Юлия Шилова - Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой

— Ника, мне кажется, что мне пора на пенсию, я здесь больше не нужен.

— Это что, ревность? — Я пристально посмотрела на Джека. — Джек, это ведь глупо. Пойми, мы единая сплоченная команда. Ни я, ни ты не смогли бы поднять фабрику в одиночку. Какая, к черту, пенсия, если на фабрике произошли такие перемены?!

— На мое место придет молодой, энергичный…

— Но будет ли этот молодой и энергичный таким же профессионалом, как ты?!

— Ника, я удивляюсь тебе. У тебя когда-нибудь опускаются руки и появляется усталость? Ты знаешь, что такое хворать или впасть в депрессию?

— Джек, я все это знаю. Но сейчас не время для хвори. Я только начала жить так, как всегда хотела. Я себя нашла. Я нашла спасение от себя самой. Я нашла выход своей кипучей энергии.

— Ника, ты сделана из железа? — вновь улыбнулся Джек. — Я сделана из крови и костей, но если нужно, то я действительно могу быть железной. Джек, тебе рано идти на пенсию. Ты мне нужен. Мне нужны твои знания, твой опыт и твои мозги. Ты рано списываешь себя со счетов. Ты столько лет отдал этой фабрике, а теперь хочешь взять и выбросить все на ветер. Джек, сейчас не время для отдыха. У нас впереди радикальные перемены и дальнейшее процветание. Я тебя умоляю, не оставляй меня. Быть может, я действительно безжалостная, жестокая, расчетливая и холодная, но ты же не хуже меня знаешь, что такое бизнес и что в нем невозможно остаться другой.

Сделав глоток кофе, я подняла глаза и внимательно посмотрела на Джека.

— Джек…

— Что?

— Это просто ревность.

— Мне самому стыдно.

— Запомни, фабрикой управляешь ты, а я — ее хозяйка. Я никогда не смогу принять решение, не согласовав его с тобой.

— И все же ты принимаешь решения, несмотря на то что я против.

— Это было всего лишь несколько раз. И согласись, что эти решения стоили того, чтобы их принять, ни с кем не советуясь. Извини, но так было нужно. Ты же видишь, что результат превзошел все ожидания. Я всегда считаюсь с твоим мнением, но на тот момент так сложились обстоятельства. Я хочу, чтобы наша фабрика стала лучшей, и в этом мне нужна твоя помощь. Без тебя не справиться.

Мои слова произвели на Джека сильное впечатление, и он моментально покраснел.

— Скажешь тоже. Тебе без меня не справиться…

— Это правда. Джек, я говорю с тобой искренне. Я увеличиваю твое жалованье ровно в десять раз.

— Что? — На лице Джека появилась растерянность.

— Ты отличный работник. Сейчас я увеличиваю твое жалованье ровно в десять раз, но это только сейчас, а дальше будет еще больше. Чем мощнее будет наша фабрика, чем больше прибыли будет она приносить, тем больше будет твое жалованье и тем увереннее ты будешь себя чувствовать. Ты будешь распоряжаться всем, чем распоряжался раньше, а я буду тебе помогать. Ты должен быть на фабрике, Джек. Это твое детище, и ты не вправе его оставить. На глазах Джека появились слезы, но он тут же их вытер, стесняясь мне их показывать.

— Ника, кем ты была в России? — неожиданно спросил он.

— Обыкновенной москвичкой.

— Нет. Я не правильно поставил вопрос. Чем ты владела в России? Каким заводом или фабрикой?

Я рассмеялась и закинула ногу за ногу.

— Джек, в России я была обыкновенной уличной бандитской девкой.

— Не может быть.

— Может, Джек. А кем ты был в России?

— Я слишком давно уехал. Я поступил в училище, а затем стал скрываться от армии, пока родители не перевезли меня сюда.

— Джек, а когда ты устроился на эту фабрику подметать полы, ты верил, что пройдут годы и ты станешь ее управляющим? Ты в это верил?

— Да что ты… — рассмеялся мужчина. — Такая мысль даже не могла прийти мне в голову. Я думал, что подметать полы — это мое призвание. Мне казалось, что я никогда не смогу прыгнуть выше своей головы, тем более в другой стране.

— Оказывается, смог. Человек всегда сможет прыгнуть выше собственной головы, если он сильно этого захочет. Когда я жила в России, то думала, что работать на бандитов мое призвание и что я не стою даже ломаного гроша. Джек, ты остаешься?

— Да.

— Тогда давай работать в одной команде, и прочь все недоразумения. Ты же знаешь, что на мне много всего навешано. Помимо табачной фабрики, я занимаюсь газетой, которая уже дает ощутимые прибыли и пользуется покупательским спросом. Чем большей популярностью она будет пользоваться, тем лучше для нашей же фабрики. Последняя страница газеты отдана под рекламу нашей табачной продукции, и это большой плюс. Помимо всего этого, в последнее время я тащу на себе весь бизнес своего мужа. Мне приходится нелегко. Я очень мало сплю и выгляжу довольно изможденной и усталой женщиной.

— Ты выглядишь потрясающе.

— Ты мне льстишь.

— Совсем нет. Я говорю так, как есть. Кстати, как здоровье Майкла?

— Паршиво. В последнее время он чувствует себя все хуже и хуже.

— Что говорят врачи?

— Сердечная недостаточность. Я стараюсь его от всего освободить.

Джек отодвинул от себя пустую чашку и заговорил дружелюбным голосом:

— Ника, извини. Сам не знаю, что на меня нашло. Это просто нервы.

— Ничего страшного.

— Понимаешь, я слишком тебя уважаю. Я черт-те сколько лет проторчал на этой фабрике, но не сделал для нее и сотой доли того, что за короткий срок сделала ты. Мне показалось, что я здесь больше не нужен, что во мне нет необходимости.

— Ерунда. Ты здесь очень нужен, и тут нет только моих достижений, они наши общие. Понимаешь, общие. Просто у тебя не было инвестиций и тебе неоткуда было их взять. Фактически фабрика была убыточной. Мне удалось уговорить мужа предоставить нам инвестиции. Без них мы бы не выкарабкались.

— Дело не только в инвестициях, хотя без них ничего не сдвинулось бы с места. Дело в твоей стратегии, в твоем правильном подходе к делу. За все эти годы я привык управлять остальными, дергая других, словно кукол за веревочки, но на этот раз появилась женщина, которая поймала на удочку меня самого.

— Джек, не говори глупостей. Я хочу услышать от тебя еще раз, что ты остаешься.

— Я остаюсь и хочу, чтобы, когда я умру, вынос моего тела произошел тоже с фабрики. Я хочу, чтобы вместо цветов мой гроб был полон табака, а на моей груди была табличка с рекламой нашей продукции, чтобы все пришедшие провожать меня в последний путь люди выкурили хотя бы по одной сигарете, которые мои производим, смотрели на мое тело и наслаждались табачным дымом.

Мы оба рассмеялись, но тут рядом со мной отчаянно зазвонил телефон.

— Джек, нам еще рано думать о смерти, — быстро произнесла я и сняла трубку.

В трубке раздался голос нашей домработницы, которая в спешке поведала мне о том, что Майкл стал чувствовать себя еще хуже. Повесив трубку, я побледнела и кинулась к своему пальто.

— Ника, что случилось?