Нора Робертс - Свидетельница смерти

– Это великолепная штука! Я знаю, она только что появилась в продаже.

Он по-всякому поворачивал коробку здоровой ру­кой, явно томясь желанием сразу начать играть. Его другая рука висела на повязке, шея и грудь были забин­тованы. Правая нога находилась в специальной люльке, и Ева вспомнила, как из этой ноги хлестала кровь пря­мо ей на руки.

Она предоставила Пибоди вести светскую беседу, поскольку никогда не умела разговаривать с больными.

– Я почти ничего не помню после того, как упал. – Трухарт поднял глаза на Еву. – Майор Уитни сказал, что вы все-таки взяли Стайлса.

– Да. – Ну, здесь она знала, о чем говорить. – Это ты его взял. Он находится здесь же, в другой палате. Мы допросим его после того, как уйдем от тебя. Ты хо­рошо сделал свою работу, Трухарт. Он мог бы сбежать от нас, если бы ты не действовал так быстро и реши­тельно.

– Я сделал не слишком много. – Трухарт пошеве­лился, стараясь найти более удобное положение. – Я бы взял его тихо и без потерь, если бы этот чертов транспортник не начал палить.

– В том-то все и дело. «Этот чертов транспортник» и его идиотка-начальница получат по полной програм­ме и запомнят этот день на всю оставшуюся жизнь.

– Этого бы не произошло, если бы они слушались вас. Вы держали всю ситуацию под контролем.

– Если бы я держала всю ситуацию под контролем, ты бы не оказался здесь. Ты прекрасно прыгнул, но плохо приземлился. Если у тебя проблемы с нервами после всего этого, советую встретиться с нашим психо­аналитиком.

– Нет, с этим у меня все в порядке. Я хочу как мож­но скорее вновь надеть форму и вернуться на работу. Я надеюсь, когда дело будет закончено, вы позволите мне познакомиться с деталями расследования?

– Конечно.

– Лейтенант, я знаю, что вы спешите, но мне хоте­лось вам сказать… Вы ведь встречались в тот вечер с мо­ей мамой?

– Да, мы поговорили немного. Она очень приятная женщина.

– Она великолепная! – Его лицо засияло. – Она самая лучшая. Мой отец умер, когда я был ребенком, так что мы всю жизнь одни заботимся друг о друге. Так вот, она рассказала мне, что в тот вечер вы были здесь, ждали, пока меня не вывезут из операционной.

– Ты постоянно под моим присмотром. – «Пото­му что твоя кровь на моих руках», – добавила она про себя.

– Для нее очень много значило то, что вы были здесь. Я хочу, чтобы вы это знали. Большое спасибо.

– Постарайся больше не падать, – пожелала ему Ева на прощание.

На другом этаже, в такой же палате Кеннет Стайлс открыл глаза и посмотрел на медсестру, которая прове­ряла данные подключенных к нему приборов.

– Я хочу исповедаться.

Она повернулась к нему с лучезарной профессио­нальной улыбкой.

– Ну, вот вы и очнулись, мистер Стайлс. Вам надо немного поесть.

Он очнулся уже довольно давно и все это время ле­жал, размышляя.

– Я хочу исповедаться, – повторил он.

Она подошла к его постели и взяла за руку.

– Вы хотите, чтобы я позвала священника?

– Нет! – Он сжал ее руку с такой силой, которой она никак не ожидала от него. – Даллас. Лейтенант Даллас. Скажите, что я хочу исповедаться.

– Вам нельзя слишком волноваться.

– Найдите лейтенанта Даллас!

– Хорошо, не беспокойтесь. А сейчас вам надо от­дохнуть. Вы сильно разбились при падении.

Она поправила ему постель, удовлетворенная тем, что он успокоился и закрыл глаза.

– Я пойду закажу вам что-нибудь поесть.

Выйдя из палаты, медсестра остановилась около по­лицейского, который дежурил за дверью, и сказала, что больной очнулся и ему скоро принесут обед.

– Я вынужден буду обыскать того, кто его прине­сет, – предупредил полицейский.

Сестра недовольно фыркнула и достала переговор­ное устройство, чтобы доложить дежурному врачу о со­стоянии Стайлса.

– Да, – вспомнила она, – пациент Стайлс просит найти какого-то Далласа. Это имя что-нибудь вам гово­рит?

Полицейский кивнул и достал свою рацию.

-Он настоящий полицейский, – сказала Пибоди, когда они шли по коридору.

– Да, но, к сожалению, пока еще очень зеленый. Ну, ничего, со временем покраснеет. – Ева достала из кармана зазвонивший мобильный телефон. – Даллас.

– Лейтенант, говорит сержант Кларк с поста у па­латы Кеннета Стайлса. Подозреваемый очнулся и про­сит найти вас.

– Я уже в больнице и иду к вам.

– Вовремя! – Пибоди направилась было к лифту, но затем, вздохнув, последовала за Евой на лестницу. – Я думала, мы уже нагулялись…

– Здесь же всего один этаж!

– Один этаж равен двум пролетам лестницы. Тер­петь не могу таскаться пешком!

– В таком случае тебе надо есть поменьше печенья.

– Ах, оно осталось только в далеких воспоминани­ях! Вы думаете, Стайлс созрел для откровенного разго­вора?

– Для чего-то он явно созрел – иначе не стал бы меня искать. Он не знает, что мы нашли Карвелл и узнали, что Драко – отец Карли. Посмотрим, какую пьесу он нам начнет играть, прежде чем мы раскроем карты.

Ева остановилась около дверей палаты.

– Как дела, Кларк? Были какие-нибудь посети­тели?

– Ни души. Он очнулся несколько минут назад. Медсестра сказала, что он пришел в себя и спрашивает вас.

– Хорошо, отдохните пятнадцать минут.

– Спасибо. Я отойду.

Ева открыла дверь, на секунду оцепенела, а затем стремительно бросилась внутрь. Подбежав к кровати, она схватила ноги Стайлса и попыталась его припод­нять.

– Снимите же его!

Пибоди уже взобралась на кровать и боролась с уз­лом.

– Я держу его, лейтенант!

Кларк подбежал и своими мощными руками на не­сколько сантиметров приподнял Стайлса, который по­весился на скрученной простыне.

– Он не дышит, – сообщил Кларк, когда тело упа­ло на него. – Мне кажется, он не дышит.

– Позовите врача! – В страшном гневе Ева встала на колени и уперлась ладонями в грудь Стайлса, пыта­ясь сделать ему массаж сердца. – Давай, сукин сын! Ты будешь дышать! – Она прильнула ртом к его губам и начала делать искусственное дыхание.

– Боже мой! Боже мой! Кеннет! – В дверях стояла Айрин Мансфилд, рядом валялся букет цветов, выпав­ший из ее рук.

– Выйдите отсюда! Давай, давай! – По лицу Евы градом катился пот. Наконец она услышала шаги бегу­щих по коридору людей, зазвенели тревожные звонки.

– Отойдите! Отойдите, пожалуйста!

Она отодвинулась, встала на ноги и стала наблюдать за работой врачей.

Линия на мониторе была прямая, а это означало, что пульса нет. «Вернись! – приказывала мысленно Ева. – Черт тебя побери, вернись!»

Она видела, как ему сделали укол адреналина.

– Реакция отсутствует, – сказал кто-то.

Врачи быстро смазали гелем небольшие диски. Последовал приказ «Начали!», после чего тело Стайл­са подпрыгнуло от сильного электрического разряда. Но линии сердца на мониторе оставались белой и го­лубой.