван сперва присел рядом с ней на диван, потом вольготно прилег и вытянул ноги. – Эх, блаженство… – пробормотал он. – Ненавижу самолеты. Некуда конечности девать. Аж колени болят. Алия, ты меня слышала?