Мерил Сойер - Незабываемая

Это было произнесено мягким тоном, и Лаки благодарно улыбнулась. Брэд два дня вел себя безупречно, не мешая ей привыкать к новой обстановке.

— Ванга хороший повар! — заявила Джулия. — Ты никогда не делала такие сандвичи с арахисовым маслом и желе.

Лаки смиренно приняла этот упрек своей умной не по возрасту дочери. Накануне она дала Джулии с собой в детский сад сандвич с индейкой, который вернулся домой нетронутым.

— Мне нравится готовить, — твердо сказала Лаки. — По-моему, можно больше не пользоваться услугами Ванга. Я прекрасно справлюсь сама — если вы мне напомните, какие блюда предпочитаете.

Брэд отложил вилку и скептически усмехнулся.

— Посмотрим, надолго ли у тебя сохранится интерес к готовке. А другого такого первоклассного повара, как Ванг, придется поискать.

Лаки отвела глаза и постаралась подавить вспышку ярости. Снова давал о себе знать тяжелый нрав! Надо держать себя в руках. Судьба предоставила ей шанс начать жить заново, и она сделает все, чтобы больше не давать волю своим дурным наклонностям. У Брэда были все основания в ней сомневаться. Что ж, она докажет, что он ошибается.

— Тебе пора, тыквочка, — сказал Брэд Джулии. Лаки тоже встала.

— Я провожу тебя до машины, детка. Не забудь, когда ты вернешься, мы пойдем в зоопарк.

В холле горничная Малия подала Джулии ее коробку с ленчем. Девочка неловко взяла ее, коробка упала, и пакетик с апельсиновым соком лопнул, залив беломраморный пол. Джулия по привычке закрыла руками уши, Малия отпрянула.

Лаки сообразила, что от нее ждут взрыва бешенства. Опустившись на колени, она притянула к себе девочку.

— Ничего страшного, Джулия. Подумаешь! Малия даст тебе другой сок.

Джулия перестала зажимать уши.

— Ты не сердишься?

— Нет, родная, не сержусь. Мама просит прощения за то, что раньше на тебя злилась. Ты меня простишь?

Джулия вместо ответа поцеловала ее в щеку. Это было сделано так неумело, что Лаки догадалась: девочка не привыкла целовать мать. Сколько же всего ей предстоит исправить! Она прижала Джулию к себе и крепко поцеловала.

— А может, вместо зоопарка пойдем на рынок выберем щенка? Тебе хочется собачку?

— Неужели можно, мамочка? Можно?

— Конечно, — ответила Лаки и подняла глаза на Брэда, ожидая его согласия.

— Ты же всегда говорила, что терпеть не можешь собак! Ты уверена, что не передумаешь?

Личико Джулии страдальчески сморщилось. Лаки поспешно обняла ее и весело улыбнулась.

— Я рада, что не помню этого. Детям нужны домашние животные. Возможно, мы заведем не только собаку, но и кошку.

Лаки проводила дочь во двор, где дожидался Рауль с лимузином. Джулия потянула ее за руку, и Лаки нагнулась, подставив ухо. Она уже привыкла к тому, что девочка предпочитает шептать, даже когда ничто не мешает общаться в полный голос. Лаки видела в этом стремление быть поближе к матери, которая прежде была такой холодной.

— Мама, ты можешь сама отвозить меня в детский сад? Всех детей привозят мамы или папы...

Лаки как-то не приходило в голову, что ежеутреннее прибытие в детский сад в шикарном лимузине с Шофером ставит ее дочь в неудобное положение.

— С удовольствием! Только не сегодня: я не умею управлять лимузином. Я попрошу папу купить нам машину.

Джулия поцеловала ее еще раз.

— Я тебя люблю, мамочка!

— И я тебя люблю. Когда вернешься, пойдем за щенком.

Она проводила взглядом лимузин и оглянулась на Брэда. Сейчас он сядет в свой черный «Порше» и уедет

в офис, оставив ее скучать в доме, похожем на безмолвный мавзолей.

— Ты уверен, что нам так уж нужен лимузин? Брэд вздрогнул от неожиданности.

— Сильно же ты изменилась! Ведь это ты настояла на лимузине.

— Я бы предпочла скромный джип, чтобы можно было всюду разъезжать с Джулией.

— Неужели? Сколько угодно. — Он немного поколебался. — По-моему, тебе следует заехать к Себастьяну и сделать прическу. Завтра вечером мой партнер устраивает коктейль. Я хочу пригласить тебя с собой.

Лаки еще не чувствовала себя готовой к участию в светских мероприятиях. Она казалась себе гадким утенком, угодившим в пруд с лебедями, и не представляла, как следует вести себя со знакомыми Брэда. Однако ей не хотелось его расстраивать: он успел заслужить ее хорошее отношение.

Лаки была очень рада, что Брэд не пытается предъявлять на нее супружеские права. И все-таки в этом было нечто странное. Или они давно прекратили супружеские отношения? Не потому ли у них отдельные спальни? Лаки не знала, что подумать, к кому обратиться с вопросами.

Поднимаясь по мраморной лестнице, она вспоминала Грега. Она безумно по нему скучала. Лаки честно пыталась найти себе место в жизни Брэда, но эта жизнь была так ей чужда, что задача оказалась гораздо сложнее, чем ей представлялось сначала.

— Старайся! — приказала она себе шепотом. — Та дала слово Джулии.

Наверху она заглянула в гардероб и глубоко вздохнула. Каждое платье или имело вырез до пупа, или было на размер меньше, чем нужно. Неужели она так любила обтягивающую одежду? К тому же почти все вещи были либо черными, либо белыми. Лаки решила, что придется срочно что-нибудь покупать — в соответствии с ее нынешними вкусами.

Она заглянула в телефонную книгу, лежавшую на ночном столике: очевидно, нужно предварительно позвонить этому парикмахеру. Однако никакого Себастьяна она не нашла, а узнать у мужа его фамилию не удосужилась. Перелистывая книжку. Лаки с удивлением констатировала, что подруг у нее крайне мало. Впрочем, Брэд ведь говорил, что она общалась только с парикмахером, маникюршей и личным тренером.

О функциях последнего Лаки не имела ни малейшего представления, пока Брэд не объяснил, что это профессиональный спортсмен, под руководством которого она упражнялась в домашнем заде для тренировок. Лаки была поражена: оказывается, она настолько богата, что может платить людям, заставляющим ее потеть!

Нет, к черту тренера! Больше она не будет зря швыряться деньгами. Страшно подумать, сколько она понапрасну растранжирила. Вот если бы хоть часть этих денег попала в институт Грега...

— Не смей вспоминать Абби и Номо! И Грега тоже... — прошептала она. — У тебя теперь новая жизнь.

Лаки услышала, как подъехал лимузин, и кинулась вниз.

— Отвезите меня к парикмахеру, — попросила она Рауля, вышедшего из машины.

Рауль молча распахнул дверцу, она так же молча села. Они покатили по городу, где тротуары были забиты продавцами маек, и повсюду бродили толпы обгоревших туристов. Лаки все казалось смутно знакомым, хотя она не смогла бы назвать ни одной улицы.

Лимузин затормозил перед салоном с хромированными буквами над входом. Рауль открыл дверцу, и Лаки вышла из машины.

В противовес почтительному Раулю регистраторша обошлась с ней пренебрежительно. Она не обратила внимания на лимузин и вообще смотрела на Лаки так, словно предпочла бы не сталкиваться с ней в темное время суток. Лаки пожалела, что не успела купить себе что-нибудь приличное и явилась сюда все в тех же по-трепанных шортах. В ответ на свой вопрос о Себастьяне она услышала, что у него не будет свободного времени всю неделю. Она уже собралась уходить, но напомнила себе, что по сравнению со всем пережитым эта унизительная ситуация — мелочь. Заносчивая регистраторша заслуживала отпора!