Ольга Володарская - Плачь, влюбленный палач!

— А другого у тебя нет? — с надеждой спросила Ксюша. — Ну хоть какого-нибудь завалящегося?

— Пусть хоть трижды женатого, но не столь примерного семьянина, — поддакнула я.

— Дайте подумать, — буркнула Сонька

И она зависла. Мы переминались с ноги на ногу, ждали, когда подружка переберет в уме всех своих поклонников.

Время шло, мы потихоньку замерзали, но подруга все еще морщила лоб и ничего не говорила. Однако мы не сильно волновались, знали, что у Соньки бывало два периода в жизни: либо густо — либо жидко, но пусто никогда.

— Есть! — вскричала Сонька. — Есть один. Он, правда, дальнобойщик, у него свой «КАМАЗ». Но вас, надеюсь, это не смутит?

— Что ты! — всплеснула руками Ксюша. — Мы будем рады твоему камазисту, как родному!

— Тем более, что Ксюшины вещи поместятся только в его кузов, — вякнула я, за что получила легкий шлепок варежкой по макушке.

— Во-во! — поддержала меня депутатша, за что незамедлительно получила второй варежкой и тоже по шапке. — Ладно, не дерись, мы больше не будем.

— Смотрите у меня! — Ксюша погрозила нам кулаком. — Давай звонить.

И тут Сонька удивила. С надменной улыбкой на порозовевшем лице она полезла за пазуху своего пестрого пуховичка и жестом фокусника достала оттуда сотовый телефон.

— Ого! — воскликнула я. — Когда это успела отхватить?

— Да вот… — Сонька насколько могла скромно улыбнулась. — Прикупила по случаю.

— На скудную учительскую зарплату?

— Поэкономила пару месяцев, — все еще сдерживая горделивую ухмылку, ответила она.

— Заливай! — встряла Ксюша. — Взятку от избирателей, наверное, получила. Или думские деньги прикарманила.

— Да ты что! — Сонька всполошилась не на шутку. — Я ни копеечки не получаю за свою депутатскую деятельность! Только бесплатный проездной, я же говорила!

Тут Сонька не соврала. Никаких благ ей депутатство не принесло, уж я-то знаю, одну головную боль. Она и в Думу-то попала случайно. Дело в том, что музыкальная школа, в которой она преподает, находится на отшибе города, рядом со старым кладбищем. И живут в этом районе в основном пенсионеры да не слишком благополучные семьи. Наверное, именно поэтому сей округ был не слишком популярным, вот и набралось кандидатов всего двое — Софья Юрьевна Аниськина да некто, под кодовым именем «Противвсех». Так Соньку в Думу и выбрали.

— Меня и выбрали только потому, что пенсионеры против всех голосовать не умеют… — продолжала отбрыкиваться депутатша.

— Да ладно. Уймись ты, — прервала Ксюша поток Сонькиных оправданий. — Тем более, что телефончик у тебя плохонький, красная цена ему вместе с чехлом баксов 100…

После этих слов Ксюша, нацепив на мордочку знакомую горделивую улыбку, вытащила из рюкзака серебристый телефончик-раскладушку фирмы «Самсунг». Щелчком открыла его и продемонстрировала экран.

— Мультимедийный монитор на жидких кристаллах, — бросила она небрежно. — Новейшая модель.

— А у меня… А у меня панельки съемные. Разноцветные.

— А у меня выход в интернет.

— А у меня 25 мелодий!

— А у меня такая полифония, что хоть дискотеку устраивай.

— А у меня чехол из змеиной кожи.

— А в мой вмонтирована видеокамера, — торжественно выдала Ксюша, уев Соньку окончательно.

Так они и стояли друг напротив друга, взмыленные, запыхавшиеся, как после недавнего бега, с выставленными вперед телефонами. И были в этот момент смутно похожи на малолетних идиотов, что сравнивают в бане свои причиндалы.

Потом, как по команде, обернулись и уставились на меня. В глазах обеих был приказ: «Доставай свой. Будем сравнивать!». Вот тут я не выдержала и расхохоталась.

— Ну и дурочки вы!

— Это еще почему? — насупилась Ксюша, но телефон убрала.

— Да потому что ваши аппараты вам не понадобятся.

— Как?

— Так. Вы в лес едите. В самую глушь области. Там спутниковая связь не работает, — все еще смеясь, закончила я.

— Не может быть! — в один голос вскричали подружки.

— Может.

— Но как же мы будем связываться с внешним миром?

— Там, между прочим, есть обычный телефон. С него и позвоните.

— Но как же…

— Все, разговор закончен, — отбрила я поклонниц прогресса, ибо увидела, как из-за поворота показалась знакомая машина. — За нами приехали.

— Кто?

— Милиция.

Я помахала рукой водителю подъезжающего «козелка». Он махнул мне в ответ. Потом машина затормозила, дверь, скрипя, отварилась, и из кабины показалась голубоглазая, румяная, хорошенькая, но сердитая физиономия моего жениха.

— Залазьте, — скомандовал он.

— Коленька! — радостно заголосила подружки и резво закидали вещи в салон. — Каким ветром?

— Так и знал, что на автобус опоздаете, — недовольно пробурчал он. — Никуда вас отпустить нельзя.

— Пупсик, — промурлыкала я и потрепала Колюню по волнистым, как у херувима, волосам. — Не ругайся.

— Едут, черт-те, куда. Лыжницы, тоже мне, — продолжал бубнить Геркулесов. — Будто я не знаю, что им не горы снежные, а дискотека нужна…

— Коленька, — начала увещевать его Сонька. — Ты же знаешь, что любим мы только тебя.

— Задницами там не крутить! — рыкнул Геркулесов, не обращая внимания на наши заискивания.

— Да перед кем там? — я невинно захлопала глазенками. — Ты же знаешь, что за мужики работают в нашем НИИ. Чудики одни…

— Ладно, — буркнул он и замолк.

— А ты ему не сказала, что на турбазу биатлонистов привезут? — прошептала мне на ухо Ксюша.

Я в ужасе замотала головой. Скажи я ему, не видать мне турбазы, как своих ушей.

— И про банкиров, которые там будут чей-то день рождение справлять? — в другое ухо дунула мне Сонька.

Я вновь задергалась, как китайский болванчик. Еще ни хватало ему знать, что на турбазе будет полным полно нормальных мужиков. Пусть уж живет спокойно, считая, что кататься на лыжах мы будем исключительно в компании наших институтских чудаков. А о них он знал не понаслышке.

Дело в том, что познакомились мы с Коленькой не при самых романтичных обстоятельствах, а именно при расследовании убийства, даже нескольких, кои совершал в нашем НИИ один мерзкий мужик. Геркулесов приехал на вызов, а я была главной свидетельницей по делу, вот так мы и пересеклись. Пока шло следствие, мы часто встречались, так как я, по моей версии, силилась помочь стражам правопорядка, а по его, путалась под ногами и мутила воду. Ладили мы, как кошка с собакой, если не сказать больше: как коммунисты с демократами, но, как и они, жить друг без друга не могли. Сблизились мы только после того, как он спас меня от убийцы, который чуть не пустил меня на фарш.

С тех пор прошло пол года, но практически ничего в наших отношениях не изменилось — мы так же плохо ладим, но жить друг без друга не можем. Главная проблема, на мой взгляд, в том, что мы совершенно друг другу не подходим — он не в моем вкусе, а я не в его. Начнем с внешности. Мне нравятся брюнеты, демонической наружности, но с ангельским характером. Геркулесов же прямая противоположность моему идеалу — светлый, румяный, смазливый херувим с мерзким нравом. К тому же упертый, твердолобый, взрывной, и что самое ужасное — романтичный. Именно из-за своего романтизма и упертости он бросил адвокатскую практику (он служил в престижнейшей юридической фирме) и по зову сердца (?!) устроился работать в уголовный розыск. Понимаете? Тогда больше ничего объяснять не надо. Скажу только одно — мы с его мамой, дамой необыкновенного ума и деловитости, почти уговорили нашего Коленьку вернуться к юридической практике. И он почти согласился. Сейчас он для виду выкабенивается, но, как мы ожидаем, к весне сдастся. Вот тогда я и приму, наконец, его предложение, и стану его женой.