Сандра Браун - Алиби

— Я не желаю иметь с тобой никаких дел. Бобби театральным жестом прижал обе ладони к сердцу, притворяясь, что ее слова больно его ранили.

— О, как ты жестока! — простонал он. — И ты говоришь это после всего, что мы друг для друга сделали?

— Именно поэтому, Бобби.

Его лицо потемнело от гнева. Очевидно, Юджин вела себя не совсем так, как он рассчитывал. В юности она действительно не смела ему возразить, но теперь… Теперь она обязана бороться.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, так, что ли? — быстро сказал он. — Разве ты не знаешь, что у этой поговорки есть продолжение? Кто старое забудет, тому оба вон. Значит, ты хочешь посчитаться, кто кому что сделал? Неужели ты не помнишь, что именно я…

— Что тебе надо? — перебила Юджин. — Кроме денег, разумеется. Я знаю, что тебе нужны деньги.

— Не спешите с выводами, доктор Кэрти. Не вы одна преуспели в жизни. С тех пор, как мы виделись в последний раз, я тоже кое-чего достиг.

Он принялся рассказывать ей о своей карьере конферансье в ночном клубе. Очень скоро Юджин поняла, что не в состоянии больше слушать его похвальбу.

— Через пятнадцать минут ко мне должен приехать пациент, — сказала она, воспользовавшись тем, что Бобби остановился, чтобы перевести дух. — Говори, что тебе надо, и убирайся.

Она надеялась, что ей удастся откупиться от него, но Бобби, похоже, всерьез вознамерился собрать на руках “большой флеш”. Отмахнувшись от нее, он с гордостью поведал ей об “одном любопытном дельце”, которое привело его в Чарлстон.

— Ты спятил, — без обиняков заявила Юджин, когда он закончил.

— Берегись, Юджин, — ответил он с пугающей мягкостью в голосе. — Я уже не тот симпатичный парень, каким был когда-то. За эти годы я здорово поумнел.

— Тогда ты должен понимать, что я тебе не нужна, — сказала она, с трудом обуздывая страх. Но в его плане для нее тоже нашлась важная роль.

— От тебя зависит успех всего предприятия, — сказал он. Когда Бобби рассказал ей, что она должна сделать, Юджин ответила:

— Ты бредишь, Бобби. И вообще, если ты считаешь, что я готова посвятить тебе весь день, ты глубоко ошибаешься. Уходи. Уходи и не возвращайся больше.

Но он вернулся. Вернулся на следующий же день. И еще через день. На протяжении недели он появлялся у нее на пороге, мешая ей работать с пациентами и оставляя для нее длиннейшие послания, которые раз от раза становились все более угрожающими. Очень скоро Юджин стало ясно, что Бобби снова присосался к ней наподобие червя-паразита, каким он был всегда.

В конце концов она согласилась встретиться с ним. Бобби решил, что она сдалась, поэтому, когда она снова отказалась участвовать в его афере, пришел в настоящую ярость.

Выслушав его, Юджин сказала, изо всех сил стараясь сохранить самообладание:

— А ты нисколько не изменился, Бобби. Ты стал лучше одеваться, ты говоришь почти без акцента, но на самом деле ты как был мелкой уличной шпаной, такой шпаной и остался. Под этим внешним лоском скрывается все тот же Бобби Тримбл.

Это разъярило его еще больше; в приступе гнева Бобби сорвал со стены один из ее дипломов в деревянной рамочке и с такой силой бросил об пол, что стекло разлетелось в пыль.

— Слушай, ты!.. — прошипел он своим мерзким голосом. — Я даю тебе еще один шанс. Либо ты передумаешь и окажешь мне эту маленькую услугу, о которой я тебя прошу, либо ты очень и очень пожалеешь. Я сломаю тебе жизнь. Ты лишишься всего, что у тебя есть. Ты снова окажешься по уши в грязи, и рядом с тобой уже не будет Бобби, чтобы вытащить тебя оттуда.

И Юджин поняла, что он может это сделать. На самом деле может. Значит, она ошиблась, и Бобби уже не был мелкой шпаной. Он был по-настоящему опасен, во всяком случае — для нее.

Через день она согласилась. Согласилась сыграть свою роль в его “маленьком спектакле”, но только потому, что ей удалось изобрести действенный и безопасный способ расстроить его планы.

Она упустила из виду только одно. То, что у Бобби никогда ничего не получалось так, как он задумывал. Этот раз тоже не стал исключением, хотя он и утверждал, что “поумнел”. С самого начала все пошло наперекосяк.

Даже не пошло — полетело под откос, кувырком, все быстрее и быстрее, и ей так и не удалось применить свой собственный план. В результате ей осталось только одно — развязаться с Бобби, сделать так, чтобы никто и никогда не видел их вместе, чтобы никто никогда не связал ее с ним.

За это она готова была заплатить ему столько денег, сколько он просит. Это была просто пустячная жертва по сравнению с тем, что она теряла, если бы кто-то узнал правду о ней и Бобби.

Убедив себя, что ее решение оправданно и что иного выхода у нее нет, Юджин вышла из приемной, тщательно заперев за собой дверь. В ту же секунду в дверь позвонили, и она с отвращением подумала, что Бобби тут как тут. Сунув визитку с деньгами в щель между стоявшим в прихожей массивным зеркалом и вешалкой для платья, она вышла на веранду и отворила входную дверь.

Но это оказался вовсе не Бобби. На крыльце стояли двое полицейских в форме и мужчина в штатском с холодными глазами и тонким, неулыбающимся ртом. Встретив взгляд этих странных глаз, Юджин внутренне затрепетала. Она-то знала, что привело к ней копов. Ее жизнь снова шла псу под хвост.

— Чем могу быть полезна? — спросила она, стараясь за любезностью скрыть свою тревогу.

— Это вы — доктор Кэрти?

— Да.

— Я — детектив-сержант Рори Смайлоу из управления полиции Чарлстона. Я хотел бы побеседовать с вами по поводу убийства мистера Люта Петтиджона.

— Люта Пет…? Боюсь, я не знаю, кто это такой.

— В день, когда его убили, вас видели в коридоре гостиницы напротив его номера. Поэтому, доктор Кэрти, не стоит зря тратить время и притворяться, будто вы не понимаете, о чем я говорю.

Юджин и Смайлоу обменялись оценивающими взглядами. Юджин не выдержала первой и опустила глаза.

— Проходите, — сказала она, отступая в сторону.

— Я надеялся, что вы согласитесь проехать с нами. Юджин нервно сглотнула, хотя во рту у ней было сухо.

— Я хочу позвонить моему адвокату.

— В этом нет необходимости. Вас не арестовывают, а приглашают для беседы.

Юджин выразительно поглядела на двух сопровождавших детектива полицейских в форме:

— Да?

Губы Смайлоу чуть заметно дрогнули.

— Вам придется очень потрудиться, чтобы убедить меня в своей непричастности к этому делу, если даже для простой беседы вам необходим адвокат.

— Я вам не верю, детектив Смайлоу, — парировала Юджин, и Смайлоу слегка попятился, застигнутый врасплох ее прямотой. — Я поеду с вами, как только свяжусь с адвокатом.

В своем кабинете в полицейском управлении Рори Смайлоу сразу сел на угол своего рабочего стола, который — в отличие от большинства столов в отделе по расследованию убийств — был аккуратнейшим образом прибран. Папки с подшитыми в них текущими бумагами были сложены в стопку, из стакана торчало несколько остро заточенных карандашей, пустые бланки были убраны в ящики и заперты на ключ. Ботинки, которые Смайлоу еще утром начистил у Смитти, отражали свет ламп дневного света. Несмотря на жару, детектив остался в пиджаке, на лбу его не было заметно ни малейших признаков испарины. Юджин Кэрти сидела у стола, сложив руки на коленях и изящно скрестив ноги, и Смайлоу невольно подумал, что она держится на редкость спокойно для человека, который ни в чем не виноват.