Наталья Перфилова - Любовь под горячую руку

Виктор Андреевич, раз теперь все разрешилось, не могли бы Вы выйти к нам, поговорить и покончить, наконец, с этой нелепой историей…

Зачем? Дарья ведь призналась, что оговорила меня. Я не при чем. Берите своих людей и уходите…

Но мы не можем, пока не убедимся что дети и их мать в безопасности. Не хотите выходить к нам, не надо. Выпустите тогда Уголовых. Мы увидим, что все в порядке, и уедем…

Вы, правда, надеетесь, что я снова поверю Вам? — Насмешливо поинтересовался он. — Все вы врете с утра и до вечера, а я простак должен принимать Ваши заверения за чистую монету? Даже доктор, которому я действительно поверил, как себе, предал меня ни за грош… Он был таким милым…обходительным… а оказался подлецом и предателем… И Даша… Да что говорить…

Но мы не собираемся Вас обманывать, Виктор Андреевич! — Постаралась искренне заверить я. — Я знаю, что Вы не имеете никакого отношения к похищению и убийству Саши Игошиной. — Макс посмотрел на меня с изумлением, но потом, видно подумав, что в нашей ситуации все средства хороши, даже ложь, хмыкнул и пожал плечами. — А раз Вы не виновны, то нам не в чем Вас обвинить… Только в том, что Вы насильно удерживаете Дарью и девочек… Так отпустите их сами, и инцидент будет исчерпан.

Ну, уж нет. Они уйдут, а вы ворветесь и убьете меня. — Он рассмеялся неестественным, безумным каким то смехом.

Зачем? — Искренне изумилась я. — Зачем нам это!?

Все просто. Я ни такой, как вы все. Я псих и извращенец. Я всем мешаю. Люди меня боятся. Даже Дарья хотела предать меня, пойти на ложь, лишь бы я был подальше… Убьете меня и будете крутить эту чертову кассету по телевизору. Вот смеху то будет! Правда? — В его голосе явственно чувствовались слезы…

Я с изумлением посмотрела на Максима. Так вот, оказывается, в чем дело! Как он мог? Не зря говорят, что злоба и ненависть делает людей глупыми и безответственными.

Вас никто не убьет. — Твердо пообещала я. — Даже пальцем не тронет. Выходите смело.

Я даже сквозь стекло вижу, направленные на меня дула автоматов… Уберите их всех, а потом позвоните снова. — Исаев бросил трубку.

Умеешь ты парней обрабатывать, — с усмешкой погладил меня по плечу Макс. — Даже я поверил. Чуть не прослезился от жалости…

Я не пользуюсь запрещенными приемами, как это делаешь ты. — Сухо ответила я.

Ты чего это? — Оторопел Грязнов.

Как ты заставил Уголову сделать повторное заявление? — Макс промолчал. — Ты обманул мое доверие, Максим. Подвел доктора, и, кажется, сломал человеку жизнь…

То, что Уголова отказалась от своих слов, еще ничего не значит. Если псих держит при этом у горла нож, то и я бы признался в том, что я балерина из Большого театра. — Обиделся Грязнов.

Ты не балерина. Ты глупец. — Я посмотрела ему в глаза. — Неужели ты еще не понял, что Исаев НЕ ВИНОВАТ? Иди, прикажи убирать снайперов. — Я отвернулась от разинувшего рот Макса и пошла к только что подъехавшей машине Панченко. Он протиснулся сквозь толпу и припарковал свой джип прямо у подъезда. Вылезая из авто, он с недовольным видом пробурчал.

Народ нельзя, что ли, разогнать? Здесь Вам что, концерт?

Ребята держат всех за полосой оцепления. Вы тоже зря проехали за черту.

Вы хотите, чтобы я оставил свой «Чероки» среди этих любопытных монстров? — Кивнул он на толпу. — Пожалуй, не только магнитолы не досчитаешься, но и колес с лобовым стеклом… Вы что, не могли все вместе на одной машине поехать? Обязательно пригонять сюда весь наш служебный транспорт? … Что тут у Вас? Почему снайперов убирают?

Исаев, вроде, выйти планирует, если мы уберем снайперов. Он их из окон видит.

Так с окон уберите. А те, что опекают подъезд, пусть останутся. На всякий случай. Их из окна не видно…

Но, Иван Тарасович, я обещала…

Кому? — Язвительно поинтересовался начальник. Я промолчала. — Идите и выполняйте… Хотя нет, лучше я сам распоряжусь. А Вы завтра с утра не забудьте зайти ко мне в кабинет. Вас там приказ с самого утра ожидает.

Об увольнении? — Поинтересовалась я.

Нет. Пока о строгом выговоре. — Панченко величественно пошагал к Максиму, даже не потрудившись вытащить из зажигания ключи.

Прошел еще целый час изнурительных переговоров, пока, наконец, Исаев не согласился выйти. Я еще раз заверила, что его жизни ничего не угрожает, и Виктор сломался…

Когда он появился в дверях подъезда с ножом в одной руке и девочкой в другой, над толпой пронесся тяжелый вздох. Впереди он толкал Дашу со второй дочкой на руках. Все шло по намеченному плану, но вдруг что-то случилось. Глаза Исаева заметались, лицо перекосила гримаса ужаса. Я поняла, что он заметил дула автоматов, нацеленных на вход в подъезд. Сильные руки схватили идущую впереди Дашу с ребенком и рванули в толпу, Виктор бросился было назад, но там увидел перерезавших путь к отступлению ОМОНовцев. И тут случилось непредвиденное. Исаев метнулся в сторону. Прыгнул в джип Панченко, спокойно стоящий у подъезда, завел мотор и понесся прямо на толпу… Все бросились в рассыпную, ребята открыли беспорядочную стрельбу по колесам, но среди суматошно мечущихся людей, «Чероки» быстро исчез из вида. Милицейские машины были припаркованы за линией оцепления, и мы потеряли несколько драгоценных минут.

Панков, Грязнов и даже Панченко понеслись по ночному городу, пытаясь догнать джип с преступником и его маленькой заложницей… Я же осталась с рыдающей Дашей.

Зачем он потащил с собой Марину? — В который раз повторяла и повторяла она, раскачиваясь из стороны в сторону. В крови с растрепанными и спутанными волосами выглядела она ужасно. Я подняла с земли, скрючившуюся от холода и страха, Таню.

Пойдемте, поднимемся в квартиру. Здесь холодно. — Я потянула Дашу к подъезду.

Зачем он забрал Марину? — Как заведенная твердила женщина. — Она же больна. Ей нельзя холодного…

С помощью одного из милиционеров ее все же удалось увести в квартиру. Я напоила Таню горячим чаем с бутербродом и уложила в кровать. А сама вернулась к Даше. Сделанный ей врачом еще на улице, укол слегка привел ее в чувства.

Что он сделает с моей девочкой? — Прошептала она и с надеждой уставилась на меня. Что я могла ответить несчастной матери?

Вы же знаете, он не убийца… Вряд ли он обидит Марину…

Да, конечно, — ухватилась за эту мысль Дарья. — Он ее очень любит…

Зачем Вы солгали, Дарья Валентиновна? Ведь все, что сейчас происходит, отчасти результат этой лжи…

Я испугалась… Когда я услышала его омерзительные признания, то поняла, какой рядом со мной монстр… рядом с моими девочками…И пусть он не совершил ЭТОГО преступления, он опасен, он совсем не изменился, он по прежнему настойчиво ГАСИТ СВЕТ. Его нужно остановить, пока он не наделал новых ужасных вещей, не испортил жизнь маленьким человечкам… Его место в тюрьме. Я решила сама отправить его туда…