Наталья Перфилова - Любовь под горячую руку

И за мной пришли какую-нибудь машину.

Зачем, Том? Ты же отдохнуть хотела… Подождет парень до утра.

Успею еще отдохнуть, а этого голубчика надо тепленьким брать. Хорошо если девочка действительно при нем, а если нет? Если он ее прячет, то каждая лишняя минута увеличивает риск…

Ты права, конечно, — неохотно согласился с моими доводами Грязнов. — Может, я сам его допрошу?…

Ты не сможешь, Макс. — Мягко возразила я. — Я уже сейчас по голосу слышу, что ты его люто ненавидишь…

А что любить что ли этого ублюдка? — Проворчал Грязнов.

Вот видишь? Он не станет с тобой говорить откровенно… Так что присылай машину, а сам — с ребятами на задержание. Да поаккуратнее там, помни, что предположительно в его руках находится грудной беззащитный ребенок.

Что ты меня учишь прописным истинам? — Обиделся Максим. — Я уже давно не маленький.

Я начала торопливо собираться.

Ты меня здесь подождешь, или подбросить тебя до дома? — Спросила я Оксану, молча слушавшую наш разговор с Максимом. Можешь оставаться ночевать, вернусь, еще поболтаем.

Я тебя никуда не пущу. — Твердо заявила подруга.

Вот те на! — Удивилась я. — Ты что? Это моя работа, и совсем не первый раз приходится выезжать на службу ночью.

Но теперь то совсем другое дело! Как ты не понимаешь? Теперь ты должна все свои поступки соизмерять с тем вредом, который наносишь своему малышу. Ты пойми, если ты устала, голодна и измотана, то и он чувствует себя ни на грамм не лучше. Деткам положено ночью спать. Так что ты никуда не понесешься ночью. Поняла? Я это тебе, как мать, говорю. Пусть за тебя поработает кто-нибудь покрепче.

Я присела на край дивана рядом с подругой и тихо сказала.

Понимаешь, Ксюш, есть еще один маленький беззащитный человечек, который, вероятно, тоже сейчас не спит. Может, плачет, от страха или от голода… Мы думаем, что годовалая Сашенька находится сейчас в руках того самого педофила, за которым только что выехал Макс. Ее некому защитить кроме нас, мать лежит в больнице в состоянии глубокого шока… Ты понимаешь, что я не могу не поехать…

Оксана глубоко вздохнула и пошла обуваться…

Допрос подозреваемого начался в половине второго ночи. К этому часу я уже знала, что в момент задержания он находился у себя дома в тапочках перед телевизором. Спокойно пил пиво и закусывал воблой. Ребенка не было и в помине. В его комнате нашли множество подтверждений его неестественной любви к маленьким девочкам, картинки, видеокассеты, фотографии… Некоторые из них имели вполне невинный, на первый взгляд, вид. Здесь было полно кадров с гуляющими в парке детьми. Сашенькиных портретов обнаружилось штук десять. Задержанный искренне не понимал, за что его арестовали, выдернули с теплого дивана и притащили среди ночи в кабинет следователя. Ладно хоть тут повезло, за столом сидела женщина. Он не любил милиционеров мужчин еще со времен первого ареста. Они порой оказывались так несдержанны в своих агрессивных порывах! Могли и в зубы дать. Он просто кожей чувствовал ненависть, исходящую от парня, который привел его в этот кабинет. Тот и сейчас сидел сзади на стуле, спину холодил его пристальный тяжелый взгляд. Но это ничего, небось, при бабе не станет бросаться. Физической боли он боялся панически…

Ну что же, — Устало начала я. — Давайте знакомиться. Меня зовут Тамара Владимировна Кочетова. Представьтесь, пожалуйста.

Виктор Андреевич Исаев. А в чем, собственно, дело? — Довольно агрессивно начал он. — В чем меня обвиняют?

Не спешите, Виктор Андреевич. Сейчас с формальностями покончим и во всем спокойно разберемся.

Но я ни в чем не виноват! — Продолжал горячиться Исаев.

Охотно верю. — Покривила душой я. — Скажите, пожалуйста, где и с кем Вы провели прошлую ночь?

Дома спал.

Кто-то может подтвердить ваши слова?

Не думаю. — Раздраженно ответил Исаев. — Вы выдернули меня из дома только для того, чтобы задать этот нелепый вопрос?

Не горячитесь, Виктор Андреевич. — Сухо посоветовала я и разложила на столе фотографии с последней пленки Игошиной. — Посмотрите внимательно и постарайтесь припомнить, не знаете ли Вы людей, изображенных на фото, и обстоятельства, при которых эти кадры были сделаны?

Да первый раз вижу. — Исаев даже демонстративно отвернулся от разложенных фотографий. — С чего это я должен знать, кто и когда нащелкал эти картинки?

То есть, я могу записать, что людей, изображенных на снимках вы раньше никогда не видели? — Поинтересовалась я.

Вот именно. — Заявил задержанный. В его глазах вспугнутой птицей носилось беспокойство. Когда я разложила рядом фото Сашеньки из домашнего архива Исаева, в них полыхнула паника.

Вы ведете себя достаточно глупо, Виктор Андреевич. — Мне спокойствие тоже давалось все с большим и большим трудом. — Вот сравните, эти снимки изъяты в вашей квартире…

Ну и что с того? Я их на рынке купил…

Зачем?

Понравились. Портреты писать пробовал, вот и собирал симпатичные мордашки для тренировки…

А порно детское ты тоже для тренировки покупал? — Довольно грубо поинтересовался из своего угла Грязнов. — И чего ты при этом тренировал, паскуда?

Максим! — Предостерегающе одернула его я. На лбу у Исаева выступили крупные капли пота, но он продолжал настаивать на своем.

Это мое дело…

Хорошо. А как нам быть с десятком свидетелей, которые утверждают, что видели, как вы собственноручно делали вот эти самые кадры?

А я не спорю. Может, и попросила какая мамаша щелкнуть ее с ребенком. Мне что, жалко что ли? Вы, Тамара Владимировна…. Я правильно запомнил? — Я кивнула. — Прекрасно, так вот Вы мне скажете, наконец, в чем дело? Даже если я действительно фотографировал их? Это преступление?

Где девочка, Виктор Андреевич? — Тихо спросила я.

Исаев растерялся и молча смотрел на меня изумленными глазами.

В-в-в к-каком смысле? — Не спросил, а будто проблеял он.

Верните ребенка, Виктор Андреевич. Сашенька еще слишком мала…

Да-да, я знаю. — Неожиданно согласился Исаев. — Конечно, она маленькая. Но взрослые девочки такие избалованные, грубые… Я бы сумел воспитать из этой крохи приличную девчушку… Но эта курица, ее мамаша, сбежала от меня. — Тут он вдруг опомнился и совсем другим тоном произнес. — Но с чего Вы взяли, что я имею представление, где находится сейчас эта прелестная малышка?

Ее похитили.

Кто?

Вы, вероятно.

Ерунда. Зачем мне ее похищать? Ее ведь кормить надо, выгуливать… а я работаю…

Вместе с ребенком похитили автомобиль ее матери. Машину нашли, на ней ваши отпечатки пальцев…

Исаев сцепил на коленях руки и задумался.

Ну, хорошо. — Наконец решился он. — Да, мне действительно нравится этот ребенок. Я проследил за Викой и узнал, где они живут. Поймите, я не хотел Сашеньке ничего плохого. Я просто любовался на нее….