Ирина Шуппе - Приговор — месть

— Что, не часто приходиться одевать женщину?

Он ухмыльнулся.

— Ты абсолютно права. Я больше раздеваю. Да и как-то неудобно одевать побитую женщину.

Она посмотрела на него через плечо.

— Ты намекаешь, что я так плохо выгляжу??

Она постаралась скрыть свое недоверие, но мало преуспела в этом.

— А как ты думаешь, почему здесь нет зеркал?

В это мгновение его руки скользнули по ее голой спине, потому он и заметил, как она напряглась. В тот же миг, когда ничем не поддерживаемый халат скользнул к ее ногам, она резко повернулась к Доминику.

— Мне нужно зеркало. Немедленно.

Но ему было не до зеркал. Его взгляд скользил по нагому телу — по груди, стройным бедрам, длинным ногам и снова по груди.

Сделав глубокий вдох, он перевел взгляд на ее лицо. На левой половине челюсти был синяк, на одной губе трещинка, так бывает, когда лопает кожа на губах. На лбу шрам, покрасневший по краям. Что не говори, а лицо ее выглядело не важно, и в то же время…. Глаза сверкали от гнева и еще чего-то.

Не задумываясь о том, что он делает, он скользнул одной рукой ей на талию, другая уже ласкала шею и затылок, а губы очень осторожно касались ее губ. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого она скользнула руками ему на грудь, плотнее прижимаясь и отвечая на поцелуй. Он почувствовал на губах привкус чего-то соленого, но не сразу понял, что это кровь из ранки на губе. Но даже если бы и понял, то вряд ли остановился бы.

В этот момент его рука скользнула по ее щеке. Она поморщилась и отодвинулась.

— Прости.

Прошептал он.

— Ты жалеешь об этом?

Она была немного удивлена.

— Я о щеке.

Оба улыбнулись.

— Неважно.

Он с сожалением посмотрел на ее губы.

— Ты все еще хочешь одеться?

— Нужно было бы.

Он вздохнул и начал одевать ее. В голове мелькали картины того, что могло бы произойти, будь она здорова, а это отнюдь не способствовало его усилиям.

— Если ты также раздеваешь женщин….

— Помолчи, пожалуйста.

Она вздохнула.

— И этот мужчина будет моим мужем? О чем я только думала….

Он бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Мне почему-то казалось, что ты не так сильно ударилась головой…. Все, готово.

Он поправил повязку на ее руке.

— Еще и рука покалечена. Кто-то за это поплатится…. Хорошо, пошли отсюда.

Уже в дверях они столкнулись с доктором Льюисом.

— Мисс Морти, я же сказал, что Вы не можете пока покинуть больницу.

— Роберт, мы уже обсуждали это.

Повернувшись к столику у двери, она взяла ручку и написала на листке бумаги несколько цифр.

— Вот, позвоните мне. Я думаю, мы еще поработаем вместе.

После этого она, не оглядываясь, покинула палату, а за ней и больницу.

— Куда мы едем?

Доминик ничего не ответил, а просто переключил передачу, и машина поехала еще быстрее.

За окном мелькали огни ночного города. Она посмотрела в зеркало заднего вида.

— О, это просто не возможно…. У меня синяков с 3 лет не было и вот тебе. Уж лучше бы пара переломов.

Она увидела, как на его лице мелькнула улыбка.

— И ты еще смеешься надо мной?

— Знал бы я, что ты можешь быть такой противной как все эти последние 2 часа, я бы еще приплатил за то, чтобы заряд установили получше.

— Ох, как мне смешно…. Лучше сверни на повороте налево, если тебе так уж хочется оторваться от этого хвоста.

— Не учи меня, ладно?

Тони ничего не ответила. Да и зачем? Она ведь знала о нем все, что нужно и даже больше. Это-то ей и не нравилось. Вся игра, которую она затеяла, едва увидела она Доминика Сантеру, сразу же виделась ей одним большим развлечением. Но теперь — это стало просто истинным наслаждением.

Жаль, что он, как и любой мужчина, видит только то, что сам хочет увидеть.

Она видела, что город остался позади, впереди виднелась лишь чернота пустынной дороги. Не важно, куда они едут. Не важно, зачем. Сейчас, когда она и сама не могла смотреть на себя, ей как-то совсем не хотелось, чтобы на нее смотрели ее враги. Конечно же, синяки посходят, рука снова начнет нормально функционировать, и тогда она вернется. Соберется совет и придет ее час — час расплаты.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ей нужно было поспать….

Доминик направил машину по шоссе в направлении озера Мичиган. Там у него был небольшой коттедж, с двух сторон скрытый лесом, а с третьей — скалистый обрыв не позволял приблизиться незаметно. Вела туда одна единственная дорога. В последнее время он там бывал не часто — было слишком много дел.

Он оглянулся посмотреть, отчего же притихла эта неугомонная женщина — она просто уснула.

Ему всегда нравились красивые женщины — при его внешности и состоянии он мог позволить себе выбирать из лучших. Но сейчас все они казались ему серыми и пустой тратой времени. Все его завоевания, которые когда-либо считались им великим достижением, сейчас представлялись ему пустой детской забавой.

Эта женщина, спящая рядом, была для него сродни головоломки, только он сомневался, что когда-нибудь сможет разгадать ее полностью.

За красивой внешностью — тонкий ум, и множество загадок.

Он до сих пор не мог понять, для чего ей понадобилось выходить за него замуж (пусть это будет и фиктивный брак), но он постарается это выяснить за то время, что они пробудут у озера.

Машина начала останавливаться. Почувствовав это, Антония открыла глаза. Она не знала, где они находятся, а так как спала всю дорогу, не знала даже, в каком они направлении ехали.

Она начала оглядываться по сторонам. Вокруг виднелись одни деревья, ветви которых низко склонились над дорогой. Именно шорох, издаваемых касанием веток к машине и разбудил ее. Она привыкла остерегаться шорохов.

Вот машина преодолела очередной поворот, и в свете фар высветился дом.

— Где мы?

Он вздрогнул от ее голоса, привыкнув всю дорогу находиться в тишине, и повернул к ней голову, выключая мотор.

— Возле озера Мичиган. Это мой, скажем так, загородный дом.

— И многих женщин ты сюда привозил?

Она улыбнулась и вышла из машины.

О, как приятно вдохнуть свежий лесной воздух, после грязного городского. Она повела плечами, разминая затекшие мышцы, и скорее почувствовала, чем увидела, как он подошел к ней.

Положив руку ей на талию, он прошептал ей на ухо.

— Их трупы покоятся в подвале.

Она приглушенно рассмеялась, но руку его не убрала, как он ожидал, а наоборот, слегка откинулась, оказавшись ближе к нему.

Так они и пошли в дом.

Едва он включил свет, как она начала смеяться. И вправду, зрелище, представшее их глазам, вызывало либо смех, либо жалость.