Наталья Перфилова - Не трепите богу нервы!

Марина Ивановна и Олимпиада Васильевна молча переглянулись. Потом старушка нерешительно предложила:

— Может, отправить ее к Сергею Давидовичу?

— Заключение он писал вообще-то. — Кивнула Олимпиада.

— А кто такой этот Сергей Давидович? — Поинтересовалась я.

— Да Розин. Пталогоанатом наш … Пойдете?

— Куда? В морг? — Не на шутку испугалась я. Честно говоря, я до сих пор ни разу не посещала этого заведения, и воображение услужливо рисовало одну картинку ужасней другой.

— Ну, не совсем в морг. В анатомичку. Но вход общий. — Честно признала Марина Ивановна. — Да там ничего страшного нет. Если запах только…

— Да и потом, ей же не обязательно в саму операционную заходить, а в кабинете у Розова почти не пахнет. — Поддержала Олимпиада Васильевна.

От этих слов мне стало как то не слишком хорошо. Желудок заныл, и голова закружилась. Я вынуждена была опуститься на стул. Встревоженная хозяйка архива протянула мне стакан воды.

— Ну, так что, пойдешь к Розову? Или тебе достаточно выписки из истории болезни?

Я обречено кивнула, и хоть мои ноги отчаянно сопротивлялись этому, медленно тронулась в направлении, указанном собеседницами. Чем ближе было невзрачное одноэтажное здание, тем страшнее мне становилось.

На лавочке у входа в морг задумчиво курил парень в белом халате и шапочке, слегка сдвинутой на бок. Взглянув на него, я чуть было не зажмурилась, настолько он был красив. Странно встретить такое совершенство во дворе заштатной больницы да еще и в форме медработника. Да с такими внешними данными людям, на мой взгляд, одна дорога — в артисты. И пусть их красота со множества голубых экранов, или глянцевых страниц модных журналов радует благодарных зрителей. Я прошла мимо, с трудом заставив себя не оглянуться на парня еще хоть разок, и нерешительно остановилась у крылечка морга. Я топталась так долго, что мужчина с лавочки даже окликнул меня.

— Кого то ищете? — Вполне доброжелательно поинтересовался он. — Или на экскурсию пришли?

От неожиданности я резко обернулась. Мужчина смотрел на меня и чуть заметно улыбался.

— Ну и юмор у Вас. — Дрожащим голосом откликнулась я. — Да разве сюда кто то по доброй воле прийти может? Просто так, без особой надобности?

— А что такого? — Собеседник улыбнулся еще шире. — Я вот пришел. Да и Вас на веревке никто, вроде, не тащит…

— Мне доктор Розов нужен.

— Зачем интересно?

— Поговорить насчет одного из его… — Я замялась, не зная, какое слово здесь прозвучит уместнее. — … пациентов.

— А чего о них говорить то? У доктора пациенты обычно молчаливые попадаются, неразговорчивые…

— Да хватит Вам шутить, в самом деле! — Начала раздражаться я. — Да еще по такому поводу. Неуместному.

— Не сердитесь, девушка, паталогоанатомы все, как правило, люди веселые. Без юмора в нашем деле долго не протянешь, свихнуться запросто можно.

— Так Вы и есть доктор Розов?! Сергей Давидович?!

— Ну, я. А что Вас так удивляет? Я разве на доктора не похож? Вот и халат у меня есть, и шапочка…

Я и сама не совсем поняла, почему это открытие так меня поразило, просто у меня в голове образ потрошителя трупов вырисовывался намного более мрачным, я бы даже сказала зловещим.

— Да нет. Почему… очень даже похожи. — Невнятно пролепетала я, усаживаясь рядом с Розовым на скамейку, чтобы он не видел смущения на моем растерянном лице. — Именно так я Вас, в принципе, и представляла… Ну, разве что постарше чуть-чуть…

— В фартуке, измазанном кровью, и с клыками, как у Дракулы… — Закончил за меня Сергей Давидович и рассмеялся. — Поверьте, девушка, Вы в своем отношении совсем не одиноки. К сожалению. — Видя мое явное смущение, он поспешил сменить тему. — А о ком Вы поговорить то хотели? Только предупреждаю, у меня память не слишком хорошая, помню неординарные случаи, а текучку всякую, уж не обессудьте, не фиксирую… — Представив его ежедневную текучку, я содрогнулась.

— Веселов Михаил Юрьевич. — Парень равнодушно пожал плечами. — От инсульта скончался. — Постаралась освежить его память я.

— Ну и что? От инсульта у нас чуть не половина пациентов умирает. У нас направление основное — кардиология. С утра до вечера инфаркты да инсульты…

Я протянула ему выписку из истории болезни Веселова, любезно переписанную милейшей Олимпиадой Васильевной в архиве. Розов лениво полистал ее и спросил:

— А это не тот покойник, у которого сестрица просто невменяемая? … Ну, точно! Из-за нее пришлось кучу ненужных надрезов и анализов делать. Эта дама почему то вбила себе в голову, что ее брата то ли отравили, то ли еще как то уморили… Я то сразу увидел самую типичную картину классического инсульта, но раз человек утверждает… Вот тут, видите? — Ткнул он куда то в середину листа, — анализы крови, результаты исследования почек, печени…

— Ну, и как? Все нормально у него было с остальными органами?

— Я бы не сказал, что идеально. Да и у кого из нас к сорока годам печень сохраняется в чудесном состоянии?… Но к смерти это ни коим образом отношения не имело. Еще я помню, мне показалось, что не слишком задолго до смерти больной употреблял наркотики…

— Были следы от уколов? Или еще что то? — Заинтересовалась я.

— Да нет… Кровь не совсем чистая… так мне показалось… Но я этого не стал в заключении писать.

— Почему?

— Следы слабые, я мог ошибиться. А может, это следы каких то лекарств были…

— Но они же могли спровоцировать инсульт! — Воскликнула я.

— Ни в коем случае. К сердечной деятельности, как я уже говорил, они никакого отношения не имели, это точно. Может, на психику… Зря я Вам, наверное, голову забиваю ерундой всякой. Но это единственное необычное, что запомнилось мне в связи с этим человеком… Ну, и сестра его, конечно. Женщина-тайфун. Я даже приударить за ней попытался, да, видно, не то время выбрал для заигрываний… — Я удивилась стойкости Оксаны, не знаю, смогла бы я отмахнуться от ухаживаний такого красавца… Хотя его профессия сильно подрывает его обаяние в моих глазах…

— Значит, Сергей Давидович, Вы твердо уверены, что смерть Михаила Веселова была совершенно естественной?

— Помилуйте! Смерть сама по себе событие противоестесственное, тем более у человека, не достигшего сорока лет. — Воскликнул Розов, доставая еще одну сигарету.

— Но он же и до этого на сердце жаловался. — Этот непонятный доктор, как будто специально, сбивал меня с толку. И Вы сами только что говорили…

— Я от своих слов не отказываюсь. Говорил. И еще раз повторю, что поводов заподозрить, что Веселову помогли распрощаться с жизнью путем отравления или ввода каких то медикаментов, совершенно не просматривается. Я, как врач с большим опытом, настаиваю на том, что пациент скончался от инсульта. И только от него.